Первый Дон - Марио Пьюзо

* * *

Не подозревая о нависшей над ним опасности, Чезаре сидел у камина в герцогском дворце Урбино и пил прекрасный портвейн из погребов Гвидо Фелтра, когда ему доложили, что его хочет видеть только что прибывший из Флоренции член Синьории Никколо Макиавелли.

Макиавелли провели в комнату. Когда он сбросил длинный серый плащ, Чезаре отметил его бледность и усталость, предложил сесть в удобное кресло, протянул чашу портвейна.

— И что в столь поздний час привело в Урбино звезду флорентийской дипломатии? — с улыбкой полюбопытствовал хозяин.

На лице Макиавелли отразилась озабоченность.

— Дело первостепенной важности, Чезаре. Буду откровенен. Флоренции предложили участие в заговоре против тебя. Среди заговорщиков — несколько твоих лучших командиров. Многих ты, возможно, подозреваешь, но одного едва ли. Я говорю о капитане Вито Вителли, — и Макиавелли перечислил всех, кто участвовал в совещании в Маджони.

— Почему ты мне все это рассказал, Никколо? — спросил Чезаре. — Разве прекращение моей военной кампании не в интересах Флоренции?

— Чезаре, — ответил Макиавелли, — мы долго обсуждали этот самый вопрос. Кто большее зло, заговорщики или Борджа? Решение было нелегким и принималось оно не на общем собрании Синьории, а на специальной сессии Совета десяти.

Я объяснил им, что ты — человек здравомыслящий, по крайней мере, цели твои понятны. И я верю, что ты учтешь пожелания Франции и не будешь атаковать Флоренцию.

А вот заговорщики, с другой стороны, со здравомыслием не в ладах. Паоло Орсини если не совсем, то наполовину безумен. Семья Орсини ненавидит флорентийскую государственность, а Вито Вителли просто хочет стереть наш город с лица земли. Одному Богу известно, почему.

Мы знаем, к примеру, что именно Орсини и Вителли уговаривали тебя напасть на Флоренцию в ходе прошлогодней кампании, а ты отказался. Эта демонстрация благоразумия произвела на нас должное впечатление.

Если эти люди смогут уничтожить тебя, они скинут и твоего отца и на престол сядет воинствующий Папа, которого они же и выберут. А потом безо всяких колебаний набросятся на Флоренцию.

Кроме того, я сказал Совету, что о заговоре ты так или иначе узнаешь, эти люди не умеют хранить секреты, а потом, используя свое тактическое превосходство, разобьешь заговорщиков, — на лице Макиавелли мелькнула довольная улыбка. — Вот я им и сказал: «Давайте предупредим его сами. Возможно, он проникнется к нам еще более теплыми чувствами».

Чезаре рассмеялся, хлопнул флорентийца по спине.

— Клянусь Богом, Макиавелли, тебе нет равных, просто нет. От твоей искренности на глаза наворачиваются слезы, а твой цинизм выше всяких похвал.

Несмотря на кажущуюся безнадежность ситуации, Чезаре действовал без промедления. Вывел верные ему войска из Урбино и Камерино, сосредоточил на севере, среди хорошо защищенных замков Романьи.

Разослал гонцов по всей Италии, чтобы найти замену кондотьерам, которые предали его. Ему требовались новые капитаны, обученные войска, орудия. Он хотел мобилизовать пехоту Вала ди Ламоне, лучших пехотинцев Италии. Жили они в окрестностях Фаэнцы, жителей которой радовало его правление. Он даже попросил Людовика прислать французские войска.

Не прошло и недели, как Макиавелли в очередной раз докладывал Совету десяти:

— Есть твердая уверенность, что король Франции поможет Борджа с людьми, а Папа снабдит деньгами. Колебания заговорщиков позволили Чезаре перехватить инициативу. Теперь он практически неуязвим, потому что все важные города и замки укомплектованы опытными солдатами и командирами.

Заговорщики пришли к тому же выводу, что и Макиавелли.

Их коалиция начала разваливаться.

Бентивольо явился к Чезаре первым, прося прощения и клянясь в нежной дружбе. Затем Орсини выразили желание наладить отношения и, при необходимости, разобраться с остальными заговорщиками. Только Гвидо Фелтра не пришел на поклон к Чезаре.

Наконец, Чезаре встретился с ними и предложил врагам прекрасные условия перемирия. Прежде всего заверил, что наказывать никого не будет. Но настоял на возвращении Урбино и Камерино, которые удерживали войска заговорщиков. Пообещал Бентивольо, что Болонья останется за ним, поскольку Папа, под давлением короля Людовика, подписал с Бентивольо договор о мире. В обмен Бентивольо согласился обеспечить армию Чезаре вооружением и лошадьми, а для следующей кампании предоставить и солдат.

Кондотьеры Орсини, Вителли, Гравина и да Фермо сохранили свои посты и продолжили командование войсками.

Следующие шесть недель в армии Чезаре царил мир.

Когда прибыли французские части, Чезаре с благодарностью отослал их назад.

Заговор канул в Лету.

* * *

В Риме Александр, без ведома Чезаре, также постарался помочь своему сыну. Он знал, что Паоло и Франко Орсини не понесут никакого наказания, пока жив кардинал Антонио Орсини, поскольку патриарх семьи позаботился бы о том, чтобы их смерть не осталась безнаказанной, а Папе очень уж не хотелось терять еще одного сына.

Вот Александр и пригласил кардинала в Ватикан, под тем предлогом, что собирается дать высокий церковный сан одному из его племянников.

Антонио Орсини принял приглашение не без опасений, пусть в ответном письме и поблагодарил Папу.

По приходу кардинала в покои Папы подали роскошный обед, с бесчисленными деликатесами, несколькими марками вина. Разговор шел очень доброжелательный.

Они обсудили текущие политические вопросы, вспомнили куртизанок, услугами которых пользовались. Вроде бы оба наслаждались беседой и посторонний никогда бы не догадался о том, что лежало на сердце каждого святого человека.

Единственное, что позволил себе кардинал, понимавший, что с Борджа надо держать ухо востро, так это отказаться от вина, из страха, что его отравят. Однако, увидев, что Папа ест с аппетитом, не отставал от него, запивая пищу холодной, прозрачной водой, в которую никто ничего не мог подсыпать.

После обеда Папа предложил кардиналу пройти с ним в кабинет, но Антонио Орсини внезапно схватился за живот, согнулся пополам и упал на пол, его глаза закатились, как у мучеников на фресках в покоях Папы.

— Я же не пил вина, — хрипло прошептал он.

— Зато съел черного моллюска, — ответил Папа.

В ту самую ночь гвардейцы вынесли тело кардинала Антонио Орсини из Ватикана и похоронили. Во время мессы на следующее утро Папа помолился за душу кардинала и со своим благословением отправил ее на небеса.

Александр послал гвардию, чтобы конфисковать имущество кардинала Орсини, включая дворец, потому что военная кампания Чезаре требовала все больше денег. Во дворце гвардейцы обнаружили живущую там седую старуху, мать кардинала, и вышвырнули ее на улицу.

— Я не могу без слуг! — в страхе закричала она, опираясь на палку.