Метро параллельных миров. Книга первая - Леон Василевски

человека банальными подделками, – заверил Анджан. – На пепельнице присутствуют как проба металла, так и клеймо мастера.

– Ну что ж, приносите, посмотрим, – согласился владелец магазина, – Если всё подтвердиться, я куплю у вас эту табакерку, а также это оружие, если вы также гарантируете их подлинность.

– Не вижу никаких препятствий, – заявил Пётр. – Через пол часа вас устроит,

– Да, вполне, – согласился антиквар. – Жду вас через пол часа.

– Тогда не прощаюсь, – изрёк парень, приподнимая шляпу и не спеша покинул магазин.

Вернувшись назад в магазин через двадцать пять минут, Пётр предъявил продавцу старины оригинальные товары и после непродолжительных торгов получил триста шесть рублей. Парень остался доволен полученным гешефтом, так как пока проводил ревизию своего магазина в 1953 году, хорошо изучил цену и спрос на антиквариат. Анджан покинул лавку, имея на руках визитную карточку продавца и получив заверение, что ему всегда будут рады в этой торговой точке.

До вечера, Анджан успел провернуть ещё одну сделку с таким же антикварным магазином в Гостином дворе. После чего в том же торговом центре приобрел пару костюмов, пальто, модную здесь пыжиковую шапку, несколько рубашек, битловок, футболок, пару брюк и джинсов. Хозяин дал хорошую скидку такому выгодному клиенту и пообещал доставить все покупки куда покупатель пожелает и когда пожелает.

Пётр всё-таки не удержался и купил небольшой телевизор, или, как его здесь называли, дальневизор, на 35 сантиметров по диагонали. Так как Пётр оплатил сразу всю сумму, он получил в подарок от владельца портативный радиоприёмник-будильник и бесплатную доставку.

Спустя час, телевизионный приёмник, покоящийся на четырёх длинных ножках, радовал глаз цветными кадрами, а в платяном шкафу висели купленные сегодня обновки. Парень с удовольствием вытянулся на диване во весь рост, давая отдых натруженным за сегодня ногам.

По телевизору шла интересная юмористическая программа, где два чудика в стиле Тарапуньки и Штепселя развлекали зрителей незамысловатыми на взгляд Петра шутками. Присутствующая в студии публика встречала дружным смехом практически каждую реплику комиков.

Когда комиков сменил народный танцевальный ансамбль, Петр последовательно переключил тумблер смены каналов и насчитал всего шесть телевещательных компаний, включая одну новостную. Послушав свежие новости, он остановился на фильме, анонсированном в недельной телевизионной программке, купленной в газетном ларьке.

Пётр, по завязку набегавшись сегодня по городу, заснул на середине кинофильма. Проснувшись через час от того, что рука затекла из-за неудобной позы, парень полусонный выключил телевизор и доковылял до спальни, где разделся, сбрасывая одежду прямо на пол и юркнул под одеяло в холодную постель мгновенно проснувшись от обжигающей стужи. Изрядно повибрировав от дубака не прогретой постели, он уснул только где-то через пол часа, пока не согрелся и дрых, не просыпаясь, до утра.

Глава двадцать седьмая

Надувная моторная лодка, монотонно гудя мотором, километр за километр поглощала просторы Вилюй реки, буксируя за собой такую же надувную лодку, загруженную оборудованием, запасом одежды, горючего и съестными припасами. Однообразие пейзажа якутской тайги, проносящейся по обе стороны реки, изредка нарушали лоси, олени или любопытные медведи, выходящие на открытые пойменные луга или плёсы. Стояла первая половина мая, и река только очистилась ото льда, но половодье ещё не спало. Редкие льдины, последние свидетели долгой студёной зимы, иногда стремительным тараном неслись навстречу и каравану приходилось уворачиваться от бело-серого снаряда, опасного для резинового брюха лодок. Немалую опасность представляли оторванные с корнем стволы деревьев. Иногда приходилось жаться вплотную к берегу, чтобы пропустить мимо очередного низвергнутого великана, спешащего вниз по течению и растопырившего широченные лапы-ветви почти на ширину фарватера реки.

Пётр и два его спутника: Фёдор, брат Дарьи и Прасковьи, и его закадычный друг Лёха, внимательно следили за рекой, стараясь не пропустить приметной вехи по левому берегу: двух небольших лиственниц, связанных друг с другом за вершины и образующие нечто, напоминающее ворота.

За время, которое троица провела в поездах, доставивших их вместе со скарбом до Усть-Кута, она и пообтёрлась, и сдружилась. Не смотря на разницу в возрасте в девять лет согласно паспортам и более двадцати лет в реальности, Пётр вел себя с молодыми парнями как равными по возрасту. Анджан ни разу не пожалел, что подрядил молодых парней в эту экспедицию. Ребята выглядели настоящими былинными богатырями и увесистые тюки, коробки и тяжеленные чемоданы перемещались на пересадочных станциях из вагона одного поезда в другой с такой скоростью, что профессиональные носильщики, бугаи, дышавшие как загнанные лошади в погоне за ребятами, проклинали тот час, когда подрядились перевезти багаж этих пассажиров.

С Фёдором сёстры познакомили Петра через месяц после их знакомства в ресторане. Брат, узнав, что Анджан крутит амуры одновременно с обоими сёстрами, по началу озверел и поклялся поколотить подлого совратителя. Этот восемнадцатилетний паренёк был на голову выше и раза в полтора шире Анджана и без сомнения, поколотил бы его, несмотря на то что до сих пор осталось невыясненным, кто кого, вообще-то, совратил: Пётр девушек или наоборот. Финал вечера в ресторане и последовавшей за ним ночь, Анджан помнил урывками, да и не то, что нужно.

От серьёзной взбучки Петра спасла песня «Враги сожгли родную хату». Песня Исаковского и Блантера— одна из его небогатого репертуара. Эту песню он пел под гитару для Прасковьи. Фёдор вошёл в гостиную, когда зазвучали первые аккорды и ему, волей-неволей, пришлось ждать окончания исполнения.

Анджан играл на гитаре чуть лучше «чайника» и знал не более десяти песен, но вокальные способности парня находились вполне на уровне, поэтому петь он любил и не стеснялся это делать на публике. Тогда он исполнил песню как можно душевнее, с надрывом.

Когда отзвенел последний аккорд, Прасковья, рыдая, уткнулась лицом в грудь Дарьи, которая также пребывала вся в слезах и соплях. Петр сидел замерев, с силой сжав гриф гитары. Глаза Анджана предательски блестели от подступающих слёз. Он и сам никогда не мог безучастно слушать эту песню с того самого дня, когда он, будучи студентом, услышал по радиоточке это произведение в исполнении литовского певца Стасиса Повилайтиса. Невосполнимая боль утраты и безмерного отчаяния от потери близкого человека, семьи, дома, переданные превосходным исполнением певца до глубины души поразили Анджана, и он ещё долго сидел перед прямоугольником радиоточки, пытаясь привести в порядок находящихся в смятении душу и сознание.

Фёдор так и замер в дверном проёме и две крупные слезы зависли на его широком как луна лице. Затем, смахнув слёзы кулаком, парень подошёл к Анджану и протянул ему руку.

Пётр, прожив более месяца в новом для него мире 1947 года, кончательно убедился,