Скользящий по линиям жизни - Ладушкин Оладушкин

Мы молча подошли и встали друг напротив друга. У нас одна весовая категория, но я чуть повыше. Антон худощав, но очень жилист.

– Озвучивай правила, Антон Антонович, – попросил я.

Вокруг нас начали кучковаться любопытные. Антон, чуть подумав, произнес:

– Только борьба, без ударов руками и ногами. Два периода по три минуты.

Потом он обратился к подошедшему парню и попросил:

– Саша, побудь арбитром, хорошо?

Парень кивнул, а остальные ребята в предвкушении загалдели. Я кивнул, и мы скинули рубашки.

Борьба, это не моё. Как так – не бить руками и ногами? Но деваться некуда и побеждать мне в этом поединке противопоказано. Основная цель – это вселить в Антона уверенность и разрушить созданный им образ меня "эдакого".

Пяток минут мы разминались. Я сделал гимнастику, растяжку и немного попрыгал. Антон в интенсивном темпе пробежал пару кругов вокруг зала, а потом размял суставы.

Начали мы по свистку и я сразу чуть не пропустил прыжок Антона мне в ноги. Обычно уходят в сторону и перехватывают тело противника сверху, но я его просто перепрыгнул. Борцы так не делают, но я и не борец. Антон лихо пролетел подо мной и перекатом встал на ноги. Затем пошла возня стоя. Мы перехватывали друг-друга за руки, пытались выйти на бросок и первые мгновения мне удавалось доблестно противостоять Шишке, как вдруг… Я особо и не понял как, но Антон мгновенно перехватил мою левую руку и потянув её в сторону нырнул под меня и, протянув в противоположную от опорной ноги сторону, приложил лицом об эластичную поверхность мата. Шмяк и я чувствую, как он оказывается сверху, пытаясь завести свою руку под мою, чтобы перевернуть на лопатки.

Я прыгнул вверх, оттолкнувшись локтями и коленями из положения лёжа на животе. Мы с Антоном подскочили на метр и в полёте я умудрился провернуть нас обоих на сто восемьдесят градусов. Приземлился я спиной на Антона. Удар о маты получился такой громкий, что заглушил галдеж зрителей. Не дожидаясь, когда Антон поймет, что именно произошло, я резко кувыркнулся и встал на ноги.

Арбитр недоуменно переводил взгляд с меня, стоящего на ногах, на лежащего на матах и слегка оглушенного падением Антона. Вроде как прием успешно провел Антон, но я встал, а он нет. При этом я умудрился положить Антона на лопатки, так как он упал спиной вниз. Кому отдавать очко?

Шишка поднялся и посмотрел на арбитра.

– Без понятия, – произнес Александр. – А никогда не видел, чтобы вот так прыгали. Если бы сам не увидел, то в жизни бы не поверил, что кто-то так может.

“Я вот зря так палюсь”, – мелькнула запоздалая мысль.

– Прошу прощения, – произнес я сконфузившись. – Не знал, что так запрещено.

В зале сейчас стояла полная тишина. Арбитр странно смотрел на меня, а потом произнес:

– Да я не помню, чтобы так было запрещено.

– Тогда продолжим, – театрально улыбнувшись, констатировал я. – И пусть победит сильнейший!

Через шесть минут Антон меня победил со счётом пять два.

Техника борьбы у него была на высоте, а я мог противопоставить только отменную реакцию и физическую силу. Тоже не мало, но не достаточно. Борьба, это сначала техника, а потом всё остальное. Летал я по матам амплитудно и с ветерком. Только пару раз смог подловить Шишку на приемы, которые когда-то видел в кино. Да, борец из меня, как конфета из сосульки.

Когда арбитр поднял руку Антона, а зрители хором кричали “Шишка, Шишка…”, я понял, что всё получилось. Тошка сиял и пожав друг-другу руки запросто сказал:

– Фокусник, слово ты своё сдержал, больно мне сделал, – он демонстративно потер затылок, которым так смачно приложился вначале схватки о маты. – Ну и я обещаю, что “выкать” тебе не буду.

– Ну и ладненько, – одобрительно кивнул я и мы вместе побрели в душевую.

Пока мылись, Антон поведал, как он ночью пришел в себя в палате медблока, долго пытался вспомнить, что же произошло. По его словам то, как исчезла Юла, он помнил, а потом пустота. Только сон страшный приснился, что едят его каннибалы, а он сделать ничего не может, так как от него одна голова осталась. Но больше всего его волновало, где он смартфон оставил, так как на него, оказывается, извещения по работе присылают.

И тут я вспомнил, что мой смартфон валяется с отключенным звуком на прикроватной тумбочке, а я так и не брал его в руки со вчерашнего вечера. Домывшись и рассказав Шишке, что его смартфон остался в ординаторской на столе, я побежал к себе. Конечно свою еду на столике я не забыл.

Как и следовало ожидать на моём смартфоне были сообщения. Первое вчерашнее, о каком то собрании, которое я пропустил. Второе сообщение заставило меня очень быстро переодеться и припустить в сторону кабинета Ильи Петровича.

– Заходи, – радостно произнес Илья, встав из-за стола. Его рукопожатие было крепким.

– Как самочувствие? – поинтересовался я.

– Нормально, – ответил генерал, но я понял, что он ещё не восстановился полностью.

Генерал сел напротив и чуть хмурясь проговорил:

– Итак, Сергей, меня уже ввели в курс дела. Расшаркиваться не буду. Вчера ты всё сделал правильно, но вот глава федералов думает иначе. Ему на вчерашней вечерней планёрке какую-то ересь доложили, и теперь он жаждет крови. Прямо сейчас он совещание созвал и, судя по всему, у нас после этого будут гости.

– Ну так, а что нам федералы? – не понял я. – Мы ведь напрямую подчиняемся Администрации президента? Или нет?

– Ты прав, но вот встретиться с гостями придётся. Порядок такой.

Сказал Илья и добавил:

– Аня разглядела в этой встрече нечто странное. Некое событие, которое произойдет только если ты будешь присутствовать, так что давай к десяти утра подходи.

– Так точно, товарищ генерал, – отрапортовал я и удалился в сторону столовой.

Без пяти минут десять я встретил у приемной генерала Юлу, Хряща и Шишку, которых тоже вызвали к десяти часам. Через пару минут мы услышали из-за угла коридора громкую ругань какого-то хрена и вскоре увидели мужичка в генеральском мундире, в сопровождении двух офицеров мужчин и двух офицеров женщин. Татьяна в военной форме с капитанскими погонами была хмурой, так как кричал этот подонок именно на неё. Причем он даже пауз не делал. Смысл его высказываний был