Смертельный танец - Лорел Гамильтон

И ты ему поверил?

Ричард кивнул со страшно серьезным видом.

Я вздохнула.

О Господи, Ричард, тебя ни на минуту нельзя оставить одного.

Это не ложь, ma petite.

Ага, так я и поверила.

Если это окажется ложью, – сказал Ричард, – я его убью.

Я посмотрела ему в глаза.

Ты серьезно?

Да.

Что-то шевельнулось в его карих глазах, низкое, темное, не человеческое.

А ведь когда решишь кого-нибудь убить, других уже убивать проще? – спросила я.

Ричард не моргнул, не отвернулся.

Да, но здесь не в этом дело. Я не буду никому слугой. Ни Жан-Клоду, ни Маркусу, ни тебе, ни Райне.

А ты понимаешь, что, когда возникнет связь, ты будешь чувствовать его боль? И, убивая его, ты можешь убить себя?

Лучше быть мертвым, чем в кабале.

Посмотрев ему в глаза, я поняла, что он все для себя решил.

Ты убьешь этой ночью Маркуса.

Ричард посмотрел на меня, и на его лице мелькнуло выражение, которого я раньше не видала. Свирепость, от которой сила плеснула по комнате.

Если он не отступит, я его убью.

И я впервые ему поверила.

В дверь постучали.

Да! – сказал Ричард.

Войдите! – одновременно с ним произнес Жан-Клод, и они переглянулись.

Вошел Эдуард, быстрым внимательным взглядом окинул нас всех троих.

Что с тобой случилось?

Долго рассказывать, – ответила я; – Но это не наемный убийца, если ты об этом.

Я о другом. Ваши волки сторожат там моего помощника и не хотят его впускать, не получив разрешения. – Он поглядел на Жан-Клода, на Ричарда. – Они сами точно не знают, от кого это разрешение должно исходить.

Он не улыбался, но я достаточно хорошо его знала, чтобы расслышать нотку юмора.

Здесь мой дом, – сказал Жан-Клод, – и разрешение нужно мое.

Я сползла к краю кровати и обнаружила, что могу сесть. При этом я оказалась между Жан-Клодом и Ричардом. Ричард придвинулся ближе – подхватить меня, если я упаду лицом вперед. Жан-Клод не шевельнулся, не коснулся меня, предлагая помощь. Во многих отношениях он знал меня лучше Ричарда. Но ведь и знакомы мы с ним гораздо дольше.

Он встал.

Я приведу сюда вашего гостя.

Лучше мне тогда пойти с вами, – сказал Эдуард. – Харли вас не знает, но он сразу поймет, кто вы.

Что это должно значить? – спросила я.

Если в таком месте к тебе подойдет незнакомый вампир и предложит следовать за ним, ты пойдешь?

Я подумала и ответила:

Наверное, нет.

Вот и Харли не пойдет, – улыбнулся Эдуард.

Они с Жан-Клодом пошли за приятелем Эдуарда. Я попыталась встать, когда они вышли, – просто посмотреть, смогу ли. Я всегда предпочитаю знакомиться с новым человеком стоя – особенно если это наемный силовик.

Ричард попытался мне помочь, и я отодвинулась. Пришлось ухватиться за стенку, чтобы не упасть.

Я старался помочь, – сказал Ричард.

Не старайся так усердно.

Чего ты на меня бросаешься?

Не люблю быть беспомощной, Ричард.

Но ты же не супермен?

Я поглядела на него сердито:

Я в обморок упала, только и всего. Раньше такого не было.

Это был не обморок, – сказал он. – Тебя что-то выбросило из Дамиана. Я же был с тобой связан, когда это случилось. И сам ощутил прикосновение этой штуки. – Он покачал головой, скрестив руки на груди. – Это был не обморок.

Я прислонилась спиной к стене.

И еще оно меня напугало.

Вот как? – Ричард подошел ко мне. – С виду ты не слишком боишься.

А ты не боишься соединяться с Жан-Клодом?

Это тебя волнует больше, чем то, что мне сегодня предстоит впервые убить?

Да.

Дверь открылась, и нам пришлось прекратить разговор. Как раз вовремя, а то мы нашли еще один пункт несогласия. Дать кому-то привязать себя к моему разуму и моей душе – это меня пугало куда больше, чем кого-то убить.

Человек, вошедший вслед за Эдуардом, не производил особого впечатления. Худощавый, всего на два дюйма выше Эдуарда, вьющиеся темно-рыжие волосы, круглая лысина почти посередине головы. Он сильно наклонялся вперед даже при ходьбе, и непонятно было, привычка это или болезнь позвоночника. Коричневая футболка поверх черных вельветовых штанов, кроссовки. Вся одежда – будто получена от Армии спасения. И еще заплатанная летная кожаная куртка, вполне возможно, еще заставшая Вторую мировую войну. Под курткой мелькнули пистолеты.

У него была двойная наплечная кобура, и потому под каждой рукой висело по девятимиллиметровому. Я решила, что это чистая демонстрация – очень мало кто одинаково хорошо владеет обеими руками. Под футболкой виднелось перекрестье ремней. Что на них висело, я не поняла, но наверняка что-то смертельное. В руке у него был набитый брезентовый мешок достаточного размера, чтобы засунуть туда тело. А он даже не напрягался. Был сильнее, чем казался с виду.

Последними я стала рассматривать его глаза. Светлые, серовато-зеленые, с ресницами настолько рыжими, что их почти не было видно. И пустота была в этих глазах такая, какой я никогда ни у одного человека не видала. Будто он смотрел на меня, но совсем меня не видел. Не как слепой – что-то он видел, но не меня, не женщину, а что-то другое. С одного взгляда мне стало ясно: этот человек живет в созданном им самим окружении. Он видит вариант действительности, от которого любой из нас завопил бы. Но он функционировал и не вопил.

Это Харли, – представил его Эдуард, как ни в чем не бывало.

Я смотрела в светлые глаза Харли и понимала, что он меня пугает. Давно уже не бывало такого, чтобы какой-нибудь человек мог напугать меня, просто войдя в комнату.

Ричард протянул ему руку, и Харли просто на нее посмотрел. Я хотела объяснить Ричарду, почему не надо было этого делать, но не знала, смогу ли.

Я руку протягивать не стала.

Я нашел того, кто тебя заказывал, – сказал Эдуард без всяких предисловий.

Мы трое уставились на него, и только Харли продолжал смотреть на меня. Это нервировало.

Как ты сказал? – спросила я.

Я знаю, кого надо убирать.

И кто это? – спросила я.

Маркус Флетчер. Глава местной стаи вервольфов. – Эдуард улыбнулся, довольный собой и эффектом, произведенным им на Ричарда.