Я его достану! - Алина Ланская

— Да пошли вы сами, в свою пресс-службу!

Лицо пиарщицы вытянулось от удивления или обиды, да и бог с ней! Я схватила куртку и вылетела из павильона, повертела головой — никакой Мамаевой, конечно же, видно не было.

Что происходит? Что, черт побери, происходит?

Какая ширма? Что за пиар-ход?

Дрожащими пальцами нажала на вызов. Пусть объясняет, что происходит. Гудок, еще один, третий, четвертый… Ну где ты?! Олег?! Кощей чертов!

«Абонент не отвечает, вы можете оставить сообщение…» Быстро нажала на отбой, пока не включился автоответчик. Я хотела услышать, что он скажет, а не просто наорать на него. Что за игры?!

Меня мутило.

Надо выбираться отсюда. Обратно в «Аркадию» точно не пойду, хотя если бы я знала, где найти эту козу… Не знала она, видите ли…

Морозный воздух постепенно приводил в чувство. Ноги сами повели по очищенному от снега тротуару. Нужно было что-то делать, двигаться, ждать автобуса не было никаких душевных сил.

Слова Мамаевой не выходили из головы, а еще они самым ужасным образом переплетались со Светкиными вопросами. Про то, не договор ли у нас и где его настоящая невеста. Настоящая, значит? А я — ширма?!

Внутри все клокотало, но мозг отказывался в это верить — вот нет, и все. Даже циничная и едкая Виолетта молчала в моей голове.

Может, просто развести меня хотела? Напакостничать, чтобы я в нем засомневалась? Но он же ни черта не рассказывал? Да еще сказал, чтобы я о нем ничего не писала. Про эту невесту мифическую чуть ли не клещами вытащила из него.

На глаза навернулись слезы. От злости. На всех: на придурочную Ирку, которую уволили, а винят все меня в ее бедах, на Ваню, который оказался злобной тихушной сволочью, на Светку, что сегодня несла полную хрень, на общипанную болонку Мамаеву! Вот ее я бы хорошенько так потрясла. Всю бы вытрясла.

Но больше всего мне хотелось сейчас посмотреть в его глаза. Неужели и правда как щитом мной прикрывался? Не верю. Вот не верю, и все. Он не стал бы.

Сама не заметила, как отмахала на морозе две остановки пешком. Лицо грозилось вконец обледенеть, руки в варежках тоже требовали хоть какого-то тепла.

Автобус подошел довольно быстро, я ехала в сторону работы и не представляла, как со всеми этим шушуканьями за спиной буду писать заметку и еще не думать о словах Мамаевой.

И ведь не перезванивает, гад! Вот чем ты там занят?!

Словно в ответ на мои мысли в кармане завибрировал телефон. Я вздрогнула. Что ему сейчас сказать? Вот прямо так в лоб и спросить? Глаза его хочу видеть!

Звонили из редакции. Я даже не знала, радоваться или огорчаться.

— Да?!

— Ва-ась? — недоверчиво протянула Соколовская. — Ты в порядке?

— Можно я из дома напишу заметку, еду уже обратно, но плохо себя чувствую. Пришлю часа через три. Буду на связи все время, — быстро выпалила я, решив про себя, что, даже если мне скажут ехать в редакцию, все равно туда не поеду.

Виолетта, видимо, это поняла.

— Домой. Телефон не выключай только. И в себя приди, а то голос у тебя ненормальный какой-то.

Я со вздохом облегчения нажала на отбой. Одной проблемой меньше. Теперь надо понять, точно ли домой хочу. Нагрянуть в «Иглу»?

Посмотрела на телефон. Снова позвонить?

— Девушка, вы выходите?

— А? — Я обернулась.

— Сейчас выходите? — Парень примерно моих лет кивнул в сторону дверей.

Я посмотрела в окно. Автобус подъезжал к остановке, от которой до дома было добраться куда быстрее, чем до Кащеевой «Иглы».

— Выхожу, — решила я и через полминуты выскочила на улицу.

Если бы не эта заметка про «Аркадию», будь она неладна…

— Эй! Че встала? Обходить теперь… Больная, что ль?! — Здоровая тетка зло зыркнула на меня, но я не сдвинулась с места. Так и застыла, не реагируя ни на что вокруг.

«Аркадия». «Одним своим вопросом вы решили все наши проблемы».

До дома оставалось перейти на другую остановку, сесть в маршрутку и проехать три остановки.

«Одним своим вопросом вы решили все наши проблемы».

Перед глазами сейчас возникла не испуганная Мамаева, а ее брат.

Ну не может быть все так просто! Просто не может!

«У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного».

Вот гад, а?! Хитрый умный гад! Поверить не могу! Сукин сын! Манипулятор!

В маршрутке, как назло, не ловился Интернет. Мысли в голове летели с ужасающей быстротой, я их скорее чувствовала, чем понимала. Просто знала, что права. Что именно так все и было. Но почему никто не догадался? Это же так просто… Почему он мне ничего не сказал?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я застонала.

— Девушка, вам плохо?

— Что вы, мне просто прекрасно! — Я моргнула, слезы скатились на щеки. — Мне просто прекрасно. Остановите, пожалуйста. Я выйду.

К черту Мамаеву с ее фальшивой благотворительностью! К черту редакцию! К черту Виолетту с ее дедлайнами.

Едва сбросив с себя куртку и сапоги, даже не заходя в ванную вымыть руки, я прошла в свою комнату и включила ноут.

Набрала в поисковике «Бессмертный», «тендер», «Покровский».

Я быстро проскочила первые строчки — тут все ясно — последние по дате публикации, но мне было нужно не это.

Третья страница. Июнь этого года. Тогда я думала о госах, в моей жизни еще не было журналистики, редакции «Честного слова». И я ничего не знала об Олеге Бессмертном. А еще о том, что именно его сразу же назначили главным претендентом на землю в Покровском районе, как только стало известно о тендере.

Но ненадолго. В сентябре, когда я только пришла, все уже искали невесту Кощея и того, кто же будет претендовать на землю.

Пальцы снова забегали по клавиатуре. Я усмехнулась: перед глазами появилось ровно то, что я и ожидала увидеть. Всего через два дня после упоминания Олега как главного участника тендера — сразу шесть заметок, что он вот-вот женится. И собирается отходить от оперативного управления. Ага! Уйдет он! Как же! Не смешите мои тапки! Он сам кого угодно уйдет!