Союз Нерушимых? - Ftr

позе, которую занимала, когда я уходил. Она шевельнулась хоть разок за это время? А то помрёт и не заметит никто.

– Все доски в заборе пересчитал?

Жива. И всё также язвительна.

– Фунти за меня посчитал.

– Этот недоучка до пяти без семи запинок не досчитает, – сразу срезала меня старушка. – Сколько не заставляю, всё нормально за учёбу не возьмётся.

Фунти решил на это замечание гордо промолчать.

– “Я до сих поражаюсь этой ситуации: зверолюдка в землях баронств, не забитая до смерти, не в клетке, а как один из жителей, за которой к тому же ухаживают всем поселением.”

– “А у меня эта ситуация вызывает чувство дежавю. Я видел однажды такой же уровень заботы и доброты. В девяносто шестом году это было. Я получил тогда ранение, незначительное, смертью мне оно не грозило, но и воевать с таким не получится. В общем, мне дали что-то вроде отпуска. Месяц на восстановление и возврат в строй. И в нагрузку дали парня из моего подразделения. У того вообще царапина была, хоть завтра в бой, но для галочки тоже списали. Ехать мне было особо некуда – домой я не собирался, и тогда этот парень предложил навестить его бабушку, в деревне под Ростовом. А почему нет? Я согласился.”

– “Её также обиходили всей деревней?”

– “Именно. Даже курьёз из-за этого случился: я одному мужику в морду дал, когда тот к этой бабушке на улице подскочил и без слов у неё из рук пакет из магазина выхватил. У меня рефлекс сработал. А оказалось он помочь хотел, чтоб старушка тяжести не таскала. Ей ведь под девяносто было.”

– “И почему к ней так любя относились?”

– “Она была медсестрой, ещё в Великую Отечественную раненных с того света вытаскивала. Поселилась в деревушке этой и начала по специальности местным помогать. Каждый житель ей был чем-то да обязан, а кто-то и жизнью вовсе. Потом пошли детишки таких обязанных. Вот и возвращали так долг. К ней домой тоже приходили соседки и готовили есть, мужики зимой снег чистили, когда наметёт, забор чинили, дрова кололи для печи, домишко её ремонтировали. Мы там почти весь месяц провели… так не хотелось потом возвращаться, чтоб в кого-то стрелять.”

Но я вернулся и стрелял.

Кстати, говоря о войне…

– Фунти, я слышал вы с кем-то воюете сейчас? Вроде с соседним баронством?

– Ага, воюем. Барон Куксли собрал мощное войско для победы над бароном Генрди. С нашей деревни пятерых забрали, но меня не позвали, – с грустью в голосе закончил Фунти.

– И хорошо, что не взяли, – озвучила мои мысли старушка. – Там бы пришлось меч из ножен вынимать – зарезал бы себя, как пить дать.

– А чего хоть воюют? Что на таких обширных землях с малым населением можно не поделить? – задал я вопрос бабе Русхи, у горе-воина Фунти такое лучше не спрашивать.

Не знает он.

Как пить дать.

Что случилось? Я что-то не то сказал?

Баб Русхи будто ещё сильнее постарела, осунулась, глаза её опустились к полу. Впрочем, через несколько секунд она вернула себе прежний вид и, пытаясь удержать свою язвительную интонацию, произнесла:

– Да разве этим обалдуям нужна причина, чтобы друг-дружку резать? Только меч дай и вперёд.

– “Что это сейчас было? Мне ведь не показалось?”

– “Я в этом вопросе помочь не могу: если ты увидишь галлюцинацию или иллюзию, я тоже её увижу. Но в этот раз тебе не показалось.”

– “Я чем-то её задел? Разговоры о войне? Она явно негативно к этому относится.”

– “Она спокойно шутит на эту тему. Её лицо изменилось лишь когда речь зашла о причинах этой войны. И я, кажется, знаю, в чём тут дело.”

– “Молодец – выдержал драматическую паузу. Прям МХАТовскую. А теперь начинай вещать.”

– “Любишь ты издеваться над беззащитными, Влад. Ладно, это я тебе позже припомню. А сейчас… я думаю, что зверолюдку может задевать тот факт, что победитель в этой междоусобице станет пособником Ширцентии в работорговле.”

– “Что? Не понял.”

– “Коротко не объяснить…”

– “Значит объясни не коротко.”

– “В этой части континента два Храма. Оба расположены относительно недалеко от Ширцентии. Храм Мудрости и Храм Гордости. Первый ты почти посетил недавно, второй находится на территории королевства Гештонии. По бумагам земли Храма – это земли Храма, но фактически они находятся в центре королевства. Исторически у Гештонии и Храма Гордости отличные отношения, и сама Гештония довольно окрепла в последние столетия, поэтому работорговцам ловить там нечего. И в прямом и в переносном смысле. Остаётся Храм Мудрости. Ты не задумывался, что делали со схваченными зверолюдами ублюдки Ширгона, его отца и его деда до него?”

Рахлес!

– “У Ламбертии нет общих границ с Ширцентией, зато есть граница с обширными территориями баронств. Узкая, но есть. А у баронств есть граница с Ширцентией. Теперь тебе схема доставки живого груза понятна?”

Более чем.

– “В этой дороге перевозимого мяса есть лишь одна непреложная точка – у границы с Ламбертией. Это наиболее богатое и крепкое баронство среди всех девятнадцати. С Ширцентией общую границу имеют многие баронства. И местный аналог шёлкового пути, только мясного, может быть проложен через разные баронства.”

– “Если победит местный барон, рабов будут проводить через его баронство, ведь это безопаснее, чем по разорённым землям противника – мало ли что на них может случиться, а он гарантирует безопасность. За плату.”

– “Конечно. Один из крупнейших пунктов дохода многих баронств последнюю тысячу лет – золото за транзит живого товара. Довольно глупо кстати: территории у них большие и богатые на ресурсы. Добывай, обрабатывай и хватит на всех с избытком. На самом деле тут золота хватает. Ни в одном баронстве не наберётся даже сотни тысяч жителей, а замки их баронов могут посоперничать с королевскими. Впрочем, тут я загнул – размерами они могут посоперничать, но обустройством точно нет. Ни один лучший мастер-архитектор – эльфийский мастер, ни за какое золото не станет строить здесь замок или даже сарай.”

– “И ради этого они постоянно воюют?”

– “Одна из множества причин. Если отрицать все интересные и занимательные вещи, вроде магических исследований, межвидового и межрасового общения и взаимного развития, только война и остаётся.”

Как же меня всё это бесит!

Я посмотрел на баб Русхи. Старую, скрюченную зверолюдку в поселении, где ксенофобия во всём выбрана официальной религией. И как кривая дорога твоей жизни тебя сюда завела? И стоит ли мне вообще пытаться узнать ответ на этот вопрос?

Пожалуй что стоит.

– Баб Русхи, мне тут стало интере…

Что это за шум? Становится всё громче.

Кто-то