Божьи воины - Анджей Сапковский

Проехав примерно милю, точно в отмеченный колоколомцерквушки полдень они въехали в Яновице, большое село над Бобром. Примерночерез час добрались до развилки — их дорога пересекалась здесь с трактом,ведущим из Свежавы в Ландесхут. Пустынная до того дорога заполнилась людьми, анастроение эскорта явно поправилось. Рыцари перестали оглядываться, понимая,что сейчас среди народа они в гораздо большей безопасности, чем в лесной глушикарконошского предгорья. Придланц снова начал ныть, что он тоскует по бабе.Строчил не переставая расхваливал некогда посещенный бордель. Отто Кун мурлыкалсебе под нос баварские песенки. Только Либенталь по-прежнему нервничал, былраздражен и зол. Почти каждый странник получал у него ворчливое оскорбление.Коробейник еврей превратился в «Христоубийцу», «кровопийцу» и — а как же иначе?— «пархатого». Все купцы, натурально, были «ворюгами», а горняки из БлизлежащейМедянки — «валлонскими бродягами» Минориты удостоились имени «трахнутыебездельники», а вооруженные иоанниты — «банды содомитов».

— Знаете что? — неожиданно заговорил Строчил, безошибочноулавливая причину такого настроения. — Я думаю, то был не человек, ну, тотчерный, который за нами следил.

— А кто же?

— Дух. Демон. Тут же Карконоши, забыли?

— Рюбецаль... — догадался Кун. — Jо, jo...

— У Рюбецаля, — убежденно изрек Придланц, — большие оленьирога и огромнейшая бородища. У того — не было.

— Рюбецаль может обернуться кем угодно.

— Курва... Пригодилось бы распятие. Или другой какой-нибудькрест. У кого-нибудь есть? А у тебя, Белява, нет случайно креста?

— Нет.

— Остается святым молиться... Только которым?

— Четырнадцати Вспоможителям, — подсказал Строчил. — Всемсразу, кучей. Среди них есть несколько хватов. Хотя бы Георгий, известно. Издругих Кирилл — дьявола на цепь посадил, Малгожата дракона обуздала, а Евстахийльвов. Вит... Не помню, что делал Вит. Но несомненно, что-то делал.

— Вит, — вклинился Кун, — потешные прыжки отплясывал...

— Ну? А я что говорю?

— Заткнитесь наконец, холера вас забери! — рявкнул Вильрихфон Либенталь. — Прям удар можно получить, вас слушая!

— Глядите, какой кортеж богатый. Действительно, надо былопризнать, двигающийся со стороны Болькова кортеж выглядел шикарно. Впереди ехал???уфер в серебряно-голубых цветах и таким же знаменем. За ним следоваливооруженные верховые и нарядные дворяне, окружающие запряженную четверкой сивыхлошадей повозку, обитую узорчатой тканью и украшенную голубыми лентами. Вповозке, в окружении фрейлин, восседала крупная и источающая ауру величияматрона в чепце и белом головном платке.

— Розамунда фон Боршнитц, — узнал, кланяясь, Придланц.

— Из рода Больц, — вполголоса подтвердил Строчил. — Ха,изумительно когда-то, вероятно, выглядела эта женщина. Покойный отецрассказывал, как в его юные годы половина Силезии была в нее влюблена, кавалерыбегали за ней, как псы за сукой, потому что она была не только хороша собой, нои богата. В конце концов вышла замуж за Кунона Боршнитца, того, который...

— Тех времен, когда твой папочка юным был, — ехидно прервалЛибенталь, — даже самые пожилые люди не помнят. Вроцлавские епископы, кажется,в те времена еще были послушны гнезненской митрополии, Свидницким княжествомвладели, кажется, Пясты, а чешский король Вацлав IV был, кажись, малюсенькимбутузом. Так давно это было. Боршнитцевой, старой бабе, должно быть, значит,много за шестьдесят годков, просто диво, что она еще не рассыпалась. Подгонитеконей, невмоготу так плестись! Еретик, подгони кобылу! Эй! Стеганите кто-нибудьего кляче нагайкой по заду. Успокоился бы ты, Вильрих.

Ночевать им досталось в Болькове, городке, лежащем уподножия горы, на вершине которой обосновался знаменитый и грозный замок.

На этот раз спали на постоялом дворе — Либенталь наконец решилсяпоглубже залезть в кошель, который получил от Дахса в качестве суммы надорожные расходы. Они заказали себе ужин в виде крепко приправленных сметанойпирогов с капустой и грибами. Объевшись, Рейневан спал, не видя снов.

* * *

Назавтра небо снова затянули низкие тучи, начало моросить.Они ехали, изредка прерывая молчание. Осматривались, но преследующий их всадникбольше не появлялся. Исчез. Как дух. Может, действительно он был духом? Может,это действительно был Рюбецаль, демон Карконошей? Может, причиной егоисчезновения было то, что они удалились от Карконошей.

Моросило.

Распогодилось только значительно после полудня. Когдадобрались до Свебодиц.

Они остановились на постоялом дворе «Под бородатым козлом».

— Уже поздно, — заявил Вильрих Либенталь, — не исключено,что в Свидницу мы не успеем до сумерек и закрытия ворот. А поскольку Свидницавыполняет «закон мили», то в радиусе мили от города нам корчмы не найти. А изэтого «Козла» чем-то аппетитно пахнет.

Пахло, оказывается, капустой, луком, кашей и копченойгрудинкой, а прежде всего жареным гусем. Святой Мартин был на носу и напоминало себе. Перед расположенной в непосредственной близости от Болковских вороткорчмой стояло много телег, а в конюшне топталось много коней. Гостей моглазаманить кухня «Козла», либо их вынудил исполняемый Свебодицами дорожный закон.

— Многолюдно сегодня у вас, — обратился Рейневан кконюшенному пареньку. — Работы по уши, да? А чьи это кони?

Мальчик пояснил чьи. Поясняя, вздыхал. Он был оченьвозбужден. И очень болтлив. Они разговаривали бы дольше, если б не Либенталь.

— Эй? Ты! Белява! Что еще за разговорчики? Заткнись и давайсюда. Живо!

Наполненная дымом, чадом и приятным теплом корчма былазабита людьми. В основном селянами, которым извечная деревенская традициясурово наказывала в субботний вечер упиться до ризоположения. Были и купцы,были пилигримы в опончах, обшитых ракушками из Компостеллы. Были цистерцианскиесборщики пожертвований, в быстром темпе опорожняющие как тарелки, так и жбаны.На скамье у камина сидели шестеро кнехтов в кожаных кабатах, а рядом у столачетверо одетых в черное грустных типов.

Громко и презрительно, как пристало рыцарям, заказали еду инапитки. Либенталь снова решился приуменьшить полученные на дорогу деньги, такчто их стол заполнили тарелки с мясом, горшки с кашей, кувшины с вином ибутылки с яблочным напитком.

— У-ах... — простонал спустя некоторое время Придланц. —Ничего жратва. Да и питье подходящее.

— Jo, jo, — рыгнул Кун. — Хорошо, gut. Wia sih's g'hort.

— Значит, глотнем!

— Ваше здоровье! Наливай, Бартош!

— Ваше здоровье!