По следам большой смерти - Виталий Сертаков

– Ползущие горы мы прошли… - Орландо водил пальцем по карте. - Теперь придется законопатить все щели, команды загнать вниз и… И вся надежда на твою вакцину!

Несмотря на обещанную безопасность, Коваль подошел крайне осторожно к приготовлению снадобья. Надев маску и толстые перчатки, он лично возглавил битье ампул и разведение лекарства водой. Орландо с гордостью демонстрировал успешную работу корабельного опреснителя. Было решено развести первую партию лекарства один к ста и опрыскать ею верхние палубы всех судов, участвующих в походе. Когда стало очевидно, что никто из команды не заболел, моряки осмелели и уже без дрожи проходили процедуру обязательного обтирания перед заступлением на внешние вахтенные посты.

Единственными, кто мог пострадать от вакцины, были черви. Их искусственно созданная ДНК была бы разрушена в считанные часы…

Рано утром эскадра обогнула мыс Сен-Матье и вошла в Бискайский залив. Впередсмотрящему на заградителе показалось, что вместо солнечного восхода наступили вечные сумерки. Вода изменила цвет, вся поверхность моря до самого горизонта покрылась мелкой ядовито-кремовой ряской. Под поверхностью водорослей шустро перемещались косяки неведомых рыб. Пока что они не пробовали корпуса на прочность и не пытались выскочить на палубы. Туман клубился, точно гигантский спрут. Береговая линия стала нечеткой, а затем и вовсе пропала.

– Да, пива на всех мы бы не запаслись, - задумчиво посетовал Орландо, пытаясь в бинокль разглядеть просвет в волнующемся желтом мареве. - Немцы говорят, сеньор президент, что сюда залетают и Железные птицы…

– Готовьте пушку!

Обстановка изменилась уже после первого залпа. Туман никуда не делся, но матрос с башни передал, что большой косяк рыбы, преследовавший эсминец по левому борту, мгновенно ушел в сторону.

На все вспомогательные суда передали команду выстроиться в кильватер. Впереди остался только заградитель с глубиномером, на нем имелось собственное водометное орудие.

Четверть часа спустя в бежевой паутине на поверхности волн появились разрывы. Вакцина начала свою убийственную работу - мутировавшая растительность погибала, разлагаясь на глазах. Адмирал приказал стрелять короткими залпами через каждые двадцать минут. Пушку катали от борта к борту, поливая море с той стороны, где наблюдателям казалось, что они видели прыгучих рыб.

Когда наступила ночь, из верхних иллюминаторов начали выкидывать куски горящей пакли. За кормой флагмана на десятки кабельтовых растянулись два феерических огненных веера. На катерах зажглись прожектора; четыре луча неустанно бороздили воздушное пространство, путаясь в низких моросящих тучах. На второй день у многих матросов подскочила температура, начались резь в глазах, понос и галлюцинации. На третий день в лазарет слегло больше восьмидесяти человек.

Президент каждые три часа бегал к своим питомцам, проверял, насколько плотно законопачены щели.

Драконы скучали, но выглядели бодро.

Подручные адмирала строго дозированно выдавали отравившимся матросам лечебное немецкое пиво. Пивоваренный завод запустили прямо на борту эсминца, сырья и хитрых добавок запасли достаточно, но немцы сетовали на отвратительное качество воды. Корабль от носа до кормы провонял кислятиной, люди ложились спать и вставали с ощущением, что живут в огромном перегонном кубе. Офицерам приходилось лично присматривать, чтобы подчиненные выпивали свою ежедневную порцию, а не выплескивали пиво за борт.

И всё же спасительного напитка не хватило. Шестнадцать человек умерли еще до того, как эскадра встала на якорь в акватории испанского порта Ла-Корунья, и более сотни были больны. Опасаясь, что не хватит людей на постах машинного отделения, Орландо настоял на отдыхе.

Катера зашли в бухту.

На мелководье застряло то, что осталось от английского флота. Два полузатопленных фрегата еще были на плаву, и штук шесть суденышек помельче болтались у пристаней килем кверху. Моряки сначала решили, что это испанские корабли, каким-то чудом не унесенные за полтора века в пучину, но вскоре увидели ужасающие следы разгрома. Обшивка корпусов была искалечена так, словно по ним безжалостно колотили огромным долотом, сотни мелких обломков дрейфовали у пристаней: куски дерева, сундучки, бочки и обломки корабельной оснастки. Чуть позже стали видны торчащие из воды верхушки мачт, облепленные тиной, и огрызки намокших британских флагов.

Один из катеров отправился к берегу на разведку. До икоты напившись пива, щедро опрыскивая крутую волну вакциной, моряки достигли портовых сооружений, но так и не рискнули высадиться. Город был необитаем, а серая пузырящаяся масса, покрывавшая набережные, совсем не располагала к высадке. Наверное, часть британцев успела с боем прорваться к суше. Но они готовились драться с людьми и совсем не ожидали, что окажутся добычей безмозглых хищников. Когда-то приветливый солнечный испанский город превратил славных наследников Дрейка в разбросанные кучки дочиста обглоданных костей…

Как следует приглядевшись к местности, президент хотел немедленно уходить в море, но Орландо настоял на своем. Несмотря на мрачные предчувствия Коваля, ночь прошла спокойно, щедро политое вакциной море не выпустило наружу никаких демонов. Команда потихоньку пришла в себя, был объявлен внеурочный банный день, многие больные пошли на поправку…

Несчастье случилось на следующий вечер.

Когда катер, патрулировавший берег, уже возвращался, его атаковала стая Железных птиц. В отличие от своих парижских товарок, которые гнездились на пресных болотах, эти нашли себе приют в штабелях контейнеров. Может быть, накануне они были сыты или кормились в другом месте…

В бессильной злобе Артур наблюдал с мостика, как злобные твари рвут обшивку и выламывают доски из палубы катера. Вчерашние рыбаки, не подготовленные к подобной встрече, пытались защищаться баграми. Прежде чем они осознали опасность, половина команды пала жертвой острых, как зубья пилы, когтей. Адмирал не мог приказать ударить по птицам из пушек; на перехват немедленно ринулись еще два торпедоносца, поливая небо из тяжелых пулеметов.

…А над портовыми кранами уже раскручивалось знакомое многорядное кружево. Коваль пытался сосчитать угловатые силуэты, но узор постоянно менялся, всё новые твари поднимались из гнезд, вплетаясь в беззвучный угрожающий танец. Очевидно, здешняя популяция переориентировалась на морскую охоту, птицы расплодились в отсутствие естественных врагов. Они никак не ожидали отпора. Собственно, обожравшиеся зверюги и нападать-то не собирались, а на катер бросились скорее из любопытства…

Нынче рассуждать становилось поздно. Если бы не разлитая в воздухе отрава, Коваль рискнул бы выпустить в пробную атаку червей, но теперь ситуацию пришлось спасать "Вымпелу".

После первой же очереди фугасов стая рассеялась. Орландо пришлось повозиться, переводя пушку на ручное управление. По новой, "современной" методике обслуживать ее приходилось вчетвером. Один пивовар постоянно дежурил у кольцевого прицела, двое подавали ленту и замыкали электроконтакты, управлявшие затворами, а четвертый, нацепив наушники, поливал крутящиеся стволы водой. Вместе у них получалось совсем неплохо. Птицы падали в воду десятками, и там, где они погружались, моментально концентрировались морские обитатели. Акватория залива превратилась в кипящий бульон. Глубоководные хищники радостно терзали вчерашних врагов, по воде ходили волны от сотен выпрыгивающих рыб.