Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

Не повезло им тем, что сутки пришлось прятаться от всех и вся. И украдкой, от укрытия к укрытию, пробираться домой. Без всякой надежды на спасение сестры и любимой. Прятаться приходилось ото всех – от стражи, как мятежникам, по этой же причине – от Чистильщиков, от выплеснувших на улицы толп мерзости и черни – по причине полной опустошённости магов и их малочисленности. Тем более что оружие свое юноши потеряли ещё в безумной схватке в Великом Зале Сбора. Там же был опустошён и их магический потенциал. После применения могучей магии Ёжкиным Котом в Великом Зале, где всякая магия подавлялась, артефакты противодействия просто обессилили всех магов не только в здании, но и в ближайших кварталах вокруг зала.

Именно поэтому они стали не могучими бойцами, а группой безоружных юношей и девушек. Капля, лишённая силы, могла лишь пытаться остановить кровотечение. На что ушли последние остатки их одежд.

И на всю группу молодых людей у них был только один маг и один меч – Горан, который, проспавшись, побежал их искать. И нашёл их по следам погрома, но не успел к схватке в Великом Зале, потому избежал последствий удара противодействия магии. Но его огненная магия была совершенно бессильна в спасении жизни невесты брата.

Последние метры были самыми сложными. Но стража дома их увидела, узнала, встретила. Серолапку бегом унесли в дом, Пламя и Коза забегали с полотнищами и чанами с горячей водой. Пад отпаивал лежащих прямо во дворе полуголых молодых людей взварами.

Держась двумя руками за голову, со спутанными и грязными волосами, смотря на мир сквозь узкие щёлочки опухших глаз, в грязном и порванном платье, в мойню прошла вдова Медного Владыки, явно ничего не понимая, ничего не видя, кроме боли, разрывающей её голову.

Юноши и девушки, устало поднимаясь, держась друг за друга, едва осиливали ступени в дом. Никто не спешил по своим комнатам, не спешил быстрее прикрыть наготу. Боль Серолапки, невозможность ничем ей помочь просто убивала молодых людей.

Но больше всего их опечалило отсутствие человека, который ворвался в их жизнь едва ли не вчера, но занял в этих жизнях центральное положение – ал Мороз. Они очень рассчитывали на помощь этого великого мага, возможно – повелителя сразу нескольких магических течений и школ. Но его не было. Наёмники лишь отводили глаза, Пад молча пыхтел и злился, Пламя и Коза-Боза плакали, утирая слёзы, обихаживая рану Волчицы. Сама же Лилия лишь мычала в ответ, держась за голову.

Появление Великого Инквизитора если и удивило их, то не сильно.

Опустошённые, с посаженными нервами, переутомившиеся молодые люди сначала подумали, что – всё! Отбегались! Потому они преклонили колени и покорно склонили головы, готовые к ответу за безумие, в которое оказались вовлечены из-за основателей Красной Звезды.

Лилия, страдая с похмелья, отстранённо отметила появление Инквизитора. Её тело само приняло то положение, какое обязывало ему находиться согласно традиции и нормам приличия. Ну, а не знатные, простые люди упали ниц – не менее привычно.

– Где ваш спутник, Лилия Медногорская? – пророкотал Инквизитор.

Женщина пожала плечами.

– Сама хотела бы знать, где его демоны носят? – зло ответила она, но тут же поклонилась ещё ниже, поняв, что злоба её может быть неверно принята Великим на свой счёт.

Но Инквизитор был мудр. Он осмотрел людей вокруг, хотел что-то спросить, но тут всеобщее внимание привлёк шум во дворе. Выглянув в окно, Инквизитор застыл. Если бы кто-нибудь мог видеть его лицо сквозь глухую личину его шлема, то очень бы удивились тому, что Великий улыбается, смотря, как пышущий злобой конь-нежить, одержимый духом, рвётся со двора, выламывая последовательно все преграды на своём пути.

«Ни в коем случае! – ответил на Зов Инквизитор. – Только покалечитесь. Следить. Просто следить. Очень осторожно и издалека».

«Упустим же!» – возразили ему.

«Мы уже упустили его. – Вздохнул Инквизитор. – И я, уже опасаюсь его найти. Искать Смерть – не самая здравая мысль».

И тут он почувствовал, что рядом с ним кто-то умирает.

– Кто? – взревел он. – Кто умирает?

– Моя сестра, – безвольно опустил плечи князь Волк. – Мы виноваты! Ответим! С честью примем любую кару.

– Вы – недоумки! – рявкнул Инквизитор, двумя широкими шагами преодолевая помещение, входя в соседнее, где среди чанов и окровавленных тряпок билась в агонии Волчица, и метнулись от него в разные стороны Капля, Пламя и Боза.

– Чем? – рычит Инквизитор.

– Держава стража Великого Зала, – вздыхает Капля.

Великий Инквизитор подходит к Серолапке, опускаясь на колено, кладёт свою широкую ладонь в боевой перчатке на голову Волчицу, а другую – на голову Капле. И они – все трое – исчезают. Под всеобщий выдох изумления всех присутствующих.

Все некоторое время ещё постояли на коленях. Но Великий не возвращался. А голова Лилии продолжала лопаться. Потому она первая и встала, подошла к столу и стала перебирать сосуды в поисках вина.

– Пламя, у нас не осталось чего? – больным голосом крикнула она.

Но девочка не отозвалась.

Молодые люди тоже поднялись, поняв, что негоже в рванье представать перед первыми лицами Мира, если уж они удостоили их скромный дом своим вниманием. В это время наёмник и Пламя принесли из мойни два клинка. Пламя, держа клинки через лоскуты кожи, а наёмник нёс заплечный мешок и узел.

Юноши с трепетом приняли длинные, узкие прямые клинки. С восторгом узнав то, на что они рассчитывали, о чём мечтали.

– Дары Смерти! – дружно выдохнули и Оскал и Сирус.

Из глаз Пламени брызнули слёзы. По знаку Пламени наёмник перевернул заплечный мешок. Посыпалось золото, камни, накопители, опять золото. В эту же гору полетели трофеи и из узла – золото, артефакты, скипетр, излучатель, бумаги.

Как раз в это время и появился Инквизитор. Его появление взметнуло бумаги, они – палой осенней листвой – взлетели, кружась, летали по комнате. Инквизитор поймал одну бумагу, коротко взглянул на неё. И, встрепенувшись, молниеносным выпадом руки поймал следующую. И ещё.

– Очень интересно! – сказал он. – А я-то всю голову сломал, почему бунт Тьмы в столице получился самым нелепым, самым неорганизованным и самым несогласованным из всех. А наш пострел везде поспел! Надо же, обезглавил всю Тёмную Ложу! Я думаю, вы не против, если эти бумаги я заберу? Все эти бумаги.

Конечно же, никто не выразил возражений. Тем более что за спиной Инквизитора появилась удивлённая голая Волчица, с изумлением разглядывая едва заметный, но обширный шрам на животе.

– К сожалению, жизнь ребёнку сохранить не удалось, – говорит Инквизитор, не отрывая личины своего шлема от перелистываемых бумаг. – Но Живчик – лучший из известных мне целителей. Способность к рождению детей вами, неразумное дитя, не утрачена. Да, ваша подруга, Капля, если не ошибаюсь, оказалась соратницей моего хорошего знакомого, потому мы не смогли ей отказать в просьбе об ученичестве у Живчика.