Бронеходчики. Гремя огнем… - Константин Калбазов

А вот и противник. Даже не задумываясь, чисто рефлекторно она сосчитала бронетяги противника. Тридцать восемь машин. Первая линия четырнадцать Б-4, вторая двенадцать Б-3 и столько же Б-2 в третьей. Пехота держится за машинами уже первой линии, потому как при штурме траншей противника прикрытие пехоты попросту необходимо. Есть и во второй, и в третьей.

Девушка безучастно наблюдала за накатывающей волной наступающих. А что ей оставалось делать? Только ждать. Причем действовать она начнет не раньше, как ее минует третья волна бронетягов. К этому моменту первые машины уже практически достигнут передовых стрелковых ячеек. Но с этим она ничего поделать не могла. Одно дело ударить в тыл и совсем другое оказаться в окружении вражеских машин и подставиться под удар бронебоек. Даже окажись она ближе и к этому времени противник уже утюжил бы позиции обороняющихся, она все одно поступила бы так же.

Эмоции в бою не лучший советчик. Тут нужна холодная голова и трезвый расчет, а риск должен быть оправданным. Она боевой офицер, а не самоубийца. И задача у нее не погибнуть смертью храбрых, а сделать все возможное, чтобы остановить противника вот на этом рубеже.

Нервное напряжение и прохлада, царившая в рубке, заставили ее зябко передернуть плечами. Она и не думала запускать котел. Ни в коей мере. Не хватало еще привлечь к себе внимание пехоты, экипажи бронетягов вряд ли что-либо заметят. Чего не скажешь о царице полей. Вот бегут солдатики, укрываясь за машинами, в надежде, что их пронесет. Пускай и дальше бегут. А чтобы разогреть котел, достаточно и полминуты.

Наконец ее миновала первая волна наступающих. И тут же заговорили орудия союзников. Алина явственно различала выстрелы различных калибров. Хм. Вообще-то жиденько как-то. И звуки выстрелов разрозненные, и трассеров не так чтобы много. Похоже, вчера все же случились серьезные потери. Ну или сегодняшняя артподготовка добавила.

В триплексы она наблюдала, как трассеры один за другим уходят в рикошет или и вовсе проходят мимо цели. Интересно, это насколько же нужно быть криворуким, чтобы мазать со стационарной позиции на дистанции в неполные три сотни метров. Понятно, что орудие не снайперская винтовка и разброс у снарядов гораздо больше. Нервы, техника, подпрыгивающая на неровностях и отказывающаяся двигаться по прямой. Все это так. Но никак не оправдывает откровенных промахов.

Солдаты держатся строго за машинами, не отходя из-за преграды ни вправо, ни влево. Еще и пригнулись, хотя в этом никакой надобности: бронетяги достаточно высоки, чтобы укрыть солдат с головой. За каждым из них семенит трусцой отделение пехотинцев. Они, конечно, бросают взгляды по сторонам и на ее «Горбунка» посматривают, но он не вызывает у них опасений. Стоит себе стальной истукан и стоит.

Наконец ее миновала последняя волна наступающих. И она подала топливо на форсунки. Потянула за рукоять, проворачивая колесо кресала. Есть, в котле загудело пламя. Отсчет пошел на секунды. Ее взгляд прикипел к триплексам заднего обзора.

Вот один из бронетягов замер, словно нарвался на препятствие. Другой продолжает движение, но отчего-то повернул влево и, выписывая циркуляцию, движется на своего соседа, до которого порядка пятидесяти метров. Тот, желая избежать столкновения, отворачивает в сторону и подставляет борт. В него тут же впивается сразу два трассера. Трофейной тридцатисемимиллиметровой бронебойки и БРС. Дистанция порядка сотни метров, борт Б-4 тридцать миллиметров, так что этому ружью-переростку вполне по зубам.

Наконец послышался заунывный вой предохранительных клапанов котла «Горбунка». Все. Настал ее черед. Что она там думала о предстоящем бое? С кем себя сравнивала? С разящим мечом? Ну что же, настал момент проверить, врала она сама себе или просто констатировала будущий факт.

Оживший в тылу противника бронеход явился полной неожиданностью. Нет, не для экипажей машин. И даже не для сопровождавшей их пехоты, смотревшей только вперед и время от времени на товарищей, чтобы набраться храбрости. Но для отчаянно сражающихся союзников. Хм. Во всяком случае, для тех, кто помимо ведения огня имел достаточно хладнокровия, чтобы поднять голову и осмотреться.

Вопреки ожиданиям Алины «Горбунок» поднялся легко и без особых трудностей. Вот только покидать столь удобную позицию она не спешила. Разве только развернула машину грудью в сторону противника.

«Витязь», словно заправский стрелок с двух рук, вскинул пушку, что была у него вместо правой руки, и пулеметы, что за левую. Грохот крупнокалиберного пулемета раздался практически одновременно с рявканьем пушки. Серия из пяти трассеров ударила в корму ближайшего Б-2, попутно разорвав в клочья двоих или троих пехотинцев. Короткий, но более солидный росчерк, пролетев порядка пары сотни метров, ткнулся в броню Б-4. Обе машины тут же окутались клубами пара.

Сомнительно, чтобы досталось экипажу. Но в том, что помимо котлов снаряд и пули достигли еще и паровых машин, сомнений никаких. Да, бронетяги не окончательно выведены из строя и вполне могут представлять собой неподвижную огневую точку. Но во-первых, они уже не способны продолжать наступление. Во-вторых, не могут прикрывать продвижение вперед пехоты. И наконец в-третьих, они теперь отличная неподвижная мишень для косоруких артиллеристов.

Хм. А ведь, похоже, их назначили из обычных солдат. Артиллерия-то практически вся трофейная. Вот и мазали ребятки. Зря все же она о них так-то. Не разобравшись, начала развешивать ярлыки.

Пока эта мысль проносится в голове, взгляд, прикипевший к панорамам прицелов, выискивает новые цели. И вновь она палит, что говорится, из всех калибров. И снова две машины выбывают из боя. Причем на этот раз Б-2 однозначно, потому как тот умудрился подставить борт, и очередь прошлась не только по машинному отделению, но и по боевому.

Пора закругляться. Четверо с этой позиции, это все, что она может. Остальные находятся под слишком большими углами, и скорее получишь рикошет, чем пробитие. А боекомплект у нее неполный. Так что нужно и впредь расходовать снаряды с толком. А вот пехота дело другое. Пока выбиралась из воронки, полоснула двумя длинными очередями по двум отделениям. Удачно вышло. В общей сложности скосила человек пять. Может, больше. Не разобрать. Солдаты поспешили залечь, безнадежно отстав от своих бронетягов.

Выбравшись наверх, Алина пустила свою машину по касательной, с одной стороны, сближаясь с противником, с другой – смещаясь под менее острые углы. Но все же, несмотря на эту предосторожность, последующие выстрелы не обошлись без рикошетов.

Из пулеметной очереди на десяток патронов несколько пуль все же проникли под стальную шкуру Б-2. Сомнительно, что при таких делах досталось и машине, но в том, что досталось обоим котлам, сомнения никакого. Потому как машина обильно запарила и остановилась. Останься же хоть один котел, то бронетяг серьезно сдал бы в подвижности, но не остановился бы как вкопанный.

А вот пехоте снова не повезло. Одна пуля это натворила или две, Алина так и не поняла. Но вот два кровавых взрыва разорвавшихся тел рассмотрела отчетливо. Страшное дело. Но как ни странно, на нее это не произвело никакого впечатления. Вот гарь от сгоревшей подруги, это да. Тот запах до сих пор стоит в носу. А это… Ну как будто в кинотеатре на экране. Только цветное. Да и то цвета какие-то поблекшие.