Наша песня - Дэни Аткинс

– Ты про ребенка, что ли?

Я быстро и часто заморгала, как сова. Сильно удивленная, ошарашенная сова.

– Да? Я угадал? – попробовал он добиться от меня ответа.

– А как ты?.. А кто тебе?.. А когда ты?..

Джо только покачивал головой при каждом моем незаконченном вопросе.

– Никто мне ничего не говорил. Я сам догадался некоторое время назад.

Я взглянула на свой плоский животик. Я носила свои привычные джинсы, хотя в последнее время стала чувствовать, что они начинают мне немного жать в талии. И все равно я не думала, что выгляжу как беременная.

– Когда ты об этом узнал?

– Еще перед тем, как ты сюда переехала, – негромко произнес он, и глаза его в этот момент переполняла доброта.

– Ты знал еще тогда? Но почему ты сразу ничего мне не сказал? Почему даже не спросил меня?

Джо небрежно пожал плечами, и я поняла, что он мог бы запросто переадресовать вопрос мне: «А ты почему ничего мне не сказала?» Я почувствовала, как на моих щеках заиграл румянец, опустила глаза и сосредоточила взгляд на потертой ткани его джинсовой рубашки. Я тут же отметила, что она еле-еле сходится на его могучей груди, обратила внимание на то, как он чуть закатал рукава у запястий, чтобы движения стали более свободными. А одна пуговица внизу висела на ниточке и грозила вот-вот оторваться. Я была готова ответить на любой вопрос, касавшийся его рубашки. Но только не насчет своей беременности и не о разорванных отношениях с Дэвидом.

– Я посчитал, что это вообще не мое дело.

Мне надо было самой догадаться, что он не стал бы вмешиваться. И все равно я чувствовала себя ужасно от того, что скрыла от него правду.

– Прости, что не сказала тебе всего сразу. Я могу съехать уже в эти выходные. И, разумеется, заплачу тебе аренду до конца месяца. – Я опустила голову и теперь просто смотрела в пол, выложенный терракотовой плиткой, поэтому не видела, как близко он подошел ко мне, пока не заметила его здоровенные рабочие ботинки прямо перед собой. Я медленно подняла глаза, а он ждал, пока наши взгляды встретятся.

– Почему ты хочешь уехать?

Я посмотрела него с огромным удивлением:

– Потому что у меня будет ребенок.

– Ну да, я это знаю. Но почему это означает, что ты должна уехать?

Время удивляться прошло. Я была окончательно озадачена. И вдруг до меня дошло. Наверное, он не до конца понял моих намерений.

– Джо, я не собираюсь отказываться от этого ребенка. Я оставлю его себе… или ее.

Джо просто кивнул в ответ.

– Ну да, я так и думал.

– А ребенок нарушит тут все наши устои. Для начала тут везде будут находиться разные детские вещи.

– У нас большой дом.

– Дети просыпаются по ночам. Довольно часто.

– А я крепко сплю.

– Они хнычут, когда голодные.

– Совсем как я.

– От них пахнет… иногда.

– И от меня… бывает.

Я покачала головой. Как-то с ним все получалось очень уж легко. Причем даже легче, чем я могла себе представить.

– От них много шума, – выдала я свой последний аргумент.

– Элли, ты играешь на фортепиано и на трубе. Это от тебя много шума. Насколько громче может быть малыш? Шум я уж как-нибудь переживу.

Мне бы рассмеяться тогда, потому что это прозвучало очень смешно. А я вместо этого расплакалась. Он не стал обнимать меня или как-то по-другому успокаивать. Он просто оторвал пару листков от рулона бумажного полотенца и передал их мне. Я вытерла глаза, как сумела, и когда посмотрела на него с благодарностью, то уже почти улыбалась.

– Гормоны, – извинилась я. – Должна еще тебя предупредить, я могу начать плакать… часто.

– А знаешь, если ты хочешь меня уговорить на что-то, то делаешь это весьма странными способами.

– Я просто хотела, чтобы ты знал, на что обрек себя в том случае, если я останусь тут.

Джо с торжественным видом кивнул.

– Хорошо. Я уяснил все то, что ты мне сказала. Можешь считать, что я предупрежден. – После этого он подошел поближе и похлопал меня по плечу, как капризного ребенка. – Но уезжать тебе не надо. – Он помолчал немного и добавил: – Я не хочу, чтобы ты уезжала.

На секунду в его глазах появилось нечто, но тут же пропало, раньше, чем я могла определить, что это было. Между нами возникла какая-то неловкость, впервые, как мне кажется, и тут он посмотрел на часы. Время, которое я отвела на наш разговор, давно закончилось.

– Мне пора идти. Мы можем продолжить беседу и вечером, но я не вижу для нас никаких препятствий, чтобы продолжать жить, как раньше.

Он уже вышел из кухни и направлялся в коридор, когда я задала свой последний и самый забавный вопрос:

– Джо, если тебе никто ничего не говорил, а я еще не выгляжу беременной, как же ты узнал?

Он остановился у двери и повернулся ко мне.

– Была не одна причина. Тебя тошнило, когда мы познакомились, потом это твое решение не возвращаться в университет, желание уехать из родительского дома. Все это вместе взятое убедило меня, что я прав. Ну и потом, появилась, так сказать, последняя улика.

– Улика? Что еще за улика?

Впервые я увидела, как он покраснел.

– Ну… э-э-э… сиськи… у тебя сиськи стали больше, – пробубнил он и поспешно бросился к двери.

Я уставилась на свою явно увеличившуюся грудь и расхохоталась. Я еще долго смеялась, даже когда услышала, как на улице под кухонным окном завелся и уехал его фургон.

Шарлотта

– Я не понимаю.

Мистер Биердсуорт казался уставшим. Наверное, неважно, сколько уже лет ты проработала врачом, сколько раз тебя выдергивали среди ночи из кровати, легче не становится. И даже еще сложнее передавать родственникам такие новости, которые он только что сообщил мне. На его лице читалось сострадание и терпение, и он спокойно ждал, пока я переварю полученную информацию. Но я ничуть не приблизилась к тому, чтобы принять этот ужасный диагноз. Я все еще искала варианты выхода из сложившегося положения.

– Но ведь обязательно должен быть какой-то другой вариант? А как же насчет шунтирования или установки электронного стимулятора или еще чего-то подобного? – Я в отчаянии швыряла в доктора где-то услышанные медицинские термины, при этом не вполне понимая, что означает каждый из них и как применяется в жизни. Наверное, кардиологу приходилось неоднократно сталкиваться с чем-то подобным. Надо отдать ему должное, он не стал указывать мне на то, что для принятия подобного решения требуется немного больше, чем просто десять лет подряд смотреть сериал про медиков под названием «Анатомия страсти».