Грехи империи - Брайан Макклеллан

вид ей было далеко за семьдесят, руки дрожали от ревматизма, и Влора ощутила внезапный укол вины.

Так вот кто причиняет столько проблем? Вот за кем она пришла? Может ли она отдать эту старуху черношляпникам и смотреть, как её повесят?

Старуха не казалась испуганной, она держалась с пренебрежением.

− Убейте их, − сказала она на палоанском.

Это Влора поняла.

− Тише, не надо шума! − прошипела она, уклонившись от выпада и вонзая кончик шпаги в горло гвардейца.

Телохранители Мамы Пало были хороши. Очень хороши. Влора поняла, что их учили сражаться, и тот факт, что они продержались против четырёх пороховых магов дольше полмгновения, сам по себе казался чудом. Но долго они не протянули, и вот уже пятеро мёртвых и умирающих пало лежат на полу − общими усилиями они смогли ранить только Будена, порезав ему руку.

− Дэвд, держи дверь, − сказала Влора, указывая на выход.

Из коридоров донёсся топот ног. Дэвд и Олем подоспели вовремя, чтобы навалиться на дверь, которую пытались открыть несколько человек.

− Буден, позаботься о своей ране. Норрин, бери старуху. Погодите, где...

Влора замолчала на полуслове, когда повернулась к дивану Мамы Пало.

Мама Пало стояла на коленях рядом с диваном и, подняв руки, что-то отчаянно говорила на палоанском. Мелн-Дун держал у её головы пистолет и отпустил спусковой крючок прежде, чем Влора приказала ему отойти.

Её инстинкты сработали быстрее языка: она потянулась чутьём мага и подавила взрыв, порох в полке успел зашипеть, но не загорелся. Влора тремя шагами пересекла комнату и, выхватив у Мелн-Дуна пистолет, швырнула его Норрин.

− Нет! Я ясно сказала, что мы берём её живой.

Она с удивлением увидела в глазах Мелн-Дуна настоящую ненависть. Он издевательски смотрел на старуху.

− Она заслуживает смерти.

− Возможно. Но её повесят − это будет правосудие государства, а не наше.

− И чем это будет лучше?

− Так должно быть, − бросила Влора. − Иначе мы все просто звери.

− Черношляпники будут её пытать. Это доброта.

Это утверждение застигло Влору врасплох. Она поняла, что Мелн-Дун скорее всего прав. Она только что спрашивала себя, может ли отдать старую женщину на виселицу, и моментально решила, что может. Она потеряла хороших людей из-за подручных Мамы Пало. Но передать старую женщину черношляпникам на пытки?

− Я здесь не ради доброты. − Она стала между Мелн-Дуном и Мамой Пало и помогла ей подняться на ноги. − Вы говорите на адроанском?

Влора повторила вопрос на кезанском. Мама Пало проигнорировала её.

− Она прекрасно говорит и на адроанском, и на кезанском, − бросил Мелн-Дун.

− Вы, − обратилась к нему Влора, указывая на другую сторону комнаты, − идите туда. А вы, Мама Пало, арестованы именем леди-канцлера за преступления против государства.

− Это преступление хотеть свободы? − спросила старуха на превосходном адроанском.

− В этой стране? Конечно.

Влора передала пленную Норрин и подошла к двери, которую удерживали Дэвд с Олемом. С другой стороны наносили размеренные удары, засов уже сломался. Древесина уступит в любой момент.

− Стоять! − крикнула Влора. − Мама Пало у нас. Если вы хотите. чтобы она дожила до рассвета, отпустите нас с миром!

Стук прекратился, но Мама Пало вдруг что-то прокричала на палоанском. В ответ раздались возгласы согласия и стук возобновился.

− Она приказала убить нас независимо от того, что случится с ней, − доложил Мелн-Дун.

− Норрин, заткни её!

− Наверное, − произнёс Олем, закряхтев, когда особенно сильный удар чуть не швырнул его на пол, − не надо было говорить, что мы отдадим её черношляпникам.

Дэвд цветисто выругался, когда от двери откололась щепка и вонзилась ему в плечо. Влора заняла его место.

− Мелн-Дун, как именно вы планировали выбираться отсюда?

− Я планировал убить Маму Пало и показать её голову гвардейцам. Захватить власть.

− А такое срабатывает? − спросил Дэвд.

− Очень варварски для коммерсанта, − заметил Олем.

− Власть − это то, что они понимают. − Голос Мелн-Дуна был холодным и злым, на мгновение он показался совершенно другим человеком.

Влору кольнуло сомнение, на ту ли лошадь она села, но она подавила его. Теперь уже слишком поздно.

− Полагаю, вы недооцениваете собственный народ. Вас бы просто отдали на очень медленную смерть.

− Дверь вот-вот падёт, − прошипел Олем.

− Прекрасно. Вот и обошлись без лишнего шума.

Влора закрыла глаза, сосредотачиваясь на порохе за дверью. Там как минимум семь человек, она нашла на них порох и мысленно воспламенила. С помощью магии отклонила взрывы, сдержала их и сосредоточила в небольших пространствах, чтобы уменьшить вероятность пожара.

Взрывы сотрясли потолок, на плечи посыпалась штукатурка. Удары в дверь прекратились, Олем быстро отскочил и распахнул её, держа пистолет наготове.

Людей в коридоре было гораздо больше семи. По крайней мере девятерых убило взрывом, ещё восемь бродили с разинутыми ртами и пальцами в ушах, пытаясь восстановить слух. Ближайший обнажил шпагу, но Олем пустил пулю ему в грудь. Влора убила второго, а Дэвд втиснулся между ними и уложил остальных из своего мушкетона.

В коридоре возникла кровавая неразбериха из покалеченных тел и плачущих и стонущих раненых. Влора заставила себя не обращать внимания на побоище.

− Быстро, − скомандовала она, уводя магов по коридору.

Она ощутила движущийся к ним порох и подожгла его, используя тот же приём, обращающий взрыв внутрь. Она чувствовала, как её энергия понемногу убывает с каждым усилием, магия маленькими скачками утекает из её резервов по мере использования.

Они расчистили ещё три коридора и спустились на первый этаж, где Мелн-Дун с отвращением осмотрел последнюю бойню.

− Кажется, вы сказали, что не будете убивать.

− Я сказала, что не хочу убивать, − возразила Влора. − Может, и не пришлось бы, если бы у вас была стратегия отхода получше.

Она выругалась, сердясь на Мелн-Дуна за его идиотский план и на себя за то, что с такой готовностью согласилась. Она так отчаянно хотела уберечь своих людей от битвы.

Трое человек со шпагами встретили их в главном зале, где Влора меньше недели назад была на торжестве. Она расправилась с ними сама: вдохнув пороха, чтобы освежить транс, вырезала их как можно быстрее и безболезненнее. Эти люди, в отличие от оставшихся наверху, были неуклюжи и чересчур усердны. Они не имели ни малейшего шанса.

Она бы предпочла оглушить их и идти дальше, но её не учили такому виду боя.