Смертельный танец - Лорел Гамильтон

Я ощущала каждое движение. Как будто мир вдруг стал хрустальным, почти как под действием адреналина или в шоке, когда все становится резким, острым и пугающе ясным. Будто тебя погрузили в реальность, а все остальное навеки будет сном. И это было почти больно.

Маркус сидел в кресле, вырезанном из камня так давно, что края его стерлись под действием стихий, ладоней и тел. Я знала, что ликои уже очень, очень давно сходятся на этой поляне.

На Маркусе был коричневый фрак с атласными лацканами. Рубашка из золотой ткани – не ламе, а настоящей золотой ткани, будто расплавили драгоценный металл и выковали рубашку. На краю каменного кресла свернулась Райна. Длинные рыжеватые волосы были уложены затейливыми кольцами на голове и вокруг лица. Ее лоб перерезала золотая цепь с – бриллиантом размером в мой палец. Вокруг шеи огнем горели другие бриллианты. Она была совершенно обнажена, если не считать золотых блесток на теле, от которых соски казались металлическими. Еще на лодыжке у нее была золотая цепь с бриллиантом, и низко на бедрах золотая цепь помассивнее. И все.

А я еще жаловалась на свой костюм.

Добро пожаловать, Ричард и Анита, – сказал Маркус. – Добро пожаловать в нашу счастливую семью.

Голос у него был густой, глубокий, парящий на острие его собственной силы, но этого было мало. И в любом случае было бы мало. Ричард мог бы надеть свои джинсы с футболкой, и все равно они все склонились бы перед ним. Не только одежда делает короля.

Приветствую вас, Маркус и Райна, – отозвался Ричард.

Он, медленно отпустил мою руку, но связь при этом осталась. Немножко было похоже, как я привязала к себе ауры Ричарда и Жан-Клода, но здесь было больше того. Он сделал несколько шагов и встал передо мной. Я ощущала Ричарда как огромный, переливающийся... предмет. Энергия его потрясала. Самым близким к этому из моего опыта была испытанная мною сила одного Даоин Сидхе – фэйре из высшего круга.

Ах ты скверный мальчишка! – сказала Райна. – Ты ее сделал нашей.

Нет, – ответил Ричард. – Она осталась той, кем была всегда. Самой собой.

Как же ты тогда можешь пользоваться ее силой? – спросила Райна. – А она твоей?

Райна оттолкнулась от кресла и заходила мягкими шагами вдоль его передней кромки, как зверь в клетке.

Что ты сделал, Ричард? – спросил Маркус.

Она – моя пара.

Райна, проверь, – велел Маркус.

Райна улыбнулась – очень неприятно – и пошла к нам тем же крадущимся шагом. Стала раскачиваться, превращая походку в соблазнительный танец. Сегодня я чувствовала ее силу. Ее похоть пронизывала воздух, как струйки молний, колола кожу, сушила во рту. Я чувствовала, как каждый самец, и Ричард тоже не может отвести от нее глаз, и не презирала это. Черт, я сама не могла отвести глаз. Она была великолепна в этой чистой, неприкрытой похоти. Секс для Райны был силой – в буквальном смысле слова.

Я сбросила длинный черный плащ, и он медленно упал на землю. Людские горла ахнули в один голос. Я провела руками по голой коже талии, по кожаным ножнам. И рассмеялась. Громкий, лающий смех – это Райна мне ответила. Я оседлала ее силу, танцуя на краю этой энергии.

И я пошла к ней, не ожидая ее, а встречая в центре круга. Мы пошли по кругу, и я не уступала ей в танце. Ее ауру секса и насилия я втянула в себя, как будто сунула в нее руку и вытащила ее кусок. Глаза ее расширились от страха, дыхание стало чаще.

Она умела защититься от другого вервольфа, но мой род силы был слишком иным, и она не знала, что ей делать. Я никогда, не делала этого раньше и сама не понимала, что я делаю, пока Райна не отступила. Она не побежала к Маркусу, но сияние ее исчезло. Она поджала хвост, и я в своем сознании ощутила ее вкус, будто лизнула ее кожу.

Тогда я повернулась к Ричарду и пошла к нему, раскачиваясь на высоких каблуках. Я чувствовала на себе взгляды всех мужчин, знала, что они смотрят. Обернув эти взгляды вокруг себя, я бросила их Ричарду. Он стоял почти неподвижно, темные глаза наполнились жаром, который был и сексом, и силой, и еще чем-то. И впервые я поняла это что-то. Я услышала музыку, ощутила, как она танцует в моем теле.

Я подобрала плащ и притянула к себе Ричарда. Мы поцеловались, и поцелуй горел, будто в нем смешалась не только плоть. Я резко отпустила его и посмотрела ему не в лицо, а намного ниже. Даже не касаясь, я знала, что он уже тверд и готов. Стаю я все еще ощущала, далекую, но на расстоянии прикосновения. Огромная волчья голова Джейсона потерлась о мое бедро. Я запустила пальцы в этот густой мех и знала, что, если мы с Ричардом сейчас займемся любовью, стая будет об этом знать. Здесь и сегодня они будут вместе с нами. Это не будет только секс, это будет магия, и это не казалось ни стыдным, ни запретным, ни неправильным.

Ты не можешь им позволить это делать! – сказала Райна.

Маркус резко встал, и вид у него был усталый.

Нет, вряд ли могу, – сказал он и посмотрел на Райну – обнаженную, красивую, внушающую страх. – Но ведь это же не твоя кровь прольется сегодня, да, любимая?

Сарказм можно было хоть ножом резать, и я впервые поняла, что Маркус знает, что такое Райна, – а может быть, всегда это знал.

Райна встала перед ним на колени, вцепившись руками в собственные ноги. Она потерлась шеей о его бедро, гладя одной рукой в опасной близости к паху. Даже сейчас это было то, что она лучше всего умела, – секс и боль.

Он бережно тронул ее волосы, глядя на нее сверху вниз, и нескрываемая нежность на его лице заставила меня отвернуться. Это был до ужаса интимный взгляд, интимнее секса, сильнее его. Этот дурак ее любил.

Если бы он не заказал мое убийство, я бы его пожалела. Маркус отступил от Райны и пошел вокруг поляны. Его сила открылась как дверь, плеснув электрической водой на волков, на меня. Он снял галстук, расстегнул несколько пуговиц рубашки.

Хватит предисловий, Ричард. Давай делать дело.

Я знаю, что ты пытался убить Аниту, – сказал Ричард.

Рука Маркуса замерла на полпути. Лицо его исказилось удивлением, потом удивление сменилось улыбкой.

Ты уже дважды поразил меня сегодня, Ричард. Посмотрим, сможешь ли ты сделать это в третий раз.

Сегодня я убью тебя, Маркус, и ты это знаешь.

Маркус сбросил фрак с плеч.

Можешь попытаться.

Ричард кивнул:

Я собирался дать тебе шанс уйти живым.

Я пытался убить твою подругу. Теперь ты не можешь оставить меня в живых. – Он расстегнул манжеты.

Не могу, – согласился Ричард.

Он развязал плащ и сбросил его на землю. Вытащил рубашку из штанов и одним движением снял ее через голову. Тени лунного света переливались на мышцах его груди и живота. Мне вдруг захотелось, чтобы он не делал этого. Я могу пристрелить Маркуса, и дело сделано. Ричард мне никогда этого не простит, зато останется в живых. Они будут биться не потусторонней силой, а зубами и когтями. Вся вибрирующая, рвущаяся энергия Ричарда не спасет его от перегрызенного горла.