Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева

Что касается немецких паспортов, тут следует разъяснить особо, дело в том, что все были недовольны затянувшейся войной. Поэтому в это время немецкие деятели искусства, как бы далеки они ни были от политики, на гастроли не приглашались. А ежели все же приезжали, то их выступления бойкотировались. Дошло до того, что сделалось небезопасно исполнять музыку Иоганна Себастьяна Баха и Людвига ван Бетховена, Франца Шуберта, Роберта Шумана, Рихарда Вагнер, и прочих немцев… Конечно, за это не сажали в тюрьму. Просто публика могла вдруг подняться и демонстративно удалиться из зала, или начать свистеть. вообще, на исполнение музыки немецких классиков не ходили точно так же, как и на выступления гастрольных трупп из Германии.

Меж тем война опасно затягивалась, подобно сказочному чудовищу, занимая все больше и больше площади и требуя с каждым днем дополнительных человеческих жизней, вооружения, провианта.

Из Цюриха они перебрались ближе к замку Уши, Айседора и Мэри устроились в гостинице «Бориваж», воспитанников удалось поселить неподалеку в частном пансионе под присмотром учителей. Кроме того, Дункан арендовала похожий на ангар одноэтажный дом, в котором прежде размещался ресторан, оборудовав его в своем вкусе. Там днем она учила детей, а по вечерам выступала сама.

Весть о том, что мисс Дункан перебралась в Швейцарию, да еще и вместе со всей своей школой, сразу же сделалась достоянием общественности, и очень скоро в отель «Бориваж» заспешили первые паломники. Австрийский дирижер и композитор Феликс Вейнгартнер144 пожаловал вместе с супругой. Они провели целый день с Айседорой и ее воспитанницами, после чего был устроен импровизированный концерт, на котором звучала музыка Глюка, Моцарта, Бетховена и Шуберта, танцевали Айседора и ее дети, читал стихи Августин.

Более-менее сносно устроив школу и убедившись, что без нее этот хрупкий мир не рухнет и занятия будут проходить согласно расписанию, Айседора рванула на автомобиле по берегу Женевского озера, миновала Монтре, добралась до Вьеже, поднялась по вечным снегам Сен-Готардского перевала и вскоре оказалась в Италии. Рим, Неаполь и, наконец, Афины, куда она переправилась на маленьком пароходике. Снова любимые храмы, мраморные ступени Пропилеи к храму Афины Паллады…

В этот день стало известно об отставке премьер-министра Венизелоса145, народ вышел на улицы Афин, желая знать, примет ли Константин146 сторону кайзера или все-таки запоздало одумается и послушается предлагавшего ему Венизелоса союз с Антантой.

Вечером Айседора устраивает обед в одном из лучших ресторанов Афин, на котором среди прочих гостей присутствует секретарь короля Мелас, ярый поклонник Франции и ненавистник кайзеровской Германии. В красных розах Дункан замаскировала граммофон, на котором в решающий момент должна была прозвучать «Марсельеза». В то же время и в том же зале высокопоставленные лица Греции в компании берлинских коллег отмечали нечто свое. Когда за соседним столом прозвучало «Да здравствует кайзер!» и зазвенели бокалы, сидящая ближе всех к букету Айседора включила «Марсельезу», и тут же одна из гостей Дункан вынесла заранее припрятанный портрет Венизелоса. Вместе с портретом и граммофоном они вышли из ресторана, и Дункан тут же протанцевала гимн Франции под пение своих гостей и примкнувших к ним прохожих.

После танца Айседора произнесла речь, в которой сравнила Венизелоса с Периклом, призывая прислушаться к тому, что говорит этот великий человек, так как именно его политика приведет в конечном счете возлюбленную ею Грецию к славе!

Потом все направились к дому Венизелоса, где пропели и «Марсельезу», и греческий гимн, пока невежливые представители правопорядка не разогнали импровизированный митинг.

Осуществив задуманное, Дункан вернулась пароходом в Неаполь, где пересела на свой автомобиль и вернулась в школу. Ученицы и их учителя уже все глаза проглядели, когда же на дороге в облаке пыли появится открытая машина с сидящей в ней Айседорой. Незаметно подошел срок платить за аренду, снова нужно было выкладывать деньги, а стало быть, без Айседоры не обойтись. Когда-то никому не известная рыжая девочка содержала семью из пяти человек, теперь она тащила на себе больше пятидесяти. При этом предложения устроить выступление или отправиться на гастроли поступали все реже и реже, а она даже не могла обратить в деньги подаренную ей Зингером недвижимость во Франции, так как собственными руками уже передала дом в Бельвю под госпиталь. Пришлось занимать деньги у ростовщиков под грабительские 50 % годовых, а война все не заканчивалась.

Элефтериос Кирику Венизелос (1864–1936) – греческий политик, несколько раз занимавший должность премьер-министра с 1910 по 1933 год

Спасти положение должен был более чем своевременный контракт в Буэнос-Айрес, куда Дункан поехала вместе с опереточной труппой, подписавшей контракт с тем же импресарио, по дороге к ней должен был присоединиться пианист. Договорились, что в Нью-Йорке к ее турне присоединится Августин, который станет ее ангелом-хранителем во время всей гастрольной поездки.

Айседора с жадностью впитывала новые впечатления, общалась с пассажирами парохода. Кто-то бежал от войны, ломая привычную жизнь и заранее страшась того, что ждет его в чужой стране, кто-то ездил по делам своего бизнеса, кто-то… Айседора скоро приметила на борту компанию атлетически сложенных молодых людей, как выяснилось, боксеров, во главе с чемпионом мира прошлого года Тедом Льюисом147.

Каждое утро в 6.00 команда вставала и тренировалась в течение часа, после чего еще час все плавали в большом пароходном бассейне. От нечего делать Дункан попросила разрешения присоединиться к новым знакомым. Искупавшись и позавтракав, она была вольна дремать хоть до обеда. А вечером совершенно бесплатно танцевала под аккомпанемент Рене Дюмениля148 в кают-компании для своих новых друзей и желающих посмотреть на ее искусство пассажиров.

С Рене Айседору подружила любовь к маэстро Вагнеру и его музыке. Рене мог часами рассказывать о своем кумире, о котором он собирался написать книгу.

«Книгу?» – Айседора недоуменно смотрела на нового знакомого, которого знала как весьма талантливого музыканта.

Да, необычайно одаренный и разносторонний Дюмениль изучал в Сорбонне литературу и медицину, печатал свои критические статьи в музыкальных журналах, в некоторых из которых он числился постоянным сотрудником. Пройдет несколько лет, и Рене Дюмениль проявит себя как историк музыки, издав в 1927 году монографию о «Дон Жуане» Моцарта и в 1929-м книгу о Рихарде Вагнере. Напишет прославивший его очерк «Современная музыка во Франции», после чего создаст множество работ о писателе Гюставе Флобере, показав себя толковым литературоведом. Впрочем, все это пока еще принадлежит будущему, а в 1916-м же году Рене пустился в это путешествие исключительно ради счастья познакомиться с Айседорой, о которой ему рассказала Козима Вагнер в Байройте, где он проживал некоторое время, собирая материал о великом композиторе. Так, общаясь с Рене, Айседора узнавала новости о старых знакомых: Зигфрид Вагнер, за которого Козима мечтала выдать Айседору, при всех стараниях его матери подыскать ему достойную супругу умудрился оставаться холостяком аж до сорока шестилетнего возраста. Но буквально в прошлом году, 22 сентября сочетался-таки браком с восемнадцатилетней Винифред Уильямс, единственной дочерью английского журналиста Джона Уильямса, после ранней смерти которого ее забрали в свою семью Клиндворты. По уверению присутствующего на венчании Рене, именно он ввел в дом Козимы свою приемную дочку, после чего убежденный холостяк сделался побежденным, очень быстро он попросил руки прекрасной Винифред. На свадьбу, несмотря на войну, съехались чуть ли не все родственники и друзья, весь вагнеровский кружок А сейчас молодая чета ждет своего первенца.