Драконья Игра - Наталья Корнева

Слишком слаб, даже чтобы контролировать такое непривычно беспомощное без магии тело.

И словно бы кто-то идет за ним след в след, испуганно прячась в нутре этой кровавой тьмы.

Кто-то, кого он должен забыть.

Приглушённый голос настойчиво зовёт сквозь усталость, сквозь тяжелую, муторную дремоту, тихо плачет у него за спиной. Голос, который он больше не желал слушать.

Голова закружилась. Сознание вновь заволокло туманом, в котором растворялись мысли, воспоминания, имена. Случилось то, чего он так боялся: драконья кровь стимулирует организм ускоренно восстанавливать важнейшие функции, пусть даже в ущерб другим. В первую очередь — физические, необходимые стражу, чтобы продолжать служение.

Как известно, разум для этого не требуется.

Лорд Эдвард вынужден был остановиться, пытаясь взять под контроль происходящие с ним процессы. Проклятье!

Чертовы утомительные воскресения никогда не входили в список любимых занятий мага. Вновь должен он пережить яростную борьбу за собственный угасающий рассудок! Страшную, ожесточенную, слишком неравную борьбу. Пройти кровью и мраком — и вновь победить. Победить, несмотря ни на что.

Никогда прежде не ощущал он так ярко, так отчетливо внутреннее присутствие дракона. Высшее существо было близко, почти неотличимое от него самого. Дистанции не осталось.

Внутри, в самой его крови, в царственной золотой субстанции, обжигающей вены, находился второй.

Тягучее, нереальное ощущение: словно бы прикосновение ладони к гладкой поверхности блестящего, прогретого солнцем озера. И стоит чуть позволить себе расслабиться, на миг приотпустить контроль — как кисть тут же уйдет под воду, погрузится в обволакивающее, ласковое тепло.

Руки сами собой опускаются. Дважды преданный, опустошенный, он очень устал. Знакомый вкрадчивый шепот, пахнущий медом и патокой, приятно струится в сознании. Он уговаривает оставить борьбу, уговаривает сложить оружие и слиться с древним бессмертным божеством, слиться воедино в мучительном и сладостном экстазе, благословляя небытие как награду. Нежный шепот отдается в нем многократно усиленным эхом, вступает в бесконечный резонанс с самим собою… чей это голос — может, его собственный?

Нет… золотые воды голоса глубоки, в них слишком легко утонуть.

«Где же заканчиваешься ты — и где наконец начинаюсь я?»

Это ловушка сознания. Нужно бороться. Нужно спросить по-другому: где заканчивается человек и где начинается притаившийся до поры дракон?

Но… возможно ли их разделить? И остался ли в нем еще человек?

Он еще человек?

Нельзя. Нельзя поддаваться очарованию навязанной упаднической мысли, чужой рефлексии, не свойственной прямой, как клинок, душе боевого мага. Всё это ложь, мусор, блуждание в неверных иллюзиях полусна. А правда проста и неприглядна, как сама жизнь: золотая драконья кровь ярится в жилах и требует недостающих ресурсов. Она лишит его разума, чувств и памяти. Стоит дать слабину, как хищная кровь превратит его в ничто, в бессловесного и пустого стража Высшего. Потому что слабость всегда будет уравновешена силой — таков закон. Высшее сознание дракона, могущественное пробужденное сознание, полностью захватит контроль.

Ну уж нет. Его собственная воля слишком сильна, чтобы поддаться всей этой путаной ментальной дряни. Стать частью чего-то большего — это не про него.

Испокон веку беловолосые демонстрировали несгибаемое упорство и неспособность отступить даже на пороге смерти. Как символ победы человеческого духа над любыми обстоятельствами, как символ надежды приходили они в мир. Непримиримость их душ пробирала до мурашек: таких не удержать взаперти, не упрятать в клетку за сталь прутьев.

По венам бежало золото. И силу этого золота он подчинит себе — а не наоборот. Такова простая наука побеждать.

— Иди ты к черту, Альварх, — сквозь зубы выругался правитель, безо всякого уважения сплюнув животворящую кровь себе под ноги, на каменный пол. Прибавив парочку выражений покрепче и пободрее, боевой маг оскалился, чувствуя, как жаркая злость разрывает липкую паутину, смывает состояние мерзкого оцепенения, парализующего, сковывающего сознание. — Иди ты к черту.

* * *

Дойдя до этого места, Кристофер отчетливо понял, что дальше идти не сможет: он явно переоценил свои скромные силы.

Премьер открыл было рот, но осекся и тут же прикусил язык — вскрик застрял где-то в горле, напрочь запутавшись среди пересохших связок. Пульсар часто замерцал над головою: Кристоферу отчаянно захотелось погасить его, но окружающая тьма была еще страшнее того, что он увидел.

Решимость преследовать беглеца рассыпалась как карточный домик от первого дуновения ветра.

В нос ударил знакомый уже приторный аромат смерти: одуряюще пахло кровью и сыростью, на стенах буйно цвела черная плесень. Ноги подкосились от зрелища, слишком шокирующего для нормального человека. Впрочем, можно ли назвать его самого нормальным, — вот в чем вопрос. И ответ уже не кажется однозначным.

Когда-то это были люди. Кристофер был почти уверен в этом, во все глаза разглядывая окровавленные куски мяса, развороченные чем-то, что намного превосходило силу обычного человека. Кровь отвратительно зачавкала под ногами, кровь и какие-то мягкие, неприятно податливые потроха, которые прежде служили внутренностями и частями одушевленных тел.

Возможно, именно так выглядели жертвы оборотней.

Премьер Ледума не знал и не хотел знать. Он не хотел даже предполагать, как и зачем это сделал лорд. Похоже, для восстановления ему необходимо откуда-то вытягивать энергию. Не из камней, из другого ресурса… из чего-то… живого? Аристократ вздрогнул и закашлялся от запаха, который проник, кажется, даже вглубь подсознания.

В сердце закрался тошнотворный страх. Во тьме мерещилось непрекращающееся движение, смутное ощущение опасности шло отовсюду, сводя его с ума.

Судя по обезображенным головам со скатавшимся войлоком волос, жертв было трое.

Помимо воли мозг анализировал и реконструировал события. Картинка вырисовывалась жутковатая. Коридор связан с некоторыми помещениями дворца потайными дверями, из которых при необходимости возможно появиться внезапно и бесшумно. Должно быть, сперва одним ловким движением несчастным свернули шею, а потом, заметая следы, живо втащили внутрь для последующей кровавой расправы. Таким образом убийца сноровисто прикончил уже троих, и неизвестно еще, сколько попадется впереди.

Кристофер предпочитал думать об этом обезличено, не в силах до конца поверить в происходящий на его глазах кошмар. Не в силах примириться, что его безупречный лорд способен на подобную звериную силу… и звериную жестокость. Ясно одно — без драгоценных камней боевой маг лишен своих способностей, да и с камнями, в таком-то состоянии, совершенно беспомощен. Еще как минимум десять суток у него не будет хватать ментальной энергии, чтобы применить магию, даже самую простейшую. Прекрасно понимая это, правитель пытается бежать, ведь других вариантов выжить у него попросту нет.