Час до конца сентября - Сантьяго

class="p1">— Леш, — попросил бедняга, когда спрыгнул на землю. — Я не в кондиции, есть час? Подбрось до магазина в райцентре, телефон разбил. Пожалуйста.

— Я тобой горжусь все больше. Ты сразу озвучь свои вчерашние подвиги, чтоб ни чему не удивляться, — откровенно потешался Лешка, но поймал брошенные ключи, выгнал Форд на дорогу, пока друг бегал за сим-картой.

— Решад, ты приехал! — к нему спешила Верочка, сияя от удовольствия.

Совсем забыл, она говорила же, пока шли в клуб, что работает в воскресенье. Надеялся не пересечься, хоть и отделы ювелирки и телефонов рядом.

— Я за телефоном, Вер, — клюнул в щеку, обреченно отметив, как высунулись из отделов любопытные личики продавщиц.

Лешка, понимающе хмыкнув, ушел вперед, в салон продажи сотовых.

— Мне в подарок? Как ты угадал, я давно хочу новый, пойдем, покажу, какой! — победно оглядываясь на товарок, нарочито громко восхитилась девушка.

— Вообще-то, себе. Но, раз ты хочешь, — негромко ответил Решад.

— Зачем тебе? У тебя же есть телефон.

— Разбил. Случайно.

— А-а-а, так возьми мой, чего тратиться, мы же теперь вместе, правда? — примеряясь к росту собеседника, Верочка запрокинула голову, чтоб посмотреть тому в глаза под черными очками.

— Спасибо, Вер, но у меня хватит денег на два.

— А кольца когда? Я отложила нам, но на твой размер только три на выбор есть.

— Потом, — Решад завис у витрины с телефонами, медленно переходя по ряду.

Его всегда подбешивал выбор вещей, одежды, тем более, с его ростом и размахом в плечах. Джинсы купить — отдельная эпопея, в талии нормально, так коротки, если по длине отлично — на бедрах мешок висит, будто между ног полный памперс. А тут — телефон. За пять лет со своим сроднился, царапины были привычны глазу, удобные значки иконок. В таких передрягах бывал аппаратик, что впору ему памятник ставить, похоронив с почестями.

И вот — какой выбрать? Решад знал пять, от силы — шесть производителей телефонов, а тут…

Пока он растерянно читал характеристики новинок, Верочка хищно потрошила на прилавке белую коробочку с новым айфоном. Девушка-консультант, предвидя выручку, нахваливала выбранную модель, советуя к ней дополнительные гаджеты, выкладывая на прилавок новые соблазнительные коробки.

— Ты выбрал? — вспомнила Вера о будущем женихе.

— Нет, думаю еще.

К другу на выручку тихо подошел Лешка:

— Не парься, возьми, как у меня, поверь, я долго изучал, прежде чем потратиться, и стоит недорого. Только другого цвета возьми, а то путать будем.

— Покажи этим, на кассе. Только чтоб вставили симку, — с облегчением вздохнул Решад.

Выйдя из магазина на улицу, Решад закурил, вновь напялив на глаза черные очки. Верочка, щебеча над новым телефоном, примерила какие-то модные беспроводные наушники:

— Ты завтра приедешь с документами?

— Вера, я во вторник рано уеду, улетаю в Москву до пятницы, как приеду, поговорим, — хотелось поскорее добраться до работы, прилечь, пристроить голову, закрыть глаза. — Завтра с суток, собираться буду в поездку.

— Но, ты же сказал…

— Я забыл, — вспомнил он регулярную отмазку Ирки. Ткнулся губами в щеку, погладил девушку по спине, как плюшевую игрушку. — Я забыл. Все, уехал.

[1] Татарская национальная выпечка.

— Июль-

(17 июля, вторник, +28)

Катя растерянно стояла у крыльца. Как-то неожиданно, с огромной скоростью, стала меняться ее жизнь, будто в калейдоскопе кто поворачивал цветные стеклышки, все ярче и причудливее сплетая узор. Просыпаясь теперь раньше всех домашних, она ловила себя на том, что улыбается и, стоя под душем, мурлыкает под нос незатейливые мелодии, те, что любила слушать в беспечной юности.

Вчера, неожиданно нагрянув с Решадом в ее родительский дом, Назар совершенно очаровал ее родных. С отцом и братьями долго сидели на летней кухне, и, прощаясь, уже обнимались все, как с дорогим человеком. Но, больше всего Катю поразило то, с какой серьезностью ее мужчина попросил разрешения жениться у сына. И Вася, обычно настороженно относившийся к любому незнакомцу, вился возле Назара, рассказывая ему свои детские новости.

А поздно вечером, когда семейство большого дома разбежалось по своим комнатам, родители позвали ее на кухню, и выложили на стол заветную шкатулку с накоплениями.

— Мы тут решили, доча, вам с Назаром на хозяйство, немного дадим, на первое время хватит, оба с руками, справитесь. Раз с его стороны — покупка дома, а у Андреича в копеечку покупка влетит, то тебе, как хозяйке, обустроить надо будущее гнездо, — и выложил из резной деревянной шкатулки тонкую пачку. Подумал, добавил еще. — Ты держись его, Катерина, мужик он дельный.

В это время на кухню заглянул Димка, старший брат, умчался по коридору к себе, увидев деньги на столе.

Катя переглянулась с мамой, зная прижимистый характер старшей снохи. Наверняка, сейчас Дима ей обрисовывает ситуацию, будет возмущаться Фая, что родители кровные отдают непутевой дочери.

— Забери деньги, Кать, будто не видела, а? — попросила мать.

На кухню зашли братья с женами.

— Вот что, сеструха, такое дело, — помялся старший.

— Чего застыл, решили же! Ой, все самой надо делать! — Фая ткнула мужа в спину, выступила вперед. — Катерина, вот от нас, свадьба-мебель, вам с нуля надо начинать, а у твоего Назара пока за душой вошь повесилась на веревочке! Стены, главное, есть, а остальное потихоньку выправите.

И тут Катя разревелась. Сколько лет они с Фаей были в молчаливых контрах, то тарелкой грязной в раковине приткнет, то на очки Васяты сядет, будто случайно, то бархатцы ее выдернет с корнем, и на их место посадит рассаду своих любимых петуний. Все, что в родительском доме случалось, Фая во всем видела вину золовки. И вот, напротив родительской помощи, на столе появилась вторая пачка денег.

И через секунду, легла третья, накрыв собой две первые. Средний братец, по обыкновению, молча, положил свой «взнос», и ушел спать.

— Пока твой ездит, ногу свою делает, надо сходить, прибрать дом, проверить газ, свет, воду, купить что, — резюмировала Фая результаты семейного совета. — Ключи-то он тебе дал, рева?

Катерина кивнула молча, вытащила из кармашка два ключа на тонком колечке.

И теперь, тиская вспотевшей ладонью эти ключи, стояла, не смея взойти по ступеням. Ее будущий дом. Он ей нравился с детства, большой, старой постройки, потемневший от времени, но крепкий, теплый. Резные наличники грязных, заколоченных окон подслеповато щурились на новую хозяйку. Крапива вдоль веранды, хоть топором вырубай, выше Катиной головы, норовила обжечь руки при каждом порыве ветра, будто понимала, что дни ее сочтены, и вместо мрачной однообразной зелени этот сад скоро будет полыхать яркими красками цветов.

— Мам, а там малины столько! И никому не