Перепутье - Даниэла Стил

— Арман у Петена.

Ник посмотрел на нее, но это, по-видимому, его не удивило.

— Знаешь, я почувствовал это еще тогда, на корабле. Незнаю почему, но я это понял. Как это сказалось на тебе, Лиана? — Он былуверен, что не затрагивает ее чувств, иначе она не заговорила бы об этом.

— Трудно объяснить. Это тяжело сказывается на девочках. —Она рассказала ему о том, что произошло в Вашингтоне, о свастиках. Онсодрогнулся.

— Бедные дети, им пришлось хлебнуть горя… А какты? — Он посмотрел ей в глаза. В них появилась печаль, которой не былораньше.

— Поэтому мы переехали на Запад. Благодаря дядеДжорджу. Так проще.

— Он знает об Армане?

— Он узнал об этом еще до того, как мы приехали.

Она тихонько вздохнула, и они пошли дальше, стараясь догнатьдевочек. Она рассказала Нику правду, и ей стало легче. Они всегда былиоткровенны друг с другом, и теперь не было причин менять сложившиеся отношения.В конце концов, они ведь друзья.

— Дядя, конечно, не одобряет меня и считаетсумасшедшей. — Она рассказала, как он подыскивал ей женихов в первые неделипосле ее приезда в город. Оба рассмеялись. — Он славный старик. Раньше онмне никогда не нравился, но в последнее время дядя стал значительно приятнее.

Ник засмеялся.

— Мы все со временем становимся лучше.

— Он очень много для нас сделал.

— Я рад. Я очень беспокоился за вас. Я ведь думал, чтовы все еще в Вашингтоне. Когда вы уехали?

— В прошлом году. Сразу же после Дня Благодарения.

Он кивнул и посмотрел на нее.

— Есть что-то еще, правда?

— Еще? — Она не совсем поняла, что он имеет ввиду.

— С Арманом. Кроме того, что он у Пётена. Она сноваостановилась и удивленно на него посмотрела. Как он мог узнать? Не сказала лиона чего-нибудь? Но кивнула, потому что верила ему. Впервые она кому-то сказалаоб этом. Ведь это значило подвергнуть опасности Армана, но она знала, что Никсохранит тайну. — Да.

— Тебе от этого еще тяжелее. Ты получаешь от негокакие-нибудь известия?

— Когда ему удается. Он очень рискует, если напишетлишнее. Почти все письма от него я получаю нелегально.

— Им чертовски жарко во Франции.

Она кивнула, и некоторое время они шли молча. То, что онасмогла рассказать ему правду об Армане, сблизило их еще больше. Ондействительно стал ей другом, и она смотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, что я смогла рассказать об этом. Временами ясхожу с ума. Все думают… и думали в Вашингтоне…

— Он не такой человек. — Ник просто не могпредставить себе, что Арман искренне работал на Петена, он был уверен в нем,хотя мало знал его. Оставалось только надеяться, что немцы окажутся не такпроницательны.

Лиана почувствовала, что должна еще кое-что объяснить Нику.Он был так внимателен к ней, а она ему ничего не сказала.

— Вот почему я не могла, Ник. Подумай, что он тамсейчас делает… Он не заслуживает этого.

— Я знаю. Я понял. — Его глаза нежно смотрели нанее. — Все верно, Лиана. Ты поступила правильно, и я знаю, как это былотрудно.

— Нет, не знаешь. — Она покачала головой, и онувидел, что она надела браслет, который он ей подарил накануне. Ему былоприятно это видеть. Золото блестело на зимнем солнце.

— Мне тоже пришлось тяжело. Сотни раз приходилосьубирать телефон, чтобы не позвонить тебе.

— Мне тоже — Она улыбнулась и посмотрела на детей.

— Кажется, это было так давно, правда? Она заглянулаему в лицо и покачала головой.

— Нет, кажется, это было вчера.

Он не изменился, не изменилась и она, хотя изменился мирвокруг них, даже слишком.

Потом он стал играть в пятнашки с девочками, она тожеприсоединилась к ним, и они бегали и смеялись, а затем вернулись домой,розовощекие и смеющиеся. Дяде Джорджу было радостно видеть, как старый домснова наполняется жизнью Для него именно таким должно быть настоящее Рождество,как и для остальных. Они пригласили Ника пообедать с ними, а когда он вечеромуходил, они все уже стали друзьями.

Лиана проводила его до дверей. Там он остановился иулыбнулся ей:

— Возможно, ты права. Может быть, сейчас все сталодругим. Ты мне нравишься даже больше, чем раньше. Мы оба выросли.

Она засмеялась.

— Может быть, это ты вырос, Ник. Я-то думала, чтопросто старею.

— Скажи это кому-нибудь другому, — засмеялся он ипошел, взмахнув рукой ожидавшему его такси. — Спокойной ночи. Спасибо.Счастливого Рождества! — крикнул он, отъезжая.

Лиана вернулась в дом со счастливой улыбкой, слишкомсчастливой, решила она, посмотрев в зеркало, но так и не смогла погаситьискорки в глазах. Ложась в постель, она подумала, как хорошо, что она облегчилаперед ним душу.

Через несколько дней после Рождества Ник зашел к Лиане вКрасный Крест. У него были дела в городе, и поэтому он мог не появляться днемна работе. Когда он вошел в помещение, женщины прервали работу, чтобырассмотреть его получше. В форме Ник казался еще красивее, чем в обычнойодежде. Лиана засмеялась.

— Осторожнее, а то устроишь здесь переполох.

— Это предупреждение для тебя. А как насчет ленча? И неговори мне, что не можешь или должна куда-то бежать по поручению старогодядюшки. Я не поверю ни слову. Может, поедим у Марка Хопкинса?

Она еще колебалась, но он схватил ее пальто и шляпу ипротянул ей.

— Давай. — Сопротивляться ему оказалосьневозможно.

— Тебе что, больше нечем заняться? Шел бы воевать!

— Нет, еще рано. Сейчас время ленча, благодарение Богу.Джордж говорит, что ты никуда не выходишь. Твоей репутации не повредит, если мыпоедим при дневном свете… Если хочешь, мы можем сесть за отдельный столик.

— Ладно. Уговорил.

Она была в хорошем настроении, он тоже. Все напоминалопрежние дни на «Нормандии», когда они вместе играли в теннис. Они сидели застолом и любовались открывающимся видом. Ник рассказывал забавные истории олюдях на базе и в гостинице. Впервые за многие годы она вновь почувствоваласебя живой. С ним было легко и просто. Он был остроумен и элегантен. Неожиданно— это удивило ее — он спросил, что она делает в канун Нового года.

— Подожди. Не отвечай. Дай я угадаю. Ты останешься домас дядей Джорджем и девочками?

— Правильно, — усмехнулась она. — Тебе перваяпремия.

— Нет, это тебе полагается дурацкая премия. Почему тыне позволяешь мне вытащить тебя куда-нибудь? Я совершенно безопасен. Я будухорошо себя вести. А если нет — вызывай военную полицию, и меня заберут.