Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

Двусмысленная история. Какой человек – такая собака…

Дверь отворилась и вошла Анна, стерев все смыслы прокрученной умом истории.

Сказать, что лицо её было печальным – ничего не сказать. Тоска съела глаза, красоту очертаний лица не узнать. Словно не Анна перед ним, а другой человек – далёкий, незнакомый и вовсе не родной. Но это всё блики иллюзии, оазис, пытающийся сбить с пути, нельзя такому доверять.

–Что случилось? – спросил растеряно художник.

–Я лгала тебе, любимый!

Её пристальный взгляд, полный сожаления пугал всё больше. Арлстау не желал услышать её секреты, но губы предательски спросили:

–В чём лгала?

–Во всём, кроме любви…

–Это простительно, – ответил он искренне, сглотнув комок переживания.

–Прежде чем услышишь правду, поверь мне сердцем, что я люблю тебя и готова на всё ради тебя!

От этих слов стало спокойнее, но готовность к любым секретам ещё не пришла. Всё-таки, в таком состоянии он видел её впервые. Конечно, главное, что любит, а секреты у каждого есть, но некоторые секреты способны разрушить всё, разорвать гармонию на кусочки, надкусить таинственную нить, что связывает двух людей. Чем крепче связь двух персонажей, тем сложнее восстановить её после разрушения.

–А я люблю тебя больше жизни! – воскликнул художник, не подумав о том, что такое Жизнь…

–Моё имя Анастасия. – начала она нервно, совершив глубокий выдох. – Я один из основателей тайной организации. Мир поделен на три части, и одной из них правлю я! Я и есть тот король мира, о котором поведали карты…

Глава 9

Уста устали повторять, что у войны одно лицо

!

Если возлюбила королева, то ещё не стал ты королём. Кто ты есть, раз ты в чужой постели грусть поёшь чужим виолончели в комнате, что в домике чужом?!

Мысли художника шли кругами и не видели перед собой никаких остановок. О тайной организации он слышал только слухи, длиною в вечность, начинающиеся ещё с прошлого века. Основателей в живых уже быть не должно, а сейчас перед ним стоит девушка, пропитанная жизнью и молодостью и утверждает, что она один из основателей и управляет третьей частью мира! Всё это больше похоже на шутку, на сказку, на чью-то мечту, чем на правду. Но, зачем ей так шутить, зачем ей снова сочинять?!

–Сегодня многое произошло и… – продолжала она, всё ещё сдерживая слёзы. – Я должна убить тебя, как говорят мне многие. Если не сделаю этого, то начнётся война.

–Убей, – ответил ей он тихо, и мир его упал…

–Нет!

И слёзы, наконец-то, объявились на женственных щеках…

–Почему?

–Люблю тебя.

–А как же весь мир?

–Люблю тебя больше, чем мир! – ответила она сквозь слёзы.

–Расскажи…

–О чём?

–Можно не по порядку, но хочу, чтоб рассказала мне всё!

«Как хочешь, так и понимай!».

В голосе была твёрдость, он не дрогнул, не сжалился, а Анастасия не знала, как начать, ведь слишком много накопилось за пройденное время. Всего не рассказать, даже, если очень постараешься…

–Даже не имея рук, можно уничтожить мир, – начала она, смирившись с беспорядочностью мыслей. – Это слова одного из настоятелей, но я ему не верю, им правит страх. Не остался незамеченным тот факт, что деревья выросли до небес, когда ты лишился рук. Основатели боялись, что перевернёшь устои, что строились веками, распотрошишь все вопросы мироздания. Я одна была в здравом уме, и лишь одна понимала, что убить тебя это одно и то же, что подписать миру смертный приговор. Не дала им убить тебя, а потом ты приехал в мой город. Я уже любила тебя в момент нашей встречи… Очень любила! Давно наблюдала за тобой со стороны, но не могла мечтать, что ты меня полюбишь! Не думала, что кто-то меня сможет по-настоящему полюбить…

Её глаза были наполнены тоской, а губы откровенно улыбались. Она что-то вспоминала из их первых, таких далёких встреч, а художник отчаянно мыслил, как ему быть, и, что ему делать. Раз на него затеяли охоту, то это лишь опасно для неё! В своих возможностях он был уверен, научился многому у Данучи, и враг был не страшен, хоть художник во имя войны не желал поднимать свою кисть.

«Возможно ли ей выйти из игры?! И игра ли это, или это и есть самая настоящая жизнь?!».

–Почему же? Как можно тебя не полюбить? – спросил он запоздало.

–Потому что в моём сердце больше сухого льда, чем влажного огня! Такой, какая я с тобой, познал меня лишь ты! Впервые в жизни встретила человека, который сильнее меня! Не могла быть ни с кем, кто слабее, а слабее оказались все…

–Не заметил, что в твоём сердце есть место льду.

Сжал крепче её руку, помог полегче перенести всю боль, что накопилась и лишь сейчас способна улететь.

Она в ответ обняла художника, потому что ей так захотелось. Словно обнимала в последний раз, будто руки настолько ценили этот момент, что он для них безупречно бесценен!

–Желала продлить этот Рай, что ты подарил, – продолжила она слова. – Самые чудесные дни в моей жизни были с тобой. Тянула их, как могла, хоть рисковала многими жизнями! Рай с тобой был по душе, но я понимала, что длиться ему недолго. Я бы и сегодня не рассказала тебе, лишь бы побыть с тобой ещё таких пару денёчков…

–Что же случилось сегодня? Ты так и не сказала.

Анастасия ответила не сразу, словно искала слова, чтобы не вызвать в Арлстау чувства вины, ведь это чувство сложно остановить любому художнику.

–Сегодня с тобой завязала неудачный диалог, и ты узнал, что можешь поделиться своим даром. Один из основателей идёт на нас с тобой войной! Он желает стать частью твоего дара или убить тебя, если ты ему откажешь!

Начала она с менее болезненного, размышляя, как преподнести ему главное, что, возможно, ранит его душу.

–Это мой выбор, – ответил он ей с лёгкостью. – Путь назад мной был вычеркнут! Не им меня судить – они ведь не знают, каково мне жить, и чего я сам хочу! Кто они такие, чтобы решать, за что воевать, а за что нет?! Третий основатель сегодня же падёт, если поднимет на нас руку!

–Тебе страшно?

–Да, – ответил он, себе признавшись.

–А причина?

–Боюсь тебя потерять…

–Этого не случится! – воскликнула искренне, и он поверил ей.

Вместе до конца, что бы не случилось – об этом мечтают не многие…

Два шага до него и поцеловала губы, почувствовав, что с правдой слаще поцелуй. Томно заглянула