Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

Все происходило по заранее условленному плану – каждый точно знал, что ему следует делать. Том сразу же обратил внимание на одного из пиратов, который притягивал взгляды всех присутствующих. Не человек, а целая гора; бритый, но с небольшим пуком черных волос на макушке и длинной взлохмаченной бородой. У него была желтая кожа и узкие раскосые глаза, казалось, он один может легко выпить целую бочку. Присутствия этого монгола на палубе было достаточно, чтобы держать всю команду захваченного судна в повиновении.

Связанный по рукам и ногам капитан Муньеко был усажен на стул. Его губы дрожали, а рыжий парик съехал набок.

– Берите что хотите, – в отчаянии крикнул он, – но сохраните нам жизнь!

– Да, – поддержали его матросы, – сохраните нам жизнь!

– Тихо!! – рявкнул высокий худой мужчина.

Он был во всем красном, в новых блестящих сапогах и носил роскошную пурпурную шляпу с пером. Внимательно следя за происходящим, он отдавал приказы своим людям. Том решил, что это был капитан разбойничьего судна. У пирата был цепкий пронзительный взгляд, крючковатый нос и шрам, который шел от уха до подбородка, уродуя его и без того перекошенную морду. Пираты расстелили на палубе пестрое покрывало и принялись стаскивать на него вещи пассажиров. Добыча была невелика. Разочарованные пираты пинали ногами подсвечники, кубки, старые шкатулки и сундуки с бельем.

– Берите что хотите, – повторил Муньеко, но тут же подавился словами, когда пират со шрамом одним взмахом сабли смахнул с него парик.

Паруса горели – с мачты вниз падали горящие клочья парусины, а сама шхуна продолжала крениться под весом воды, набравшейся в пробоину.

«Мы тонем, – подумал Том. – Меньше чем через час „Океания“ пойдет ко дну».

Он попытался поймать взгляд Теодоры, но та стояла неподвижно, словно соляной столп, излучая спокойствие, уверенность в себе и готовность бороться до конца. На ее щеках алел яркий румянец, глаза метали искры. На девушке было надето простое, но очень красивое черное платье и белая шаль, волосы украшал небольшой венок.

Том был так занят своей участью и виселицей, которой он временно избежал, что совсем позабыл о свадьбе сестры. Но сейчас ему хватило одного взгляда на Теодору, чтобы убедиться, что она не походила на тех невест, которые покорно шли к алтарю, как овцы на заклание. Скорее это была девушка, обдумывающая свою судьбу и готовая взять ее в свои руки, как только представится шанс.

Сеньор Саласар хотел обнять Теодору за талию, но был решительно отвергнут.

«Никому из мужчин, – подумал Том, – сестра не позволит себя обнимать».

Разбойники в это время расхаживали среди пассажиров, срывая сережки и браслеты с женщин и обыскивая мужчин, – они шарили у них под одеждой и даже заглядывали им в рот.

– Чертова посудина, – ругались пираты, отвешивая оплеухи матросам.

Монгол рылся в ворохе ценных вещей, но вдруг сплюнул и, обернувшись, уставился на Тома, отделившегося от группы моряков и сделавшего шаг вперед.

– Прощу прощения, – произнес Том, – но у нас в трюме вода.

На мгновение воцарилась тишина. Пассажиры, команда, пираты и дети – все с ужасом уставились на Тома.

Тут пират со шрамом выступил вперед.

– Что ты сказал? – проворчал он.

– Я лишь сказал, что у нас в трюмах полно воды, – повторил Том. – Быть может, корабль еще можно спасти, если немедленно что-нибудь предпринять.

Подошли еще два пирата. Они переглянулись и недоверчиво улыбнулись. Но мужчина со шрамом не смеялся. Он взял Тома за ворот и грубо швырнул на палубу.

– Вот и еще один на очереди, – объявил он. – Следующего, кто захочет что-то проблеять, постигнет та же участь, что и этого невоспитанного сопляка.

Один из двух пиратов протянул мужчине пистолет.

– Терпеть не могу рыжих, – пробормотал мужчина со шрамом и прицелился в Тома, лежавшего на спине меньше чем в двух метрах от него.

– Только трус будет стрелять в безоружного мальчишку, – раздалось вдруг в тишине.

Том быстро взглянул на Теодору и перевел взгляд на пирата, чей змееобразный шрам побагровел от злости.

– Сдается мне, – прошипел он, – что мне потребуется не один, а целых два пистолета.

Мужчина приблизился к Теодоре, которая гордо задрала подбородок и посмотрела пирату прямо в глаза.

– Трус, значит, – пробормотал мужчина и, качая головой, задумчиво провел дулом пистолета по щеке Тео. – Нужно быть либо невероятным глупцом, либо слишком сильно устать от жизни, чтобы называть Индиго Муна трусом.

– Ни то и ни другое, – звонко ответила Тео, – напротив, я боюсь за жизнь моего брата, чья единственная вина лишь в том, что он сказал…

Человек по имени Мун перебил Тео, приставив дуло пистолета к ее виску.

Пассажиры стояли словно окаменев, матери даже позабыли про своих плачущих детей.

– Выбирай, – крикнул Мун, – кто из вас умрет: ты или твой брат?

– Только законченный негодяй будет предлагать девушке подобный выбор.

Теодора перевела взгляд с Муна на Тома, который все еще лежал на палубе.

– Что ж, это твой выбор, – рявкнул Мун и приставил пистолет ко лбу Тео.

– Капитан! – послышалось внезапно.

С одного судна на другое перекинули трап.

Пираты быстро выстроились впереди команды с саблями и мечами наизготовку.

Мужчина со шрамом развернулся спиной к Тео и, широко расставив ноги, крикнул:

– Команда приветствует вас на борту этого судна, капитан!

Том отполз немного назад и уставился на человека, выступившего из пелены тумана. Мужчина, два метра ростом, в черной как уголь одежде и новых, начищенных до блеска сапогах. На голове его была треуголка с серебряной эмблемой, изображающей череп, но больше всего в облике капитана пиратов притягивала внимание огромная заплетенная в косички борода, обрамлявшая ярко-красные губы. Глаза пирата были большими и черными, брови срослись.

Пират жевал замусоленный окурок сигары. Сплюнув на палубу, он откашлялся, оскалив зубы, и вздрогнул, словно от сильного озноба. Потом, не говоря ни слова, протянул руку назад к маленькому толстенькому человечку в полосатой рубахе, который стоял за его спиной, держа наготове круглую вещицу с белым шнуром, сильно смахивающую на гранату с фитилем.

– Огня мне, – прогудел капитан морских разбойников и игриво подмигнул одной пассажирке. Мун поспешно чиркнул кремнем и поджег фитиль.

Капитан пиратов обвел взглядом пассажиров и команду. Затем прошествовал по палубе с безумным блеском в своих больших черных глазах.

Он остановился перед Муньеко, все еще сидевшим связанным на стуле. Стало так тихо, что можно было услышать, как перо падает на землю.