Города гнева - Влад Бах

он бросает на Грома тяжелый взгляд. – Она узнала его. Эрика Дерби. Я видел это собственными глазами. И он приказал своим людям стрелять на поражение.

Гром яростно стискивает зубы, ощущая, как все, что он считал устойчивым фундаментом реальности, рушится под натиском новых фактов. Сын президента – враг Корпорации, предатель. Это даже звучит дико.

– Куда именно отправлен эсминец? – хрипло спрашивает он. – Локация известна?

– Нет, – качает головой лейтенант.

– То есть большая часть повстанческих сил направляется на материк, – задумчиво рассуждает Гром. – Их оперативный состав должен быть больше. Здесь слишком мало бойцов, – быстро поясняет он. – Если Дерби эвакуировал основные силы, то зачем он забрал нас с собой?

– Возможно, он рассчитывает, что Ариадна пойдет с ним на контакт быстрее, если рядом будут те, кому она доверяет? – предполагает Эванс.

Слова вибрируют в воздухе, словно отголоски очередного взрыва, который только что ударил по позициям. Гром скользит взглядом по Лароссо и Грейсон. Обе настороженно переглядываются, но хранят молчание.

– По крайней мере, это дает надежду, что нас не убьют, – оптимистично заявляет Пирс. – Ари ему не позволит.

– Если она еще жива и в состоянии что-либо решать, – тускло отзывается лейтенант, протирая ладонью визор.

Глава 34

Эрик Дерби

Заснеженная пустошь встречает меня ледяным безмолвием. Свирепый северный ветер несёт с собой гарь и седую пыль, кружащуюся над израненной землёй. Даже сквозь фильтры шлема я чувствую запах пепла и пороха, запах гари и крови, запах поражения.

Я не успел.

Багровые отблески рассвета растекаются по горизонту, окрашивая обугленный снег в ржавые тона, точно сама природа пытается рассказать мне о том, что происходило здесь совсем недавно. Час, может меньше…

Я цепко осматриваю местность: дымящиеся воронки, осколки беспилотников, черные пятна копоти на земле – все это говорит о недавнем яростном сражении.

Они бежали.

Харпер, Ари и те, кто добрался до этого места живыми.

Остальные….

По пути мы наткнулись на разбитую колонну техники с трупами внутри. Некоторым бойцам удалось выскочить в последний момент и их разорванные тела валялись рядом.

Я проверил каждого. Руки тряслись, пульс грохотал, как артиллерийские залпы, перед глазами плыл алый туман, но я должен был…

Ари не было среди погибших. И Харпера тоже.

Сейчас меня переполняет ярость, но тогда я почувствовал облегчение. Ведь он должен защитить ее, спасти от угрозы ценой собственной жизни.

Разве не в этом был смысл?

«– У парня неплохая подготовка. Через пару лет из него выйдет отличный инструктор.

– Для кого?

– Для Ариадны, разумеется. Отец не сказал тебе? Он собирает для нее команду».

Остатки этой команды я привез с собой. Из десяти в живых осталось семеро. За гребаный месяц натренированная команда потеряла троих. Но самое странное во всем не это.

Из короткого диалога с Пирсом и Грейсон я понял, что они ни черта не помнят о подготовке в первом экспериментальном центре Улья. Они даже не осознают, что произошло с ними на самом деле. Действуют на вложенных в их головы вводных данных, подчиняясь лишь своим инстинктам и рефлексам.

Зачем, черт возьми? Какую цель преследовал отец, заместив их истинные воспоминания ложными?

А Харпер? Это гребаный гений? Неужели его мозг так же легко поддается программе внушения? Если – да, то ни хрена Ари не в безопасности рядом с ним.

Яростно сцепив зубы, я снова обвожу взглядом пространство, пытаясь восстановить хронологию произошедших здесь событий. Покрытый пеплом грязный снег расчерчен хаотичными следами ботинок, которые начинаются возле брошенного броневика.

Машина стоит наискосок, будто водитель пытался уйти с линии огня, но понял, что дальше пути нет. Экипаж выбрался наружу, оставив бесполезную технику, покореженную осколками разоравшихся боеприпасов.

Затем они двинулись в сторону скал. Я вижу отпечатки протекторов ботинок шестерых человек. Двигались быстро, без паники. Надеялись, что удастся скрыться в горах, но не дошли…

В нескольких местах снег окрашен брызгами крови, видны признаки борьбы и продавленные вмятины, словно кто-то из них падал.

Я приседаю, касаясь земли, заметив новые следы, оставленные крупным животным. Не одним. Как минимум, двумя. Очень похоже на отпечатки лап медведей. Не похоже, а так и есть.

Холод пробегает по позвоночнику, впиваясь в него ледяными иглами. Я делаю шумный вдох, поднимая чертов визор. Наполняю легкие едким смрадом. Горечь и пепел оседают на языке, горло забивают ядовитые пары.

Я резко вскидываю голову, смотрю вперед. Скалы нависают непреступными черными громадами. До них оставалось не больше тридцати метров. Совсем немного. Они почти добежали. Почти.

Что их остановило? Или кто?

Я знаю. Знаю… И это понимание вызывает глухую бессильную злобу.

Аристей был здесь. Он забрал ее.

Я не успел. Не успел.

– Эрик? – окликает меня Фостер, приблизившись со спины. – Ты видишь это? – встав рядом, он указывает на вытоптанный полукруг.

– Да, – с остервенелой яростью сжав кулаки, киваю я. – Шершни. Не меньше сотни.

– Но я не вижу тел, – наклонившись, Микаэль поднимает валяющийся на снегу шлем с разбитым визором. – Только это.

– Он забрал их живыми, – качнув головой, хрипло произношу я. – Аристей целенаправленно шел за моей сестрой… Я должен был успеть, Мика. Должен был! – вопль вырывается из самого сердца, что надрывно колотится в груди. – Генерал обещал мне… Сука! – стащив в головы шлем, я в бешенстве бросаю его в снег. – Мы выполнили все условия! Теперь была его очередь исполнять обязательства!

– Я понимаю, – тихо произносит Фостер, подойдя ближе. – Старый мудак нас подвел, но мы же были готовы к этому. Ари жива, Эрик. Вот, что главное. У нас еще есть шанс. Возможно, Аристей еще не успел покинуть остров. Мы можем попытаться нагнать его.

– И что дальше? Что, Мика? Будем воевать с армией мутантов на этом? – скрипнув зубами, я киваю головой на ожидающую нас колонну устаревшей техники, среди которой несуразно затесались пять укомплектованных модернизированных «Тигра». – Мы вывели ударную группу с Сахалина, – выплевываю со злостью. На себя, на гребаного генерала, который слился, как только запахло жареным и операция пошла не по плану.

– Если доберемся до «Спрута»… – начинает Фостер.

– Забудь про «Спрут», – рявкаю я. – Базы больше нет. Аристей уже побывал там. Точнее, его твари, в одну из которых он поместил свое сознание. Сам бы он не полез в эпицентр заварушки. Предпочитает наблюдать издалека…

– Ты не можешь знать наверняка, что база разрушена полностью, – возражает Фостер.

– А это что? – ожесточенно показываю на многочисленные обломки дронов. – Их тут сотни, Мика. Знаешь, что это значит? Аристей получил доступ к пункту управления и взломал защитную систему «Спрута». Нам там больше нечего делать… – отрешенно бормочу я.

– И что ты собираешься… – начинает он и резко осекается. – Воевать с ним на его территории – самоубийство.

– Мы не пытались, Фостер. Пришло время это исправить. Я не оставлю Ариадну ему. Даже, сука, не надейся меня переубедить. Ты не понимаешь… Не знаешь, что он собирается с ней сделать, – я с силой толкаю его в грудь. Меня яростно колотит от мысли, что Мика смеет сомневаться!

– Нельзя принимать решения на эмоциях. Подумай об Иле, о ваших сыновьях. Ты не можешь рискнуть всем ради…

– Ради сестры? – перебиваю я. – Это ты хотел сказать? Я люблю Ари, и буду защищать до последней капли крови, но дело не только в этом. От Ариадны зависит… судьба каждого из нас.

– О чем ты, черт возьми? – сдвинув брови, Микаэль бросает на меня пытливый требовательный взгляд.

– Она – ключ. К выживанию. Или гибели человечества.

Я не знаю, какой запас времени мы имеем. Час, день, неделя?

Всё происходит слишком быстро.

Слишком непредсказуемо.

Я чувствую, как холод впивается в кожу, как пальцы немеют от ледяного ветра, но внутри – только пламя.

Аристей забрал Ариадну.

Я сжимаю зубы, ощущая металлический привкус крови. Я знаю, что он делает