Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев

сомневаться Святополк. — Так скажу: коли правду говоришь ты, то Бог тебе свидетель; если от зависти и злобы говоришь, Бог тебе судья. Защитит Он неповинного и усмирит клевещущего.

Давид досадливо прикусил губу. Ничего пока у него не получалось.

Вечером на подворье, где он остановился, снова явились Лазарь, Василий и Туряк. Долго совещались, и к одному приходили: надо убеждать Святополка.

Наутро Игоревич снова подступил к великому князю.

— Не даёт мне покоя давешний разговор наш. Боюсь я, — признался он. — Как бы лиха не сотворили нам. Брата твоего убили, княже великий, дак ить... Такое дело! И тебя могут! Подошлют убивца...

— Что же делать нам? — В голосе Святополка послышались растерянность и страх, что немало воодушевило Давида.

Он тотчас нашёлся что ответить:

— Нынче Василько гостит у Давида Святославича в Чернигове. Но скоро должен он воротиться в свою землю. Пригласи его к себе на именины. А тамо и порешим...

— И что потом? — Святополк продолжал сомневаться.

— Ты уразумей, княже великий. Тут такое дело! Коли не захватим мы Василька сего, то ни тебе в Киеве не княжить более, ни мне на Волыни. Опередить надо ворогов! Такое дело! — с пылом принялся увещевать Святополка Давид.

Он с радостью отметил, что слова его, кажется, попадают в цель, словно острые стрелы.

— Что ж, пошлю к Васильку отрока, — согласился всё ещё сомневающийся, но уже согласный действовать заодно с Игоревичем киевский князь.

ГЛАВА 65

Xалдей по велению князя Володаря сопровождал Василька во время его поездки в Любеч. Вроде бы всё сложилось удачно, князья меж собой уговорились, и, прежде чем воротиться в Свиноград, хазарин решил побывать в Киеве у брата. Иванко Захариич за последние годы вошёл в великую силу и стал одним из главных воевод Святополка. Халдей рад был братним успехам, но вместе с тем не единожды вспоминал их последний разговор о продаже пленников. От толковни той остался на душе у него горький осадок.

Иванко принял брата вроде радушно, о прежних делах не поминал. Было шумно в доме на Копырёвом конце, всякие люди то и дело оказывались рядом, и потому с глазу на глаз братья смогли остаться только поздно вечером.

Сидели на гульбище, смотрели, как быстро сгущаются сумерки. Дневная суета в стольном городе мало-помалу стихала, вечерний ветерок приятно обдувал лица. Во мгле тонули очертания Киевских гор. Со стороны крепостной стены раздавались мерные удары медного била.

Иванко долго молчал, нетерпеливо перебирая сильными, толстыми перстами — перстами воина. Наконец он решительно заявил:

— О прошлом нашем разговоре не вспоминай больше, Халдеи. Времена меняются. Слушай, что скажу. Я тебе всё-таки брат. Большая опасность угрожает вашему князю Васильку. Если сможешь, предупреди его, чтобы не приезжал сейчас в Киев. Почему? Коварное дело замыслили Святополк с Игоревичем. Хотят захватить князя Василька. Я бываю во дворце, кое-что узнал. Об одном молю: князю передай, а больше — никому ни слова. И о том, что я тебе это сказал, не говори. Свою голову мне тоже беречь надо. Да, и сам осторожен будь. Люди Давида и Святополка всюду в стольном шныряют.

— Правда ли это? — с недоверием воззрился на Иванку Халдей. — Клялись ведь князья только что вот, крест целовали.

— Правда, брат. Не сомневайся. Мне тебя обманывать ни к чему, братья мы родные, а вести у меня верные, — решительно заявил Иванко.

Рано утром Халдей стремглав понёсся в Рудицу, где возле переправы через Днепр находился обоз теребовльского князя.

...Тем временем Святополк с Давидом направили к Васильку своего гонца.

«Не отъезжай покуда к себе в Теребовлю, братец. Отметь с нами вместях именины Святополковы», — велели передать умышляющие зло князья.

Ничего не подозревающий Василько, как только возвратился из Чернигова, посетил Выдубичский монастырь близ стольного, отстоял молитву и готовился уже возвращаться в свои владения. Он спешил, стараясь как можно скорей очутиться дома и готовиться к грядущим походам, благо берендеи и торки согласны были вместе с ним идти на Польшу. Потому, выслушав киевского посланника, снарядил он к великому князю своего гонца и приказал передать Святополку с Давидом:

Не могу принять приглашенья вашего, братья. Вельми спешу. Да не разгневается на меня за то князь Киевский. Не имею супротив него ни умысла никоего злого, ни неприязни не питаю. Вдругорядь буду непременно, но нынче недосуг.

Ускакал отрок княжеский, и как только получили Давид со Святополком известие от Василька, снова стал Игоревич злоумышлять против владетеля Теребовли. Не мешкая послал он в Рудицу нового гонца.

— Ежели не можешь остаться до осьмого числа, до имении Святополковых, дак хоть приезжай нынче в Киев. Отобедаем втроём, — приказал передать он Васильку.

Когда же пришёл от младшего Ростиславича новый ответ: мол, недосуг мне, обоз у Рудицы уже в дорогу собран, пошёл Игоревич опять к Святополку.

Сидели князья в Изяславовой палате за дубовым столом, и Давид тихим голосом, боясь, как бы кто-нибудь невзначай не услышал его слова, увещевал великого князя:

— Видишь, как Василько сей ведёт себя, будучи в Киеве, в волости твоей, брат, княже великий. Вот и представь себе, что содеет он, когда у ся будет, в Теребовле. Не изгонит ли он тебя из Киева, не отнимет ли у тя города Горынские, и Туров с Пинском такожде?! Такое дело! Тогда вспомянешь меня, да поздно будет.

С удовлетворением отмечал про себя Игоревич, как глаза Святополка беспокойно забегали, заёрзал он на скамье, стал кусать в волнении уста.

— Что предлагаешь, Давидка? — вопросил наконец Святополк. — Не знаю, как быть теперь, — признался он, разведя руками.

— Схватить Василька надобно, да в яму кинуть!

— Роту ить мы давали там, в Любече, — продолжал сомневаться Святополк.

— Да позабудь ты! Своё оборонить надобно, допрежь всего! Такое дело! — Игоревич недовольно поморщился, но тотчас сменил той и снова заговорил тихим, вкрадчивым голосом: — Призови