Испытание на прочность - Александр Ярославцев

Все эти дни британский командующий то наносил визиты в стан французов, то выполнял требование Лондона о скорейшей отправке в Индию английских солдат. В целях соблюдения секретности погрузка на корабли происходила исключительно в ночное время, дабы не привлекать внимания русских.

После поражения у Федюхиных высот англичане очень боялись новых ружей противника, от огня которых они понесли столь чувствительные потери. Поэтому днем, чтобы ввести врага в заблуждение, они держали возле редутов большое количество войск. С наступлением же темноты британцы торопливо грузились на корабли и под прикрытием паровых корветов отплывали в Стамбул и далее в Индию.

Поздно вечером 28 сентября граф Ардатов прибыл в штаб генерала Попова, войскам которого предстояло штурмовать Балаклаву. Бросив поводья усталого коня подбежавшему солдату, Михаил Павлович напрямик, минуя генерала, направился в палатку к майору Салькову. Этот офицер был специально назначен графом отвечать за сбор всех разведывательных данных.

– Как ведет себя противник? – спросил граф Салькова, который при появлении Ардатова торопливо вскочил из-за стола с большой бумажной стопкой.

– Все по-прежнему, ваше превосходительство. Днем имитируют бурную деятельность в районе редутов, а ночью скрытно грузятся на стоящие в бухте корабли. Согласно последним сведениям, поступившим от наших наблюдателей этим утром, большая часть английских сил уже покинула Балаклаву.

– Кто будет грузиться сегодня?

– Скорее всего, шотландские стрелки Андерса и кавалерия генерала Скарлетта. Интендантам Балаклавы отдан приказ о снятии этих частей с довольствия с завтрашнего числа.

– И что же у нас остается? – произнес Ардатов, перебирая в уме известные ему британские соединения.

Быстрым движением руки майор выхватил из бумажной стопки нужный лист и стал читать:

– За исключением турок и сардинцев в Балаклаве остается норфолкская бригада Честертона и соединения дивизии генерала Ингленда. Согласно приказу интендантов, они должны быть сняты с довольствия тридцатого числа. Всего же после эвакуации на довольствии остаются: дивизия Бернара и вспомогательные части, в основном артиллеристы. – Сальков положил лист бумаги на стол, а затем продолжил: – Если иметь в виду все предыдущие действия противника, то, скорее всего, будущей ночью генерал Ингленд погрузит на корабли свои полки, а их место займет дивизия Бернара, которая, в свою очередь, передаст французам свои позиции под Севастополем.

– Очень может быть, – согласился граф. – Я бы на месте Симпсона именно так и сделал, заменив на время скрытого маневра британский гарнизон редутов сардинцами и турками.

– Значит, нам следует нанести двойной удар: по Балаклаве и по английским позициям у Четвертого бастиона, – развил мысль Ардатова генерал Попов, вошедший в палатку Салькова. Ему уже доложили о прибытии в лагерь Михаила Павловича, и генерал поспешил найти своего старшего товарища и покровителя.

– Совершенно верно. Вечерней атакой на вражеские траншеи у Четвертого бастиона мы нарушим планы врага и заставим его повременить с переброской солдат Бернара. У англичан каждый час темноты на счету и потому они будут вынуждены грузиться на корабли, оставив на переднем крае обороны турок и сардинцев. Вот тогда надо ударить по редутам и взять Балаклаву.

– Отличная задумка, ваше превосходительство, – почтительно произнес майор, но Ардатов только покачал головой в ответ:

– Отлично оно вышло пока только на бумаге, да не стоит забывать про овраги.

– Не думаю, что турки и сардинцы окажут нам серьезное сопротивление. После разгрома французов и англичан на Черной речке настроение у младших союзников не боевое, – решительно не согласился с графом генерал Попов.

– И все же удар нужно будет наносить только в тот момент, когда англичане уже будут грузиться на корабли. И ни минутой раньше. Матвей Семенович, – обратился Ардатов к майору, – надо срочно передать приказ нашим агентам в Балаклаве, чтобы они просигналили нам о начале погрузки противника на корабли. Они смогут сделать это?

– Да, ваше превосходительство. В их распоряжении имеются несколько сигнальных ракет.

– Прекрасно, значит, будем выступать по их сигналу. Тогда давайте уточним детали, – подытожил граф.

Как и было задумано, вечером следующего дня за полчаса до наступления темноты на переднюю линию обороны врага обрушился огонь севастопольских батарей и бастионов. По противнику вели огонь не только пушки Четвертого бастиона. Грохотали орудия батарей Жерве, Яновского, Геннериха, Язоновского редута, вели непрерывный обстрел вражеских позиций орудия Пятого и Третьего бастионов.

Французы и англичане, открывшие ответный огонь, пребывали в большом смятении. Никогда за время осады Севастополя русские не поступали подобным образом, предпочитая действовать исключительно от обороны, сознательно отдавая инициативу в руки союзников.

Огненная дуэль между защитниками Севастополя и противником продолжалась около часа, после чего русские пушки, как по мановению волшебной палочки, смолкли. Французы и англичане также прекратили огонь, с тревогой ожидая дальнейшего развития событий.

Прошло полчаса, и в передовых русских траншеях неожиданно ударили боевые барабаны и раздались многочисленные крики «ура!». Они были столь яростны и громки, что французы не выдержали и открыли лихорадочный ружейный огонь. Вслед за этим с обеих сторон вновь заговорили пушки, яростно извергая в темноту ядра и картечь.

Около часа в тревоге и напряжении ожидали враги наступления русских солдат, но ничего не происходило. Артиллерийская перебранка стала медленно затухать, потом прекратилась вовсе.

– Я чувствую, что сегодня нам не удастся поспать! – гневно бросил Пелисье, с яростью всматриваясь в темноту, словно пытаясь прочесть в ней тайные замыслы врага. С самого начала русского обстрела главнокомандующий находился на передовой, пытаясь определить возможное направление удара противника.

Генерал Хрущев, устроивший этот отвлекающий маневр, постарался не обмануть ожиданий Пелисье. Из русских окопов еще дважды раздавался барабанный бой и крики «ура!», прежде чем наступила окончательная тишина.

Естественно, ни о какой рекогносцировке британских солдат на передовой не могло быть и речи. Приготовленная для переброски в Балаклаву дивизия генерала Бернара все время простояла перед Четвертым бастионом, готовая в любой момент отразить атаку русских.

В это время солдаты генерала Попова с нетерпением ждали условного сигнала, готовые к штурму Балаклавы. Ночь уже давно вступила в свои права, а ракеты из вражеского тыла так и не взлетали.

– Одиннадцать часов, самое время начинать, – осторожно произнес Попов, тревожно всматриваясь в сторону противника.

– Да, по всем расчетам пора, – согласился с ним Ардатов, – однако давайте подождем еще с полчаса, а еще лучше – пятьдесят минут.

– А если опоздаем, и англичане успеют провести замену?