Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Реймонд Чандлер

— Пожалуйста, не дразните меня. Дело очень серьезное. Он получил мое письмо. Пошел на почту и спросил, нет ли ему писем. Он знал, где я остановилась. И когда примерно приеду. Вот и позвонил. Живет он у одного врача. Делает для него какую-то работу. Я уже говорила, что он два года учился на доктора.

— У этого врача есть имя?

— Да. Какое-то странное. Доктор Винсент Лагарди.

— Минутку. Кто-то стучит в дверь.

Я очень осторожно положил трубку. Словно она была очень хрупкой. Словно она была сделана из стекловолокна. Достав платок, я вытер ладонь, в которой держал ее. Встал, подошел к встроенному гардеробу и погляделся в зеркало. Это был я, вне всякого сомнения. У меня был очень утомленный вид.

Я вел слишком беспутную жизнь.

Доктор Винсент Лагарди, Вайоминг-стрит, 965. Почти напротив похоронного бюро Гарленда. Каркасный дом на углу. Тихий. В приличном районе. Доктор, возможно, друг покойного Клозена. Сам он это отрицает. Но все же возможно.

Я вернулся к телефону и заговорил как можно мягче.

— Как, вы сказали, его имя?

Орфамэй произнесла фамилию по слогам — легко и точно.

— Тогда мне больше нечего делать, так ведь? — сказал я. — Баба с воза... — или как там выражаются в Манхетене, штат Канзас?

— Перестаньте насмехаться надо мной. Оррин попал в беду. Ему... — голос ее дрогнул, и она быстро задышала. — Ему угрожают какие-то гангстеры.

— Не говорите глупостей, Орфамэй. В Бэй-Сити гангстеров нет. Там все работают в кино. Какой телефон у доктора Лагарди?

Она назвала номер. Совершенно правильно. Не скажу, что все части стали становиться на свои места, но, по крайней мере, начали казаться частями одной и той же головоломки. Этого было достаточно.

— Пожалуйста, съездите туда, повидайте его и помогите ему. Он боится выходить из дома. В конце концов, я же вам заплатила.

— Деньги я вам вернул.

— Но я же ведь предлагала вам их снова.

— Вы, можно сказать, предлагали мне совсем другое, но я отказался.

Наступило молчание.

— Ладно, — согласился я. — Съезжу. Только б меня не арестовали. Я тоже попал в беду.

— Почему?

— Лгал и скрывал правду. Я всегда попадаюсь на этом — не такой везучий, как некоторые.

— Но я не лгу, Филип. Не лгу. Я вне себя.

— Вдохните поглубже и выйдите из себя так, чтобы я услышал.

— Оррина могут убить, — спокойно проговорила она.

— А как относится к этому доктор Винсент Лагарди?

— Он, само собой, ничего не знает. Прошу, прошу вас, поезжайте немедленно. Адрес у меня записан. Одну минуту.

И тут раздался звонок, заранее предупреждающий об опасности. Звучит он негромко, но его все же нужно слышать. Какой бы ни стоял шум, его надо слышать.

— Адрес можно найти и в телефонном справочнике, — сказал я. — И, по странной случайности, телефонный справочник Бэй-Сити у меня есть.

Позвоните мне часа в четыре. Или лучше в пять.

Я торопливо повесил трубку. Встал и выключил радио, не расслышав из передачи ни слова. Снова закрыл окна. Открыл ящик стола, вынул «люгер» и пристегнул кобуру. Надел шляпу. Выходя, еще раз поглядел в зеркало.

Лицо у меня было такое, словно я решил съехать с утеса.

В похоронном бюро Гарленда только что закончилась заупокойная служба. У бокового подъезда стоял большой серый катафалк. По обе стороны улицы теснились легковые автомобили, у дома доктора Винсента Лагарди выстроились в ряд три черных седана. Люди неторопливо шли к углу и рассаживались по машинам. Я остановился за треть квартала и стал ждать. Но машины не трогались с места. Появились трое мужчин с одетой в черное женщиной под густой вуалью. Они чуть ли не отнесли ее к большому лимузину. Владелец похоронного бюро суетился, выделывая руками и корпусом легкие, изящные, как финалы произведений Шопена, движения. Серое сосредоточенное лицо его так вытянулось, что длиной вдвое превосходило окружность шеи.

Неумелые носильщики вынесли из боковой двери гроб, профессионалы приняли у них ношу и легко, словно противень с катышками масла, сунули в кузов катафалка. Над гробом стал вырастать курган из цветов. Стеклянные двери закрылись, и по всему кварталу заработали моторы.

Через несколько секунд остались только один седан на другой стороне улицы и нюхающий розу владелец похоронного бюро, идущий подсчитывать доход. С лучезарной улыбкой он скрылся в аккуратном дверном проеме, выполненном в колониальном стиле, и мир снова стал безлюдным и тихим.

Оставшийся седан не трогался с места. Я проехал вперед, развернулся и остановился позади него. Водитель был одет в саржевый костюм, на голове у него была мягкая кепочка с блестящим козырьком. Он решал кроссворд в утренней газете. Надев зеркальные темные очки, я прошествовал мимо него к дому доктора Лагарди. Водитель даже не поднял на меня глаз. Отойдя на несколько ярдов, я снял очки и, сделав вид, что протираю стекла, в одном из них поймал его отражение. Он по-прежнему не поднимал глаз. Все его внимание было сосредоточено на кроссворде. Я снова нацепил очки и подошел к парадной двери дома.

Табличка на двери гласила: «Звоните и входите». Я позвонил, но дверь оказалась запертой. Я подождал. Снова позвонил. Снова подождал. В доме было тихо. Потом дверь очень медленно приоткрылась, и на меня уставилось худощавое невыразительное лицо над белым халатом.

— Прошу прощения. Сегодня доктор не принимает.

Увидев зеркальные очки, женщина замигала. Они ей не понравились. Язык ее неустанно двигался между губами.

— Мне нужен мистер Квест. Оррин П.Квест.

— Кто? — В глазах женщины появилось что-то похожее на ужас.

— Квест. Квинтэссенция, вольный, естественно, сублимация, трусы.

Сложите первые буквы, и у вас получится «брат».

Женщина глядела на меня так, словно я только что вынырнул с океанского дна, держа под мышкой мертвую русалку.

— Прошу прощения. Доктора Лагарди не...

Невидимая рука отстранила ее, и в полуоткрытой двери появился смуглый, худощавый встревоженный человек.

— Я доктор Лагарди. Что вам угодно?

Я протянул ему свою визитную карточку. Он просмотрел ее. Глянул на меня. У него было измученное лицо человека, над которым нависло несчастье.

— Мы с вами беседовали по телефону, — сказал я. — О человеке по имени Клозен.

— Прошу вас, — торопливо сказал он. — Я не припоминаю, но входите.

Я вошел.

Медсестра попятилась и села за маленький столик. Мы находились в обычной гостиной со светлыми деревянными панелями, которые, судя по возрасту дома, когда-то были темными. Квадратный проем отделял гостиную от столовой. Стояли удобные кресла, в центре — столик с журналами. Выглядела она как и положено приемной доктора, ведущего прием на дому.