Наследники СМЕРШа. Охота на американских "кротов" в ГРУ - Анатолий Терещенко

Еще бы чуть-чуть повременить, и буря, подобная новороссийской, прошумела бы над страной. Армия была на грани взрыва — произошло необдуманное сокращение численности Вооруженных Сил в 1956–1960 годы на 3 980 000 человек. Увольняли даже таких офицеров, которым до пенсии оставалось по нескольку месяцев. И они, большей частью фронтовики, незаслуженно лишались заслуженных пенсий, обретенных ценою крови и здоровья на полях сражений с врагом, а не в хорошо отапливаемых и защищенных блиндажах. Только внезапное снятие этого самодура спасло страну от армейского бунта.

Один мудрец как-то сказал, что ничто так не нуждается в нравственности, как политика, и никто так ненавидит политику, как нравственные люди.

Интересная деталь — в конце ноября 1964 года в английском парламенте на чествовании 90-летнего юбиляра Уинстона Черчилля за его здоровье и долголетие был поднят тост как за самого давнего, ярого и последовательного врага России. Черчилль ухмыльнулся и вполне серьезно заявил:

«К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда Стране Советов в тысячи раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»

Британский русофоб знал, что говорил. Поляков тоже знал эту оценку деятельности Хрущева английским премьером, но как осторожный человек прятал свое отношение к этому от коллег. И только однажды, уже после снятия Хрущева, он разразился перед сослуживцами гневной филиппикой по поводу «ошибок и преступлений» битого вождя.

Но вернемся к герою нашего повествования.

Любознательный по натуре, Поляков не прочь был изучить местную этнографию, обычаи и традиции американцев, поэтому частенько бывал на празднествах, устраиваемых в честь каких-то исторических событий и личностей.

Однажды, это было 17 марта 1952 года, он оказался свидетелем ирландского национального праздника Дня святого Патрика — покровителя Ирландии, принесшего в эту некогда языческую страну христианство. Праздник по традиции продолжался несколько часов. Нужно отметить, что святой Патрик стал настолько популярен в США, где ирландское население весьма велико, что день смерти этого святого отмечается в общенародном масштабе. Если в День святого Валентина все краснеет, то в День святого Патрика все зеленеет: зеленые костюмы, головные уборы, изображение трилистника как символа Отца, Сына и Святого Духа. Самые большие празднования Дней святого Патрика проходили, да и сейчас проводятся, в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, Чикаго и Атланте, где проживает больше всего граждан ирландского происхождения. Участники праздника святого Патрика после прохождения в колоннах, как правило, идут в бары пить пиво за здравие святого. А с утра многие граждане Нью-Йорка посещают праздничную мессу в соборе Святого Патрика, представляющую собой традиционную католическую службу.

Самый большой уличный парад проходил в Нью-Йорке.

Россиянин стоял и по-детски радовался многокрасочности проплывающих мимо него людских колонн. Шел грандиозный парад, начавшийся с 44-й улицы. Он двигался на север города, в сторону 86-й улицы, чтобы влиться в Третью авеню. Празднично одетые люди все шли и шли — ряженые и улыбающиеся. Гремели сотни оркестров, приехавших со всех графств Ирландии и изо всех штатов Америки…

Как выходец из Украины, которую считал своей малой родиной, Поляков постоянно навещал в третью неделю мая по субботам и воскресеньям Украинский национальный фестиваль, устраиваемый на Ист-7-й улице, между Второй и Третьей авеню. Это было грандиозное торжество с выступлением чтецов, певцов, акробатов и обилием цветов. Красочные национальные костюмы воскрешали в нем сцены давно минувших дней, когда он мог лицезреть нечто подобное на родине. Звучала живая украинская речь, транслировались стихи Тараса Шевченко, Леси Украинки, Ивана Франко и других представителей украинской культуры. Широкой рекой лилась мелодия «Ревэ та стогнэ Днипр широкый…»

Эту народную песню он любил и даже нередко напевал. Вот и сейчас, стоя в толпе, он пытался подпевать хору украинцев.

По службе каждый год 4 июля Поляков присутствовал на местном празднике — Дне независимости Соединенных Штатов. Праздник напоминал о том, что 4 июля 1776 года была подписана Декларация независимости. В то же время жители 13 британских колоний, которые располагались вдоль восточного побережья сегодняшней территории Соединенных Штатов, вели войну с английским королем и парламентом, поскольку считали, что те обращаются с ними несправедливо. Война началась в 1775 году. В ходе военных действий колонисты поняли, что сражаются не просто за лучшее обращение, а за свободу от английского владычества. Это было четко сформулировано в Декларации независимости, которую подписали руководители колоний. Именно с тех пор в официальном документе колонии стали именоваться Соединенными Штатами Америки.

Особенно ему нравилось созерцать фейерверки на Ист-Ривер. Таких световых эффектов он больше нигде и никогда не видел. Огненные, разноцветные брызги в вечернем небе, лучи лазерных установок, прожектора, музыка, карнавалы…

В одной из бесед с сослуживцем Поляков смело заметил:

«Ну почему наше государство навешало на себя столько функций — контролирует все и вся? Даже всякие там искусства вдохновляет и направляет. Здесь же культура существует без всякой поддержки, за счет того, что крупные бизнесмены — меценаты поддерживают материально артистов, художников, режиссеров и прочее. За это государство просто освобождает спонсоров от налогов. Это обоюдно выгодно. У нас же эту функцию могли взять шефы — красные директора, и получилось бы то же самое».

Как уже говорилось, главной оперативной задачей, поставленной перед молодым майором, кроме чисто чиновничьих функций в ООН, было агентурное обеспечение, то есть — прикрытие операций наших разведчиков, работавших в США с нелегальных позиций. Прямо надо сказать, что эта работа была совсем не простой, но офицер успешно справлялся с ней. Никаких проколов в его поведении и оперативных действиях не отмечалось. Вел себя безукоризненно — военный опыт и еще не разрушенный предательством долг способствовали нормальной работе.

Местное начальство его иногда подхваливало на совещаниях. Он был доволен собой. Слова, как говорится, самый сильный наркотик из всех, которые изобрело человечество. После таких «разборов» он выходил удовлетворенным, зная себе цену, повторяя про себя: значит, я умею и могу работать!

Америка ему все больше и больше нравилась своей мощью, динамизмом, смелостью при принятии решений. Он пришел к выводу, что Соединенные Штаты должны постоянно двигаться, чтобы не стоять на месте. США для него были демиургом — создателем мировых событий. На своей Родине он видел обратную картину, связанную с застойными явлениями и чинопочитанием, пьянством и воровством. Он часто задумывался над вопросом, так в чем же наша сила? Одолели ведь и Карла XII, и Наполеона I, и почти Вильгельма I с его планом Шлиффена, если бы не предательство, и бесноватого Адольфа Гитлера. Ответы находил в двух вещах — консолидации российского духа в периоды возникновения опасности для Родины и в великих просторах страны. Это незаметное оружие никогда не подводило россиян.