Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Вероятно, дело все равно кончилось бы этимрано или поздно, но она ускорила конец. С хорошо разыгранным состраданием оназаметила, что у меня тяжелый характер. Услышав эти знакомые и ненавистныеслова, я потеряла власть над собой и высказала ей все: что я давно поняла ее иразгадала, что я не знаю ни минуты покоя с тех пор, как имела глупостьпоставить себя в унизительное положение невесты ее племянника. Мистер Гоуэн,прибавила я, был единственным человеком, с которым я могла отдохнуть отоскорблений, которым я подвергалась в их доме; я слишком долго терпела этиоскорбления, но дальше терпеть не намерена; обещаю, что никто из них меняникогда больше не увидит. И я сдержала обещание.

Ваш любезный друг разыскал меня в моемуединении и премило шутил по поводу происшедшего разрыва: хотя ему от души быложаль этих славных людей (поистине превосходнейших в своем роде) — печально, чтомне пришлось так круто обойтись с ними. Потом он стал говорить (и с большимоснованием, чем мне тогда казалось), что не достоин внимания женщины, стольнезаурядной по уму и душевным качествам, но — жизнь есть жизнь…

Ваш любезный друг утешал меня и утешался сам.пока Это доставляло ему удовольствие; а затем разъяснил, что мы с ним оба —взрослые люди, оба хорошо знаем человеческую натуру, оба понимаем, что жизнь —это не роман, оба достаточно разумны, чтобы не стоять друг у друга на дороге, иоба можем быть уверены, что, когда бы случай ни свел нас снова, мы встретимсялучшими друзьями. Все это я выслушала, не пытаясь спорить.

В скором времени я узнала, что он ухаживает засвоей нынешней женой и что родители увезли ее в надежде прекратить ихзнакомство. Я сразу возненавидела ее как ненавижу и теперь, и потому,разумеется, от всего сердца желала ей выйти за него замуж. Но мне не давалопокоя стремление увидеть ее — я мечтала об этом, как об одной из немногих ещедоступных мне радостей. Я отправилась путешествовать, и в путешествиивстретилась, наконец, с нею — и с вами. Вы тогда еще, кажется, не знали вашеголюбезного друга, и он еще не успел осчастливить вас знаменательнымипроявлениями своей дружбы.

В ее семье я увидела девушку, чья судьба вомногом напоминала мою. Как и я, она не хотела мириться с эгоизмом иснисходительным покровительством, прятавшимися под разными красивыми названиямивроде ласки, заботы, участия и так далее, — и мне любопытно и приятно былонаблюдать в ней эту хорошо мне знакомую черту. Как и обо мне, о ней говорили,что у нее «тяжелый характер». Я хорошо знала настоящий смысл этого выражения,и, давно уже испытывая потребность в подруге, которая разделяла бы мои чувстваи мысли, я решила, что попытаюсь спасти эту девушку от неволи и гнетанесправедливости. Как вы знаете, это мне удалось.

С тех пор мы живем вместе, деля скромныесредства, которыми я располагаю.

Бесполезная, как оказалось, поездка в Калебыла предпринята Кленнэмом в очень хлопотливую для него пору. Одномуварварскому государству, чьи владения занимали весьма значительное место накарте мира, понадобились услуги нескольких инженеров; обстоятельства требовалитут не только изобретательности и энергии, но и практических свойств, таких,как уменье обходиться людьми и средствами, которые окажутся под рукой, иприспособлять их для осуществления своих проектов так же смело и решительно,как эти проекты составлялись. В указанном государстве по недостатку цивилизациине знали, что всякую идею, имеющую большое значение для страны, следуетвыдерживать в недрах Министерств Волокиты, как крепкое вино выдерживают в лишенномсвета подвале, пока оно не утратит огня и блеска молодости, а те, ктовозделывал виноградники и выжимал сок из гроздьев, не истлеют в Земле. Какистинные варвары, местные правители употребляли все усилия, чтобы делать то,что нужно, и в своем невежестве относились без малейшего уважения к великойполитической науке, как не делать того, что нужно. Более того, они совершенноварварским способом расправлялись с тайнами упомянутой науки в лице тех изсвоих подданных, кто эти тайны постиг и пытался применять их на деле.

Не мудрено, что, когда в этом государствепонадобились люди, их стали искать и нашли — образ действий, сам по себесовершенно дикий и неправильный. А найдя, отнеслись к ним с полным доверием иуважением (опять-таки признак глубочайшего политического невежества) ипригласили как можно скорее приехать и заняться порученным им делом. Корочеговоря, поступили с ними, как с людьми, которые знают, что нужно делать, инамерены делать то, что нужно.

В числе тех, о ком идет речь, был и ДэниелДойс. Трудно было предугадать, сколько месяцев, а быть может, и лет придетсяему провести за границей. К его отъезду Кленнэм готовил подробный отчет о делахпредприятия за время их совместной деятельности, трудясь над ним с утра доночи, так как срок в его распоряжении был небольшой. Он воспользовался первымсвободным днем, чтобы съездить на континент, и сразу же поспешил вернуться дляпрощальной беседы с Дойсом.

Подробно и обстоятельно Артур знакомил своегокомпаньона с прибылями и убытками, предстоящими платежами и ожидаемымипоступлениями. Дэниел вникал во все с обычной своей добросовестностью и осталсяочень доволен. Он изучал отчет, словно хитроумнейший механизм, куда болеесложный, чем все его изобретения, и когда все было кончено, долго еще смотрелна эту кучу бумаг, приподняв над головой шляпу, будто поглощенный созерцаниемкакой-то удивительной машины.

— Какой у вас великолепный порядок во всем,Кленнэм. И все так ясно! И все так красиво!

— Рад, что заслужил ваше одобрение, Дойс.Теперь относительно управления капиталом во время вашего отсутствия — наслучай, если потребуются некоторые дополнительные вложения…

Но компаньон не дал ему договорить.

— Эту сторону дела я по-прежнему целикомпредоставляю вам. Продолжайте действовать от нашего общего имени, поскольку ужвы взялись избавить меня от бремени, которое всегда было для меня непосильным.

— Я вам не раз говорил, что вы недооцениваетесвои деловые способности, — возразил Кленнэм.

— Может быть, — смеясь, сказал Дойс. — А можетбыть, и нет. Но так или иначе, у меня есть свое занятие, в котором я сильней,чем в цифрах и расчетах, и к которому у меня и способностей больше. Я вполнедоверяю своему компаньону и не сомневаюсь, что он всегда знает как лучшепоступить. В денежных делах у меня есть только одно предубеждение, — продолжалДойс, взяв компаньона за лацкан своими гибкими пальцами мастера, — я противспекуляций. Других как будто не водится. Впрочем, это предубеждение, вероятно,вызвано тем, что я никогда всерьез о таких предметах не задумывался.

— Но почему вы называете это предубеждением? —возразил Кленнэм. — Дорогой мой Дойс, в вас просто говорит здравый смысл.