Час до конца сентября - Сантьяго

— Я же попросил! — Решад встал из-за стола, с грохотом уронив кресло, в три шага оказался рядом, навис над невестой. — Через пару дней, что непонятного?

И тут Верочка испугалась, сжалась, инстинктивно вскинула руку, закрывая лицо, ожидая удара. Ни разу она не видела такого Решада, чужой человек сейчас стоял рядом, пьяный, злой, точно такой же, как отец. Неужели мама была права, что не будет счастья с этим человеком, что они совершенно не знают друг друга, постель не в счет…

— Ты что, Вера, ты что? Я никогда не позволю себе поднять руку на тебя, не думай! — растерянно отступил, удивленный ее реакцией. — Я буду тебе хорошим мужем, нашему ребенку — отцом. Просто все это… неожиданно.

— Хорошо, Решад. Завтра вечером позвони, — Верочка выскользнула из кабинета, перевела дух.

Когда на лестнице затихли ее шаги, Решад взял бутылку со стола, сел прямо на пол, подперев спиной дверь кабинета, достал телефон.

Некому звонить.

Отхлебывая прямо из горла, не чувствовал, как алкоголь обволакивает внутренности, и, как ему казалось, не пьянел совершенно. В сотый раз открыл заветную страницу, и один за другим опять смотрел видео, где заливисто смеется его рыжее счастье, мечта, так и не ставшая реальностью.

Почему каждая встреча с ней сродни шагу с высотки, лететь, раскинув руки — восторг невесомости, вопреки земному притяжению, страх и торжество Икара, и — шлеп! — бесформенной кучей в асфальт, лежать и ждать, когда тебя соберут в совок, предварительно обведя мелом…

Через месяц он будет примерным семьянином с другой женщиной, которая никогда не станет близкой и родной. Некого винить, кроме себя. Черт, и виски заканчивается. Нужно перебраться на диван, и достать еще бутылку.

Мысли толпились в голове, тело, напоенное алкоголем, не слушалось. С пола встать получилось с третьего раза. Дошел до шкафа с бутылками, по пути вписался в стол, свернув его. Взял первую попавшуюся коробку, рухнул на диван. На экране высветился входящий вызов: «Кащей».

— Ответь честно, Ярканат, Ирина с тобой?

Значит, не нашел дружбан общую пропажу. Хоть это радует.

— Что, брат, проебал рыжую?

— Если она с тобой, я не знаю, что сделаю! — заорал Костя в бессильной злобе, срываясь на фальцет.

— Ну, как придумаешь, звони.

— Я же тебе ясно сказал, отстань от нее!

— Да пошел ты…

Снова звонит, настырный. Что, потерял свою зазнобу? Мучайся теперь, гадая, с кем она этой ночью.

Распечатал бутылку, свернул крышку, сделал глоток. Усмехнулся, увидев на бутылке стилизованную голову оленя. «Ты — олень, и я — олень, оба мы — олени…» Нашел в журнале вызовов номер, что выучил наизусть, в который раз за вечер нажал на зеленый значок.

«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны доступа сети» — вновь равнодушно ответил механический голос, убив последнюю надежду.

Вздрагивая от каждого шороха за окном, в полной темноте, Ира сидела на маленьком диванчике в опорном пункте. Где-то вдалеке нестройными голосами женщины затянули песню, возвращаясь с клуба, постепенно разъезжались машины, увозя гостей праздника по домам. Не заметила, как уснула под редкие капли дождя, срывавшиеся с крыши, неловко приткнув голову на жесткий валик подлокотника.

Осторожный стук в дверь прервал тревожный сон, три-два-три, как договорились. Разламывалась голова, шея затекла от неудобного положения, прическа напоминала воронье гнездо.

— Ну, ты и выглядишь, подруга! Без грима жертвой в ужастике можно снимать, — Лешка прошел к столу, достал из нижнего ящика пластмассовую однорядную расческу, вручил растрепке. — На, хоть причешись, домовенок Кузя. Вон там туалет, раковина есть, умойся.

Пока Ира приводила себя в порядок, поймал себя на мысли, что с удовольствием бы смотрел на нее, спящую, утром, вот такую, растрепанную, припухшую, с красной полоской на щеке от складки на подушке… Иногда, в полудреме, вспоминал тот шуточный поцелуй в игре, и позволял себе придумать, чтоб было дальше. Не сбудется никогда эта история, и мечтать нечего, мимолетное наваждение.

— Ну-с, подруга, голова бедовая, один твой шоколадный заяц свалил из поселка полчаса назад, с таким потерянным видом бегал по поселку, что жалко стало нашего Кащеюшку, — Алексей закрыл створки окна, взял со стола ключи. — Второй в стельку налакался, спит у себя в кабинете, я зашел к нему, подофигел малость, никогда Ярканат до такой степени не нажирался.

— Тогда, я пойду домой, Лешик?

— Пойдем, провожу.

— Спасибо, Леш, ты мое солнышко! — погладила по руке, улыбнулась тепло.

— Иришка, а ты совсем, кроме Ярканата, другие кандидатуры не рассматриваешь? — Леша вдруг развернулся к ней у самого порога.

— Я и Ярканата не рассматриваю, Леш, не на что смотреть.

— Понятно.

(15 июля, воскресенье, +26)

Нет, вариант отца ему никак не подходил, такую боль терпеть после каждой пьянки. Голова трещала, в черепе играли в догонялки три маленьких слоника, при этом носились по замкнутому кругу мотоциклисты-экстремалы. И шоу Риверданс толпой отплясывало ирландский танец.

С ненавистью глянул в зеркало. Ну и рожа. Слишком похож на отца, не дай Боги так же просрать жизнь… Глаза красные, нос распух, будто рыдал всю ночь. Спуститься вниз, в ординаторскую, растворить пару шипучек от похмелья, у девочек должны быть в запасе. Где телефон?

Осторожно, всем корпусом, оглянулся, пошарил глазами, получив новый приступ боли. Осколки телефона валялись у стены. Все равно пора было менять. С трудом наклоняясь, собрал все, что осталось от телефона, симку положил в карман. Минералка в холодильнике должна быть…

Поставил на место стол, поднял кресло, стыдливо убрал пустые бутылки в пакет, потом вынести тихонько. Распахнул окно, постоял немного, вдыхая утреннюю прохладу, стало немного легче.

В ординаторской Назар что-то мурлыкал в телефон, видимо, с Катей, таким счастливым друга Решад не видел никогда. А тот, увидев страдальца, быстро свернул разговор, положил трубку, сочувственно поздоровался:

— Что, головушка бо-бо?

— Есть немного, — открыл ящик бокового шкафа, второй, третий, нашел синюю заветную коробочку, кинул в стакан два шипучих кругляша, налил воды. — Думал, сдохну.

— Ночь прошла штатно, сломанный нос — одна штука, мужики после клуба что-то не поделили, пара синяков.

— Норм. Назар, ты поспал? Позавтракал?

— Да, Руша нас уже накормила, рисовой запеканкой, как в детском саду, вкусно. Леший приходил, пока ты спал. На рыбалку с ним пойду завтра с утра.

— Зайду сейчас к нему. Останешься еще на пару-тройку часов? Телефон я разбил, попрошу кого-нибудь скататься до райцентра, куплю, и сменю тебя, идет? Да, билеты я купил, во вторник по холодку чешем. Яшка подхватит в Москве, он уже завтра будет на точке.

— Топай.

— Ушел.

Стараясь не дышать, здороваясь с односельчанами, кое-как дошел