Смертельный танец - Лорел Гамильтон

Не буду я раздеваться перед Стивеном.

Он – стриптизер, – сказала она. – Он помогал мне одеваться вчера вечером в «Данс макабр». – Кассандра потрепала меня по руке. – Он будет вести себя как джентльмен.

Я села на кровать, мрачно глядя в пол. Не буду я натягивать эту дрянь.

Через час Стивен и Кассандра вертели меня перед зеркалами в ванной, чтобы я себя рассмотрела. Поначалу было неловко, что мужчина помогает мне влезть в эту штуку, но Кассандра была права. Стивен не просто был джентльменом, он на самом деле не замечал, что я почти голая. Как будто мне помогали две подружки, только одна из них не того пола.

Верхняя часть состояла в основном из кожаного лифчика с подкладкой для удобства. Из тех, что поднимает и показывает твои красоты в лучшем виде. Но он был достаточно тесен и держался на месте. Оттуда ничего не выпадало, хотя крест был виден. Я приклеила его лентой – сниму ее, когда будем выходить. Сегодня у нас по программе не вампиры, а вервольфы.

Нижняя часть костюма состояла из кожаных шортов, и где кончались шорты, начинались кожаные ремни. Я ни за что бы в такое не стала влезать, даже чтобы сделать хорошее шоу для Ричарда, если бы не было дополнительных аксессуаров.

На руках выше локтей у меня висели кожаные ножны с ножами. Ножи были отличного качества с высоким содержанием серебра. Рукоятки были, на мой вкус, слишком вычурные, но баланс у ножей был прекрасный, а больше ничего и не надо. Еще два ножа лежали в ножнах, примотанных ниже локтей, и эти были поменьше и сбалансированы в основном для метания, хотя оба имели рукоятки и не были метательными ножами в строгом смысле слова. Выпуклость под футболкой у Харли – это и были метательные ножи, настоящие «Мак-Кой», тонкие и безобидные с виду, пока не пущены в ход.

Вокруг пояса шортов шел кожаный ремень, куда отлично поместилась моя кобура для браунинга. Новый браунинг принес мне Эдуард. Не мой собственный пистолет, но все равно приятно было его иметь. Харли вытащил из своего мешка кобуру для «файрстара» с дополнительным магазином.

На кожаных лямках вдоль ног были серебряные петельки, ножны, еще два ножа – по одному на каждом бедре. Ниже колен ножен уже не было, поскольку к наряду полагались высокие ботинки. Жан-Клоду удалось вынуть меня из моих любимых кроссовок. На голенищах сапог были два фиала с притертой пробкой. Я поднесла один из них к свету и поняла, что это. Святая вода. Приятный подарок от кавалера-вампира?

Я оглядела себя в зеркале.

И долго Жан-Клод над этим нарядом думал?

Порядком, – сказал Стивен. Он присел рядом со мной, затягивая ремни. – Мы все пари держали, что он тебя не заставит это надеть.

Мы – это кто?

Его шестерки. – Стивен встал, отступил и довольно кивнул. – Потрясающий вид.

Похожа на шлюху из «ангелов ада», нарядившуюся солдатам удачи.

И это тоже, – согласился Стивен.

Кассандра, скажи мне честно, – попросила я.

У тебя опасный вид, Анита. Будто ты чье-то оружие.

Я глянула в зеркало и покачала головой:

Скорее чья-то сексуальная игрушка.

Госпожа, может быть, но не игрушка, – возразила Кассандра.

И почему мне не стало от этого приятнее?

Кассандра настояла, что поможет мне гримироваться. Она оказалась в этом куда искуснее меня. Как она сама сказала, годы практики. Волосы у меня были жесткие и курчавые, отросшие уже ниже плеч. Надо было давно их постричь, но на сегодня они были как раз. Лицо все еще ничего себе. Косметика – потрясающая вещь. Но наряд – наряд сразу отбрасывал все притворство. Я была похожа на то, чем и была: сначала убью, потом поцелую.

Мы вышли из ванной и застали Эдуарда и Харли, которые нас ждали. Они взяли себе по стулу и сидели, повернувшись лицом к ванной. При виде Эдуарда я замерла. Он ни слова не сказал, только сидел со своей этакой полуулыбкой.

Ну, черт тебя побери, скажи что-нибудь!

Я бы сказал, что это не ты, но это, в некотором смысле, ты и есть.

Ага, – кивнула я.

Харли смотрел на меня пустыми глазами. Он улыбался, но не при виде моего наряда, а какой-то внутренней музыке или видению, не доступным никому, кроме него.

На кровати лежало длинное кожаное пальто.

Это сюда принес кто-то из вампиров, – сказал Эдуард. – Чтобы ты могла набросить на себя до начала представления.

Тебе все это не слишком нравится?

Я бы предпочел прикрыть тебе спину.

Ты же это и будешь делать с винтовкой на ближайшем холме?

Прибор ночного видения, оптический прицел – все это хорошо, но всех я с такого расстояния не перебью.

Тебе их не перебить всех, будь ты даже в самой гуще.

Нет, но мне было бы спокойнее.

Ты за меня волнуешься?

Он пожал плечами:

Я твой телохранитель. Если ты погибнешь, находясь под моей защитой, другие телохранители будут надо мной смеяться.

Я даже не сразу поняла, что он шутит. Харли глянул на него почти с удивлением. Вряд ли кто-либо из нас слышал от Эдуарда много шуток.

Я подошла к нему, поскрипывая кожаной сбруей, и остановилась прямо перед ним, расставив ноги, глядя на него сверху вниз.

Да? – спросил Эдуард, подняв глаза.

Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь над тобой смеялся, Эдуард.

Он тронул одну из моих кожаных лямок.

Такое могло бы быть, если бы я вот так оделся.

Я невольно улыбнулась:

Наверное, тебе пришлось бы так одеться, если бы ты сегодня нас сопровождал.

Светлые глаза Эдуарда уставились прямо в мои.

Я еще и похлеще этого носил, Анита. Я хороший актер, когда приходится играть.

Он уже не шутил, в лице его было что-то дикое и целеустремленное. Да, Эдуард способен сделать то, чего я делать не стану, у него меньше правил, чем у меня, но в каком-то смысле он – мое зеркало. Предостережение, чем я становлюсь. А может быть, будущий портрет.

Ричард сказал бы, что предостережение. Я пока еще не решила.

В дверь постучали, и вошел Ричард, не дожидаясь приглашения. Он хмурился, но вся мрачность исчезла, как только он меня увидел. Глаза его полезли на лоб.

Я-то собирался пожаловаться на свой наряд. – Он покачал головой. – Но если я буду жаловаться, ты меня не застрелишь? – И на его лице стала расползаться улыбка.

Зря смеешься, – сказала я.

Улыбка стала шире. Ричард чуть придушенным голосом сумел выговорить:

Чудесно. Ты чудесно выглядишь.

Если тебя одели как Барби – сексуальную террористку, у тебя остаются только два варианта: смущаться или вести себя агрессивно. Угадайте, что я выбрала.