Бронеходчики. Гремя огнем… - Константин Калбазов

– То есть хочешь сказать, что здесь наши дороги расходятся?

– Причем отсюда мы пойдем тишком да бочком. А вот вы, Гриша… – Егоров пожал плечами, словно хотел сказать, мол, ничего не поделаешь.

– Гансы в покое меня не оставят, будут обкладывать и постараются извести, – начал высказывать свои мысли по этому поводу Григорий. – Но ты понимаешь, что они сразу приметят ваше отсутствие? И я уверен, вывод сделают однозначный. Так что за вами будут охотиться всерьез.

– Зато будут уверены, что искомое у нас, и не станут распыляться на округу. А значит, и на след основной группы не нападут.

– Игнат, ну у нас хотя бы шансы есть. Какая-никакая броня, серьезное вооружение и скорость. Вы же получаетесь смертники. Неужели это настолько важно?

– Даже не сомневайся. Меня, между прочим, дома жена с сыном и пасынком дожидаются. Так что вернуться я очень даже хочу. Но-о… – Он уже в который раз многозначительно пожал плечами.

– Господин капитан, завтрак, – подошел к ним один из бронеходчиков.

В руках он держал две разогретые консервные банки с гречневой кашей, с сухарями поверх и пару кружек с кипятком и плавающими чаинками. Только засыпали. Но ничего, пока доедят кашу, и чаек поспеет. Конечно, любители этого напитка возмутились бы подобному приготовлению. Но это их проблемы. Солдату в полевых условиях главное, чтобы сытное и горячее, ну и хоть какой-то вкус.

Офицеры присели особнячком. К ним присоединился и Корсаков. Держать его в неведении Егоров не собирался. Просто до этого капитан озаботился личным составом. Все же это его подчиненные, а не майора. А может, решил предоставить возможность давним знакомым переговорить с глазу на глаз. Проявил, так сказать, тактичность.

– И чего именно ты от нас ждешь? – отправив в рот первую ложку, спросил Григорий.

– Много шума. Очень много, – так же принимаясь за походный завтрак, ответил Игнат.

– В каком направлении?

Егоров достал планшет и развернул карту. Забросил в рот еще одну ложку каши. Что-то прикинул. Неопределенно хмыкнул и ложкой же, благо карта была под плексигласом, указал направление.

– Мы двинемся к северо-востоку, на Ярославице. До линии фронта меньше тридцати километров.

– А мы соответственно на северо-запад.

– Правильно. На Вратенин.

– Не далековато? Больше пятидесяти километров. Опять же, ведь именно там гансы прорвали оборону. А значит, и войск будет, что на собаке блох. И вообще, непонятно, насколько они вклинились на чехословацкую территорию. Может, на Зноймо?

– Отпадает. Получается слишком незначительный угол в расхождении маршрутов.

– Ну сместитесь правее. Так даже и лучше получится. Там войска стоят все так же на границе, против укреплений и концентрация поменьше.

– Во-первых, прорыв у Зноймо находится левее, и мы как раз и направляемся на относительно спокойный участок. Во-вторых, это кратчайшее расстояние до линии фронта. Уйдем правее, неизменно его увеличим.

– Короткая дорога не всегда самая быстрая, – возразил Григорий.

– Я в курсе. Но уверен, что гансы это скушают. Они, конечно, не дураки, но и в ранг гениев их возводить не стоит. Тем более если ты расстараешься.

– Да мы-то постараемся. Но хотелось бы все же вывести людей из этой переделки. Я лучше двинусь на Штафов. Это все та же долина реки Дыйе, и в этом районе берега у нее неблагоприятны даже для бронеходов. Так что сомнительно, что гансы станут рвать оборону там. В то же время это и значительно западнее Зноймо, и порядка десяти километров, не доходя до места прорыва.

– Перед нашим отбытием я краем уха услышал о том, что наше командование готовит германцам серьезную взбучку, – начал издалека Егоров. – Точно не знаю, но планируется эдакий сокрушительный контрудар. Так что я уверен что противник все еще не успел развить успех. Их остановили бы так или иначе.

– То есть предлагаешь ударить гансам в спину?

– Чашу весов ты все одно не склонишь, потому как там все уже предопределено. Но зато сможешь поспособствовать скорейшему разгрому и меньшим потерям.

– Сомнительно.

– Ну. Это ведь твой профиль – совершать подвиги.

– Угу. Как бы мне эти подвиги боком не вышли. И как я узнаю, что момент настал?

– Не сомневайся, узнаешь. Если, конечно, успеешь.

– Вот. Еще и это. Более полусотни километров. «Гренадер», оно, конечно, что велосипед. Но все одно, силы моих бойцов не безграничны, и нам не помешал бы кратчайший путь.

– Здесь мы вам поможем. О «балтийском чае» слышал?

– Смесь кокаина и спирта. В Гражданскую такое пользовали обе стороны. Вот только гадость несусветная. Опять же, сон она, может, и отбивает напрочь, но вот насчет усталости я сомневаюсь.

– И с усталостью борется. Но твоя правда, гадость несусветная. Поэтому вот… – Егоров извлек из нагрудного кармана небольшую жестянку, в которой обнаружилась бумажная упаковка с какими-то таблетками. – Это стимулятор. Разработка наших химиков для спецподразделений. Придает такой тонус, что полетите на крыльях. Действует двенадцать часов. Эффект можно продлить, закинувшись очередной таблеткой. Максимум трое суток, потом начинается истощение, даже если регулярно питаться. Если употреблять еще сутки, то как результат можно заполучить дистрофию. Поэтому лучше остановиться на четвертой таблетке. Тогда негативный эффект со временем полностью сойдет на нет. Двое суток в тонусе, этого зачастую более чем достаточно.

– И какова плата?

– Вот оно тебе сейчас вообще не нужно, Гриша. Главное, помни, если придерживаться определенных правил, то все закончится хорошо. Поэтому мы и бережем это средство на крайний случай. Но вам лучше начать прием прямо сейчас. Бегать по тылам до бесконечности вы не будете. Сегодня, максимум завтра должны выйти к своим. Немцы, кстати, широко пользуют первитин[16] даже в пехоте. А у летчиков, бронетяжников и бронеходчиков он и вовсе положен по нормам довольствия. Его добавляют в шоколад. Эффект от него, конечно, куда слабее, правда, и вреда значительно меньше.

– Знаешь, а «балтийский чай» мне уже не кажется такой уж гадостью, – даже и не думая протягивать руку к таблеткам, с сомнением произнес Григорий.

– Понимаю. Но его эффект не идет ни в какое сравнение с этим, – убирая жестянку в карман, произнес Егоров. – Кстати, отбивает аппетит напрочь. Но нужно будет заставить себя есть. Во что бы то ни стало. Каждые три часа. А лучше чаще. Андрей, потряси парней, – обратился он к Корсакову. – Нужно выделить бронеходчикам хотя бы по три таблетки.

– Сделаю, – с готовностью ответил капитан, продолжая есть.