Ливонское зерцало - Сергей Михайлович Зайцев
Шрифт:
Интервал:
...Между тем вино всё более овладевало телом Николауса. Вино это было — тепло и лёгкость. Оно охватило сначала весь живот, потом поднялось к сердцу и вскоре затем переместилось в спину, чуть повыше лопаток — в то самое место, где у ангелов крепятся крылья. Тут мелькнула у Николауса догадка, от которой приятно вздрогнуло сердце, — не выросли ли у него крылья?
Он оглянулся. Но никаких крыльев не увидел. Может, крылья у него были незримые?..
И произошло чудо! Своды вдруг стали высокими, как ночное небо, а стены вообще будто потерялись. Николаус увидел, что возле него и над ним парят люди, те, что скрывали лица под масками-харями. Николаус тут обратил внимание на то, что он и сам уже парит среди них. И его охватило великолепное смешанное чувство — страха и восторга. Страха от того, что он может сейчас пребольно упасть, и восторга от того, что он летал... Он диву давался: как же он мог забыть, что умеет летать! как же он мог забыть о крыльях! как он мог забыть о том месте, из которого крылья растут! это же так просто — не забыть! это то место, за которое волчица берёт волчонка, перетаскивая его!.. Неким внутренним усилием Николаус поднимал себя за то место, как волчица поднимает волчонка, и летал, летал и уже более не боялся упасть. Он наслаждался полётом, и восторг переполнял его существо.
Так, радуясь обретённому умению, взволнованно паря, Николаус в какой-то момент вспомнил, зачем он оказался здесь, и стал приглядываться к тем, кто был к нему ближе всех. И увидел он, что под маской козочки как будто скрывается девушка. Рассмотрел он тонкую талию, худенькие плечи. Николаус заговорил с ней:
— Не тебя ли я ищу? Не тебя ли выглядывал на земле, а нашёл под небесами?
— Меня. Меня ты искал, красавчик-Волчок, — радостно проблеяла Козочка.
— Не обидел ли тебя здесь кто-нибудь? Не нужно ли кому-нибудь воздать?
— Нет, Волчок! Никто не обидит Козочку у заботливого Хозяина.
Николаус обрадовался и снял маску:
— Тогда полетим же отсюда, Мартина. Тебя никто не удерживает более. Да и я в обиду не дам.
— Мартина? — засмеялась девушка. — Я вовсе не Мартина. А ты — никакой не Волчок, а Blindekuh...
И она изящным движением приподняла на несколько мгновений маску.
Николаус увидел Ангелику. И сердце его затрепетало от радости.
А Ангелика, опять надвинув маску, закружилась вокруг него:
— Ах, Николаус! Как я рада, что ты здесь, что ты нашёл меня!.. И я теперь не одинока!
— Милая Ангелика! Я искал Мартину. Она, кажется, в беде. Её нужно спасать.
— Забудь про Мартину, мой Николаус. Она служанка, она — никто, ничто. Я сейчас перед тобой! Возлюбленная твоя!.. Люби же меня. Возьми меня. Прямо здесь возьми, под облаками — под сводом небесным. Чтобы видели все нашу любовь. Возьми меня всю без остатка, выпей меня, опустоши сосуд, сокруши меня, растерзай на кусочки. И отдай мне душу. Пусть, Николаус, душа твоя сейчас прилепится ко мне... — и она всё кружилась, кружилась, удалялась от него и манила его рукой, манила.
Он, зачарованный, последовал за Ангеликой, так счастливо оказавшейся здесь; мечтая о ней, желая се, он обнял её... но тут же отпрянул от неё, ибо она была холодна как лёд, обжигающе холодна; и даже когда он оставался рядом, он чувствовал, что от неё веяло холодом, как от ледяной пещеры.
Николаус, терзаемый подозрением, изловчился, сорвал с неё маску и увидел... жёлтый череп с пустыми глазницами. Он посмотрел на ноги её, и взору его явились гнусные копыта, измазанные в навозе. Но стоило Николаусу мигнуть, как вместо черепа перед ним предстало красивое, холёное лицо Фелиции, и уж не копыта были у этого существа, а розовые нежные ножки — ну совсем как у ребёнка.
Вот наваждение-то!.. Николаус в негодовании покачал головой.
Баронесса протянула к нему руки, сделала любящие глаза и позвала нежным голосом:
— Отик... Отик...
Вдруг нехорошо засмеялась
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!