Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников - Джеремия Кэртин

Юрий и Иван правили вместе в Москве и не давали высказываться своим братьям. Было очевидно, что Юрий намерен посадить своих младших братьев в других княжествах. С таким намерением он отправил Бориса в Кострому, когда того захватили тверичи. Кроме Костромы, был еще только Нижний Новгород, но вообще Юрий клал глаз на любое место, которое можно было захватить. Его не волновали вопросы деликатности в обращении с князьями, и вскоре разгорелась ссора в отношении Нижнего Новгорода. Так как Михаил был терпелив, на дерзость Юрия в течение некоторого времени он смотрел сквозь пальцы; но чем больше Михаил уступал, тем больше требований предъявлял к нему Юрий. Их сила могла показаться равной, но Москва настолько превосходила Тверь, что тверской князь даже вместе с Владимиром не был сильнее ее.

В 1308 г., через три года после своего первого нападения на Москву, Михаил из-за Новгорода был вынужден во второй раз взяться за оружие против Юрия. Эта кампания проводилась всеми силами, которые великий князь сумел призвать к себе на помощь, и было большое сражение. Потери были большие, но снова Михаил не сумел взять Москву и возвратился в Тверь без победы.

Положение Михаила в Новгороде было непростым. Между Новгородом и Владимиром были старые нерешенные пограничные вопросы, равно как и между Тверью и Новгородом. Если Михаил принимал решение в пользу Твери, то Новгород становился его врагом. Если же он соглашался на требования Новгорода, то приводил в негодование Тверь. Зная об этом затруднении, Юрий распалял врагов Михаила в Новгороде и поддерживал требования этого города.

Хан Золотой Орды Тохта (Туктай) умер в 1312 г., и его преемником стал Узбек-хан – первый монгольский правитель Руси, принявший ислам, хотя он был больше монголом, чем последователем Магомета. И снова все князья должны были посетить Сарай и склониться перед ханом. Михаил Тверской прибыл в Орду раньше всех остальных. Его сопровождал митрополит Руси, который вскоре получил разрешение уехать на родину. Он вернулся во Владимир, прежде чем кто-то начал его искать, но его друга Михаила ждали до тех пор, пока уж и перестали рассчитывать на его приезд. Прошел год, начался второй. Однако наконец его поездка благоприятно завершилась. Узбек утвердил его на великокняжеском троне и приказал Новгороду ему повиноваться, что должны были обеспечить ордынские воины, немедленно посланные ему в поддержку. Вместе с Михаилом из Орды поехали три «султана» (военачальники) Тайтмар, Матрожа и Индий. А своевольному московскому князю, который во время отсутствия Михаила сам себя сделал хозяином Новгорода, пригрозили гневом хана, и он был призван в Сарай отвечать на обвинения Михаила. Юрий немедленно выехал из Новгорода, оставив своего брата Афанасия и Федора Ржевского вместо себя управлять городом. Новгородское посольство поехало в Орду на помощь Юрию. Эта поддержка была особенно ценна для него, так как народ никогда не посылал своих представителей с пустыми руками вести дела; они рассыпали золото и серебро, пока это было нужно. По силе денег ни один город в те времена не мог сравниться с Новгородом. Юрий хорошо знал, как вести дела с монголами. Магнаты Золотой Орды очень понравились ему в дни его самого первого приезда туда благодаря своей готовности пировать и веселиться вместе с ним. У него были друзья и союзники в Орде во время правления Тохтахана, но так как он обещал новгородцам освободить их от Михаила, то у него было гораздо больше влияния, потому что новгородская щедрость была безмерна. Он получил достойную помощь в дороге и уверения в помощи в будущем, когда бы в ней ни возникла нужда и в любом необходимом объеме, если только желание Новгорода будет выполнено. Юрий был уверен в успехе. Когда он въехал в Сарай, все, казалось, ему благоприятствовало. Во-первых, его враг – князь Михаил, который во время правления Тохтахана соперничал с ним за Великое княжество и получил ярлык на княжение, в Орде не пользовался популярностью, так как не завел ни с кем близкой дружбы. Он не умел добиваться благосклонности монголов. Будучи мягким и степенным, он не вызывал уважения своей покорностью. Его воздержанная, размеренная жизнь была неприемлема для монголов. С другой стороны, Юрия любили и его старые, и его новые друзья. Кавгадый был самым проницательным из монгольских магнатов и пользовался полным доверием хана; с этим человеком Юрий особенно тесно сдружился. Вскоре и сам хан стал очень милостив к Юрию, который не только в Орде, но и в ханской семье чувствовал себя как дома. Без него не устраивали больших пиров. В 1297 г. он женился на ростовской княжне, но теперь уже был вдовцом. Вскоре всем высокопоставленным монголам стало известно, что любимая сестра хана по имени Кончака собирается за Юрия замуж. Узбек позволил ей принять христианство, и при крещении она получила имя Агафья.

Юрий оставался в Орде около двух лет. Пока он был там, его брат Афанасий и Федор, посаженные им в Новгороде, воевали с Михаилом, который отправился в поход на Новгород и вступил в сражение с новгородским войском у Торжка весной 1316 г. Новгородские воины были отборными, и численностью немалой, но они принадлежали к партии бояр, так как народ не захотел участвовать в этой войне. Они потерпели поражение и были вынуждены искать убежища за стенами Торжка.

Тогда Михаил послал к ним гонца с такими словами: «Выдайте мне князей Афанасия и Федора, и будет мир». «Мы умрем за Святую Софию с честью, – был ответ. – Мы не выдадим тебе этих князей». Тогда Михаил послал гонца второй раз: «Выдайте мне одного Федора». Сначала они отказались, но в конце концов выдали его Михаилу, и был заключен мир.

Но вскоре разразилась новая война, которая тянулась целый год, если не дольше. Михаил отправил в Новгород своих посадника и чиновников, но горожане выгнали их, и война продолжалась, пока Юрий отсутствовал и договаривался с Узбеком. Новгородцы обвинили Михаила в измене. Дань, которой Михаил обложил Торжок, не была выплачена, и новгородцы обвинили его в удержании заложников и захвате их людей вместе с оружием и лошадьми. Они отправили посольство к Юрию, но воины-тверичи перехватили этих посланников и задержали их. Новгородцы жаловались на то, что после ухода Михаила от Торжка они послали к нему просьбу через своего епископа освободить задержанных им новгородцев, но он отказался сделать это. Тверичи в ответ указали на несправедливость Новгорода. «Зачем посылать гонцов к Юрию в Орду и разжигать гнев хана против Твери, Пскова, Ладоги и других мест? Почему новгородцы во время вече сбросили Базока в реку, объявив его лазутчиком от князя Михаила? И почему был убит Даниил Писцов?»

И снова Михаил пошел войной на Новгород, но на этот раз он сильно пострадал, хоть и не понес поражения. Подойдя к городу на расстояние пятидесяти верст и обнаружив, что из Пскова, с Ладоги и из других мест пришли люди, чтобы оказать поддержку Новгороду, он отступил. При отступлении его войско заблудилось среди озер и болот, и его воины были вынуждены из-за голода есть собственных коней и даже сыромятную кожу со своих щитов. Многие умерли от голода и холода; те, которые выжили, вернулись домой в жалком состоянии.

Но этот неудачный поход не оказал на Михаила такого влияния, как весть из Орды, которая заставила его помириться с Новгородом, простить ему все долги и вернуть пленных и заложников. Новгород, со своей стороны, обязался перестать поддерживать Юрия и не принимать участия в ссорах между двумя князьями. Весть, которая пришла к Михаилу, прежде чем он заключил мир, и о которой Новгород тогда не знал, потом стала известна всем. Ханский зять Юрий со своей княгиней выехал из Орды с ханскими полками и свитой монгольских магнатов. Они ехали снимать Михаила с его должности. Никто не сомневался, что Юрий – великий князь; об этом говорилось в сообщении, и первым, кто в это поверил, был Михаил. Он подождал дальнейших сообщений, но больше никаких вестей не было. От хана не было гонца, и от своих людей в Орде он не получил никаких писем. Но то, что произошло в лагере монголов и было объявлено всему миру, было невероятно, если только Юрий не получил ярлык на княжение.