Вид с больничной койки - Николай Плахотный

Надышавшись настоянного на лесных травах благодатного воздуха, шел я легко, как бы даже навеселе, будто по пути где-то пригубил доброго сухого винца. Возле молодых елочек в поле зрения оказались три потревоженные кем-то шляпки, тоже розоватого цвета. Сразу возник вопрос: почему, срезав, их оставили на месте, не взяли. Первая мысль: наверное, червивые… Я не поленился — нагнулся, перевернул наизнанку шляпки. Срез оказался окроплен ярко-оранжевыми капельками. Боже, это же сок рыжика… Скорей всего найденышей срезал либо слабовидящий, либо новичок-недотепа.

Боясь раскрошить, положил осторожно шляпки в корзинку. Еще раз — в новом ракурсе — полюбовался благородным видом. Собрался уж было двигаться дальше. Сделал шаг… Все пространство вокруг было усыпано червового золота кружками: рыжики, рыжики! Здешние любители тихой охоты ценят их превыше белых грибов. Тем более что родятся-то рыжики раз в семь лет. Именно семь лет назад в такую же пору бабьего лета набрал их не меньше трех десятков, прямо не сходя с места. И счастлив, помню, был до беспамятства.

Отдышавшись, придя в себя, стал медленно, спокойно резать шляпки. От душистого, липкого сока руки стали красными, как от крови. Меньше чем через полчаса корзина наполнилась горкой. Россыпи же не было конца. Что делать? Как быть? Вывалил собранное на траву, в сторону отбросил все второстепенное. Одни лишь рыжики оставил.

Углубляться в лес уже не было смысла. Однако не без сожаления поворотил назад. Через полсотню шагов путь преградила поваленная береза. Ствол метра два в длину был., покрыта твердой шубой — настоящими осенними опятами, которым тоже ведь цены нет. Слой оказался настолько плотный, от сильного давления обеими ладонями сверху не прогибался. Грибочки были классические, серовато-телесного колера, с характерным жемчужным отливом. Классика неподдельная! Притом ножки литые, толстые, не переломить. В таких случаях требуется нож хорошей стали, остро заточенный перед выходом из дому… Да вот досада: куда такое богатство девать? Корзина была полным-полна, утрамбована. Но и оставлять удачную находку грешно, потом никогда себе не простишь. В экстренных случаях грибники сымают с себя лишнюю одежку, делают подобие рюкзака… Без колебаний сделал я заплечный мешок из только что купленной ветровки.

Эх, хотелось мне теперь повстречать того дядьку. Он без слов все понял бы и оценил.

Такую урожайную на грибы осень я, пожалуй, никогда не забуду.

А водятся ли грибы в окрестностях Великих Озер, поблизости Бостона? Да и знают ли тамошние жители (аборигены), что такое рыжики? Сам-то ты их видел? А главное — едал? Ты ж коренной южанин… Должен тебе доложить, вкус они имеют отменный, ни с чем не сравнимый. Сей гриб употребляют во всех видах, кроме сушеного. Готовы они к столу минут через двадцать. Надо только слегка чуть-чуть присолить. Их ешь — и есть хочется.

Миша, имей в виду: все только сейчас в один присест излитое на бумагу соответствует действительности на все сто процентов. Если решишься приехать в Николаевку, убедишься в натуре собственными глазами, ощутишь руками, почувствуешь своей душой.

Даю на сборы одиннадцать месяцев. Срок вполне достаточный для копуши. Ты же всегда был скор на ногу… Ну а после грибной охоты махнем с тобой в Молдову. Там как раз созреет молодое вино.

Не прощаюсь. Говорю: пока!

Что-то давненько из Бостона нет вестей.

Кто в любви не понимает,

Тот щасливый человек.

Частушка-нескладушка

1

Встретились они киношно-сказочно.

Марина Петровна торопилась к инструментальщикам: сверить расход металла по ваннадиевой группе. На межэтажном переходе, похоже, кто-то сзади опустил руку на плечо. Сделала резкое движение, чтоб освободиться от тяжести, — почувствовала за левым ухом прикосновение вроде бы осенней паутинки. Скосив взгляд, к ужасу своему увидела что-то белое, пушистое.

Так, с кошечкою на плече инженер Шумилова и возвратилась в отдел, вызвав среди сослуживцев восторг и умиление. Ради такого прибытка извлекли из потайного места электросамовар, киске преподнесли на блюдечке казенного молока. Гостья угощение слегка пригубила, после чего всех поочередно в знак благодарности обвела блестящим взглядом изумрудных глаз. Потом пушинкой взметнулась вверх и замерла на коленях своей избранницы.

Все вокруг суетились, Шумилова же сидела за столом как барыня, взахлеб рассказывала о случившемся… Над окном лестничного перехода есть карниз. Возможно, киска там после трудовой смены отдыхала или же кого-то караулила. Через фрамугу со двора внутрь помещения иногда залетают воробьишки, где их подстерегают ловкие заводские коты.

— Сегодня же ты в ее мягкие лапки попалась, — со смешком заметил начальник бюро технического контроля Яков Лаврентьевич, известный не только в отделе, а и за его пределами своими охотничьими пристрастиями.

— Да она же домашняя, — со смешком сказала лаборантка Катя. — Вишь, вся из себя ухоженная.

Киска в ответ замурлыкала песенку.

Пока чаевничали, Марина Петровна частично расширила свои познания по части кошачьей психологии. На самом деле не мы их, они себе хозяев выбирают. При этом достаточно сдержанны на счет эмоций, однако в человеческое сердце проникают глубже, нежели собаки. Вообще кошачье создание окружено покровом тайны, мистики. Отдельский книгочей, заглавного механика Сергей Владимирович выложил кое-какие подробности из баек Киплинга о кошке, гулявшей сама по себе. Так вот, эта тварь приписана Богом к человеку, однако ничьей собственностью себя не признает, на всякий случай держится вблизи хозяйки. Остальным уделяет внимание пропорционально щедрости и благосклонности к ее Величеству.

Ту же мысль кладовщица выразила коротко, бытово:

— Кошка к дому привязывается, собака — к человеку.

Когда все разошлись, Вера спросила:

— Найденку, значит, домой берешь.

— Куда денешься, меня ж выбрала.

— Теперь подходящее имячко надо подобрать.

С губ само сорвалось:

— Может, Алиса… Алиска.

Киса навострила ушки, качнула кончиком хвоста. Вякнула что-то неразборчивое.

Так и стали они жить вдвоем.

В свою квартиру на седьмом этаже Марина Петровна теперь пулей летела. Пока в прихожей раздевалась, Алиса деликатно обследовала сумку. Потом на кухне вместе разбирали ношу. Что-то сразу отправлялось в холодильник, что-то выставлялось на стол, что-то ставили на огонь. Самый лаковый кусочек оказывался в кошачьей мисочке.

До этого с кошками персонально Марина Петровна не водилась. В родительском доме жили четвероногие. Был среди них сибирских кровей котяра по имени Барсик. Держался особняком, логово имел на чердаке. По несколько дней на глаза не попадался. Являлся только по делу. Придирчиво-строго обнюхивал все углы, закуты. После чего с чувством исполненного долга шел на кухню: приняв позу сфинкса, ждал плату за аудит.