Усы генералиссимуса - Игорь Саксин

видели, куда пошла Лёля?

– В район задней палубы к музыкантам. Смотри, Гоша, белые ночи уходят. Пусть они заберут с собой все неприятности.

– Уходят,– согласился я, бросая взгляд на огоньки, видневшиеся вдали на берегу.– Как думаете, мы не слишком далеко ушли от берега? Петергоф, вроде, в другой стороне.

– Это не важно.

– Вот как, а что тогда важно?

– Гоша, внизу полно людей, играющих за обе стороны. Рекомендую пообщаться с каждым из них, возможно, тебе удастся что-то вспомнить. И ещё: обрати особое внимание на капитана корабля. Не думаю, что человек, похожий на Сталина, случайно управляет этим судном.

Он поднёс сигарету к губам и в тот же момент пароход тревожно загудел, а музыка внезапно оборвалась.

– Я тоже заметил его,– ответил я.– С кого, по Вашему мнению, мне стоит начать?

Ответа не последовало.

Посмотрев на него, я заметил, что он застыл с неестественным выражением лица.

– Валерий Фёдорович, с Вами всё в порядке?

Он молчал.

Я видел, как тлеет сигарета в его руке.

Оранжевый огонёк почти подобрался к пальцам, но Валерий Фёдорович никак не реагировал и тогда я ударил его по руке, почувствовав, что он словно окаменел.

Вытащив окурок, чтобы он не обжёгся, я бросился вниз.

Картина, открывшаяся мне, была ужасна: застывшие в неловких позах люди напоминали манекены.

Один из официантов, наливавших шампанское, так и стоял, склонившись над столом и прозрачная струя, вытекающая из горлышка, замерла, не успев дойти до дна бокала.

Мне даже удалось детально рассмотреть золотистые пузырьки, повисшие в воздухе.

Медленно обойдя все столы, я оказался перед своей женой: Рина сидела с удивлённым лицом, а её безжизненный взгляд смотрел сквозь меня.

Поцеловав её холодные губы, я поднялся наверх и громко закричал:

– Где ты? Покажись!

Ответа не было.

Тогда я пошёл на заднюю палубу, куда, по словам тестя совсем недавно направилась Лёля.

Музыканты, застыв в напряжённых позах, сидели на стульях с инструментами в руках и, проходя мимо одного из них, я дёрнул скрипичную струну.

Она издала жалобный звук, и в тот же миг я увидел женщину, которую искал.

Лёля стояла лицом ко мне, а сзади…

Сзади, прижав её к себе одной рукой и держа во второй топор с широким лезвием, стоял усатый капитан.

– Что тут происходит?

– Думал обхитрить меня?– спросил он с явным кавказским акцентом, дословно повторив вопрос товарища Сталина из недавно виденного мной сна.

– Кто Вы такой?

– А то ты не знаешь,– ухмыльнулся он.

– Отпустите её. Если Вы пришли за мной, решим дело по-мужски, один на один. К чему устраивать этот цирк?

– Цирк?– он поиграл желваками.– Цирк это когда ты три тысячи лет, не зная покоя, тенью бегаешь за человеком, который сам превращается в тень. Когда смерть не идёт за тобой, а жизнь не может подсказать, в какой момент оборвётся игра.

– Я не понимаю, о чём Вы говорите.

– Зато она понимает,– он провёл указательным пальцем по лезвию топора, показывая выступившую на нём кровь, и снова обхватил Лёлю.

– Лёля, что происходит? Кто этот человек?

Кинув на меня внимательный взгляд, она ничего не ответила.

– Отдай мне флакон,– неожиданно произнёс капитан.

– Так вот оно в чём дело,– я похлопал рукой по карману пиджака, доставая пузырёк.

Когда я снял пробку, жидкость в нём заиграла разноцветными искрами, и по палубе поплыл горький запах полыни.

– Отдай мне его,– повторил капитан и протянул руку, освобождая Лёлю от своей хватки,– а не то…

Взгляд у него был безумный.

– А не то что?

– Я опять убью её!

Вокруг заметно потемнело и, бросив взгляд в небо, я увидел, что ещё не зашедшее Солнце максимально приблизилось к бледной Луне.

Оба светила были похожи на два разноцветных глаза, внимательно наблюдающих за нами.

Неожиданно над палубой пролетел тонкий свист и, подняв голову, я увидел на флагштоке маленькую серую птичку.

Посмотрев на меня, она выпустила в воздух новую весёлую трель.

– Соловей,– сказал я, не понимая, каким образом он мог очутиться на корабле.

– Ну?– лицо капитана исказилось от злости.

– Назовите мне хотя бы одну причину, из-за которой я должен отдать Вам флакон,– мне никак не удавалось поймать его взгляд.

– Я знаю пароль.

– Пароль?– переспросил я.

Отпустив Лёлю, он вцепился рукой в свои усы и резким движением оторвал их от верхней губы, бросив на палубу.

– Усы генералиссимуса! Отдай флакон!– сверкнув, топор взлетел над головой Лёли.

– Я убью тебя,– тихо и неожиданно для самого себя произнёс я, чувствуя, как в самой глубине сердца закипает непонятная ярость,– убью и скормлю твоё тело рыбам.

Мне показалось, что он вздрогнул и я, наконец, поймал его взгляд:

– Сыграем?

В его глазах читалось явное недоумение, он опустил руку с топором и в тот же момент я, выпив до дна содержимое флакона, бросился на него.

Уже перелетая с ним через низкие перила парохода, я почувствовал во рту нестерпимое жжение.

Тошнота мгновенно подкатила к горлу, голова закружилась, но мне всё же хватило сил крепко прижать его к себе.

Я упал в воду спиной вниз и краем зрения заметил, как смотрящие на меня глаза моргнули и тут же погасли.

В кромешной темноте я почувствовал на своём горле руку капитана, освободившегося от моих объятий, и понял, что тону.

Территория современной России, 978 лет до Рождества Христова

– Долго же вы совещались,– старик опустился на землю и костёр, вокруг которого сидели мужчины, выкинул в тёмный благоухающий воздух оранжевый язык пламени.

– Да уж,– ответил его сосед,– задал ты нам головоломку.

– Не тяните!– потребовал старик.

– Как скажешь. Мы сошлись во мнении, что в этой истории присутствовал корыстный личный интерес, заставивший тебя нарушить Договор.

– Разве я не признал этот факт?

– Признать-то признал,– подключился к разговору мужчина справа,– но только под нашим давлением. Мальчик должен был умереть, но остался жив и теперь открывшийся глаз не погаснет до тех пор, пока он будет ходить по Земле.

– Откуда тебе знать?– живо спросил старик.– Всё, что ни делается, делается к лучшему, это Закон, с которым не поспорит никто.

– Я и не буду спорить с тобой о том, чего не знаю. Но одно мне известно точно: ты посмел нарушить Договор.

– Нам необходимо его пересмотреть, мы больше не имеем права оставаться простыми зрителями.

Мужчина кинул на него удивлённый взгляд:

– Не ты ли сам уговаривал всех строго соблюдать его правила?

– Я, но он пришёл к нам из давних времён и не учитывал того, что людей становится всё больше, а их количество не