Драконья Игра - Наталья Корнева

Однако, поддерживать активность ауры оказалось утомительно — прозрачные камни жадно съедали ментальную энергию, которая от колоссальных нервных перегрузок и без того была на исходе. И как только у правителя хватало сил работать с ними постоянно? Невероятно! Такими темпами и сам он скоро дойдет до полного истощения.

Наверное, можно дать алмазам отбой — комната была совершенно пуста.

Кристофер хотел бы отгородиться от всего случившегося, от всего… увы, то было невозможно. Сию же минуту нужно было что-то решать.

Но что теперь поделаешь? Он мертвец. Каким-то чудесным образом лорд Эдвард выжил и непременно расправится с ним.

Сам ужасаясь подобным мыслям, молодой заклинатель схватился руками за голову. Запустив пальцы в безупречную причёску, он совершенно неосознанно приводил ее в беспорядок, который всегда так раздражал педантичную натуру аристократа.

Как могло дойти до подобного безумия? Кристофер даже не хотел думать об этом. Невидящим взглядом проследил он кровавую цепочку следов, путано блуждающих по спальной комнате. Они выводили к одной из стен и явно заканчивались там, обрываясь резко и внезапно. Но не мог же человек, — или кто это был на самом деле?! — просто испариться?

Алые простыни. Чертовы алые, насквозь пропитанные кровью простыни! Они стояли перед глазами как кошмарные, неотвязные видения, пламенели как вражеские знамена. Кармином окрасилось чистейшее серебро вышитых геральдических лилий: лунный герб до краев был залит отравленной кровью белого демона.

Ядовитые лунные лилии — сколько еще придется видеть их во снах?

Он ненавидит лорда — и боготворит его. Он должен убить правителя — и ни в коем случае не хочет убивать.

Он сошел с ума?

Затаив дыхание, премьер бросился к месту, где обрывался след. Что там за фокусы? Стена испачкана, обагрена, будто к ней прислонялся кто-то, с ног до головы заляпанный кровью. Дрожащими ладонями Кристофер принялся шарить по стене, пытаясь обнаружить какой-то рычажок или выступ, хоть что-то выдающееся, но поверхность была совершенно гладкой.

Но всё же где-то здесь должен быть спрятан хитроумный механизм, открывающий потайную дверь.

Заставив себя отдышаться и перевести дух, премьер призвал на помощь магию и просветил насквозь треклятую стену с секретом. Как и ожидалось, в качестве ключа был использован некий код: чтобы активировать встроенный механизм требовалось последовательно нажать на определенные участки стены. Но как определить правильную последовательность? Активных участков было восемь, а значит вариантов у него тьма тьмущая!

Нет времени. Абсолютно нет времени!

Аристократ ненавидел подобную грубость, ненавидел сам себя за то, что поддается давлению обстоятельств, но быть рафинированным в эту минуту не представлялось возможным. Плавно собрав пальцы, он расслабил их снова.

Сапфиры будто взорвались синим цветом. По стене пробежал яркий блик, и часть кладки осыпалась удушливой пылью, являя взгляду открывшийся темный проем. Аристократ закашлялся, запоздало закрывая лицо рукавом. Детали скрытого механизма с грохотом упали на пол: им больше нечего было отпирать.

Всё изменилось необратимо. Хищник и жертва вновь поменялись местами.

Кристофер шагнул в кромешную тьму и машинально засветил магический источник света: голубоватый пульсар послушно плавал в воздухе над его головой. Тот, кто воспользовался ходом прежде, похоже, неплохо передвигался и в полной темноте. Надо сказать, это чертовски пугало, но выхода по-прежнему не оставалось.

Нужно идти по кровавому следу, пока не слишком поздно — идти за тем, кто бежит от него прочь, задыхаясь от слабости, не имея сил сражаться.

Нужно закончить начатое… непременно нужно… ведь иначе всё сделанное будет напрасно…

Кристофер жалобно закатил глаза. В эти мгновения самому себе был он отвратителен.

Постепенно лорд Эдвард начал осознавать себя.

Радужки беловолосого перестали светиться золотом и понемногу приобретали естественный темный цвет. Оживала и память, возвращаясь откуда-то с дальних рубежей разума.

Если бы в эту минуту августейший правитель Ледума увидел собственное отражение в зеркале, то опознал бы себя с трудом: великий заклинатель напоминал заключенного на каторжных работах, которого не первый месяц держали в изнурительных условиях, на хлебе и воде. Словно бы от тяжёлого труда гибкое тело с рельефами мышц ослабло, бескровное узкое лицо осунулось, а волосы, белые, как нити жемчуга, спутались и слиплись, окрасившись в кровь.

Под черными колодцами глаз залегли глубокие тени, от чего взгляд казался более мрачным, более устрашающим, чем прежде.

Белоснежное одеяние лорда-защитника совершенно пришло в негодность: драгоценные ткани титульных одежд были грязны и изорваны тут и там, сквозь прорехи виднелись исхудалые, жилистые конечности. Прославленный боевой маг едва держался на ногах и поминутно припадал к стене, оставляя на ней свою кровь. Тем не менее, он умудрился ни разу не упасть на пути: не имел права. Не имел права на слабость, не имел права на ошибку. Шатаясь, как пьяный, беловолосый упрямо брел в темноте, ведомый одним только внутренним чутьем.

Чутьем, которое никогда не подводило его в экстремальных ситуациях — нужно бежать.

Раненому зверю требовался отдых. Но, как назло, именно сейчас белый волк не мог себе его позволить: если он упадет, то будет убит — и издохнет тут, в одиночестве, в темноте. Не желая смириться с этим, не зная смирения в принципе, на каких-то неприкосновенных резервах организма, последних тающих резервах, он упрямо продвигался вперед.

Двигаться, главное — продолжать двигаться. Пусть медленно, но ни в коем случае не останавливаясь. Держаться, не дать слабости окончательно овладеть телом. Не размышлять. Бороться до последнего вздоха.

Сначала — выжить, итоги он подведет после. Всё будет после.

Каждый шаг — его маленькая победа. Его колоссальная победа.

В эту минуту инстинкты и скорость реакций стража были обострены до предела, временно превосходя инстинкты даже высших оборотней. Страж чувствовал шаг каждого человека в огромном каменной резиденции, ясно слышал каждое произносимое слово, ощущал уникальный запах каждого из них… ощущал привкус чужой свежей крови во рту.

Кровь. Ну конечно же, кровь! Лучшее питательное вещество, материальное продолжение души.

Вся эта алая кровь, что тянется ему вослед, была вовсе не его.

Лорд Эдвард криво усмехнулся, лишь едва изогнув уголок губ — сбылись мечты проклятущего Карла. Интересно, скольких он убил в беспамятстве, судорожно восстанавливая силы? Как бы то ни было, этого недостаточно. Ментальный ресурс истрачен подчистую, от физического почти ничего не осталось — всё ушло на регенерацию. Он всё еще обескровлен, он всё еще слишком слаб.