Тень Торквемады - Виталий Гладкий

— Эх, где мое не пропадало! — сказал Федюня, деловито поплевал на ладони и вогнал кирку в каменное крошево.

Глеб был готов сменить его в любой момент…

Дыру в потолке подземной полости они пробили лишь к утру. А уж столько битых кирпичей и мелкого камня пришлось перетаскать, уму непостижимо. Будь это подземелье не в таком оживленном месте, как Орешек с его толпами туристов и экскурсантов, они не торопились бы. Но время поджимало, и дело нужно было сделать именно сегодня. Потому как быстро найдутся чересчур любопытные, которых обязательно заинтересует дыра в полу бывшей казармы. Конечно, вход в эти полуразрушенные помещения был запрещен, но кто же и когда на Руси следовал каким-либо правилам, и уж тем более — запретам.

— Фу-у-х… — протянул с облегчением Глеб и упал на кучу щебня. — Где наша заветная фляжка?

Они сделали по несколько глотков бодрящей коньячно-кофейной смеси, и Федюня нетерпеливо сказал:

— Я лезу первый! Не возражаешь?

— Возражаю.

— Почему?!

— Полезем вместе. Но прежде спустим в подземный ход наши шмотки.

— Зачем?

— Ты на часы смотрел?

— Не-а.

— Так позырь. Скоро семь. А это значит, что вот-вот появится вредная тетка-служительница, и будет нам секир-башка, образно выражаясь. Если она заметит нас, то такой хай подымет, что до самого Питера будет слышно.

— Понял. Согласен. Я сейчас… — Федюня закрепил веревку и шустро спустился в подземелье. — Нормалёк! — крикнул он. — Здесь сухо! Давай вещи!

Вскоре рюкзак с продуктами и всякой всячиной, детектор аномалий и ружья исчезли в дыре, и Федюня снова прокричал, чтобы Глеб хорошо расслышал:

— А тут клёво! Только низковато! Для меня в самый раз, а тебе придется ходить на полусогнутых!

— Не придется.

Насмешливый и до боли знакомый голос сзади заставил Глеба резко отпрыгнуть в сторону. Он как раз отправлял вниз шанцевый инструмент и держал в руках кирку.

— Но-но, не балуй! Свинец плохо переваривается, ты это знаешь.

Перед Глебом лыбился Крапива, а за ним, с пистолетом в руках стоял Сердюк и еще двое отморозков.

— Хитрая ты бестия, Тихомиров… — продолжал Крапива, явно наслаждаясь эффектом от своего внезапного появления. — Вишь, что удумал — меня обвести вокруг пальца. Думаешь, если ты шибко грамотный, то остальные дураки?

Глеб молчал. Он был поражен до глубины души. Как, каким образом Крапива вышел на его след?!

— Ты что там, застрял?! — раздался голос Федюни. — Эй!

Не получив никакого ответа, Федюня ловко выбрался на поверхность — и попал в лапы Сердюка.

— Ы-ы-ы!.. — Федюня едва не потерял сознание от страха и затрепыхался в руках Сердюка, как кролик перед убоем; но, получив сильный тычок под ребра, согнулся и притих.

Наверное, явись ему сейчас мифическая Гидра, и то он отреагировал бы на нее не так панически, как на появление Крапивы и его молодчиков.

— Знаю, знаю, о чем задумался… гигант мысли… хе-хе-хе… — Крапива рассмеялся. — Техника, Тихомиров, великое дело. Сердюк, пришли Федькины «котлы»!

Получив наручные часы Соколкова, Крапива отвинтил заднюю крышку и достал оттуда плоскую круглую штуковину, похожую на печатную плату электронного прибора.

— Это радиомаяк, Тихомиров, — торжествующе ухмыляясь, сказал Крапива. — Притом новейшая разработка. Есть у меня один умелец… Ты все назад зырил, искал нас на хвосте, а мы следили за тобой издалека. Знали, что ты не лох, запросто можешь концы обрубить. Ищи потом тебя… А закладку мы воткнули в часы этого придурка, — Крапива кивком головы указал на Федюню, который почти не подавал признаков жизни, — когда он был в отрубе. Между прочим, Сердюк хотел с ним… м-м… немного поиграть — он любитель этого дела, на зоне привык, — да я не разрешил. Чтобы не было потом никаких осложнений. Ты ведь человек принципиальный…

Поняв, какую «игру» хотел затеять с ним Сердюк, Федюня в ужасе пискнул, но так и остался лежать на битом камне — никак не мог отдышаться, лишь дернул несколько раз ногами.

— Крапива, жадность фраеров губит, — наконец молвил Глеб хриплым от ярости голосом. — Даже если ты сейчас меня кончишь, можешь не сомневаться, что тебя достанут даже из-под земли. И то золото, которое ты здесь найдешь (что совсем не факт), не спасет тебя от возмездия. Потому что ты им не откупишься. Можешь не сомневаться, я принял соответствующие меры в случае такого расклада. Я человек предусмотрительный.

Крапива нахмурился. Видимо, слова Глеба ему не понравились.

— Не заводись, — сказал он миролюбиво. — Я не кровожадный. У меня есть предложение поделить найденное. Двадцать процентов для тебя и этого чмошника, — он снова кивнул в сторону Соколкова, — это нормалек. Вам и за глаза хватит.

— Нет! — гневно отрезал Глеб.

— Ну ты, блин, ваще… Хочешь фифти-фифти? Это будет не по-честному. У меня ведь людей больше, чем у тебя. И всем им нужно кормиться. Сам рассуди.

— Я уже рассудил, — твердо сказал Глеб. — Забирай все.

Крапива опешил.

— То есть как это — все? — спросил он, вытаращив на Глеба изумленные глаза. — Ты сдаешь «поле»?!

— Сдаю. Пользуйся. Может, когда-нибудь нажрешься.

— Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Я же хотел по-честному… — Крапива чувствовал какой-то подвох; не может человек так просто отказаться от миллионов, которые сами идут в руки!

Крапива совершенно не сомневался, что известный везунчик Тихомиров-младший нашел действительно ценный клад. Один вид старинной карты чего стоит. Но то, что Глеб пошел в отказ, могло и впрямь выйти ему боком. Крапиве хорошо было известно, что у Тихомировых большие связи. В том числе и в милиции. А с ментами, которые неожиданно перекрасились в полицейских, лучше не связываться — себе дороже. От смены мундира сущность человека не меняется.

Возможно, Глеб и хотел что-то ответить Крапиве, но не успел. Неожиданно раздались тихие хлопки, словно неподалеку начали открывать бутылки с шампанским, и «братки» Крапивы начали падать один за другим. Наверное, у Глеба сработал инстинкт самосохранения, подстегнутый нетривиальной ситуацией. Уже после первого хлопка он понял, что это такое, и сразу же упал рядом с Федюней. Стреляли из пистолета с глушителем, а этот звук ему уже доводилось слышать.

Четверо парней при полном параде — в костюмах, галстуках и черных очках — ну просто агенты американского ФБР! — появились словно ниоткуда. Видимо, они вошли в казарму не сквозь пролом, а через окна. И у всех четверых в руках были стволы с глушителями. Последним упал Крапива; ему «повезло» — он получил три пули, из них одну точно в лоб.

«Конец! Это конец!» — билась мысль в голове совсем отчаявшегося Глеба. Он не знал, что делать. Прикинуться мертвым хомячком не удастся — все равно добьют. Этим «джентльменам» живые свидетели не нужны. Тем более что лаз в подземелье уже открыт. Осталось лишь умереть, потому что ни сбежать, ни спрятаться некуда, а сопротивляться бессмысленно — четыре пистолета, это не шутка.