📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаБесы пустыни - Ибрагим Аль-Куни

Бесы пустыни - Ибрагим Аль-Куни

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 177
Перейти на страницу:

Вождь не ответил, и султан продолжал:

— В уме вождя, я думаю, и не шевельнется мысль обвинить меня в роскошестве и изнеженности, о них толпа говорит, будто бы они сопровождают всякую жизнь в домах, а не в палатках, хотя, возможно, он и разгневался на меня, я могу в этом поклясться, за то, что я был не в состоянии принять его у себя в течение такого долгого времени. И если я напоминаю сейчас об этом своем грехе, на этой нашей встрече, то привожу его здесь, чтобы подтвердить свой грех, а не сокрыть его. Однако пусть наш благородный шейх представит мне возможность защищаться, так будет прилично вождю племени, и даст мне отсрочку, чтобы я мог изложить все свои доводы.

Явилась еще одна девушка-мулатка. Она внесла бронзовый поднос с молочными яствами. Сомнение закралось в душу шейху относительно этих блюд в роскошных сосудах. Он сказал себе, что все эти блестящие изделия выполнены из золотого песка Томбукту, их выплавили дьявольские подручные-кузнецы. Еще ему пришла в голову мысль, что джинны не простят ему этой враждебности.

Султан продолжал монолог:

— Я не буду мучить твой слух долгими разговорами о необходимости устроения оазиса здесь на просторе. Ты был очевидцем этого предприятия, и тебе же принадлежит главная заслуга в том, что сон воплотился в явь с твоего согласия — на то, чтобы мы осели здесь, по соседству, и разделили бы с вами право пользования колодцем и равниной. Если бы не твое мужество, никогда бы не осуществилась мечта жителей Сахары, их надежда на возрождение подлинного Вау в Центральной пустыне, а не того невозможного Вау, в поисках и в ожидании которого сгорбились наши спины, так что мы стали лгать, противоречить свидетельствам очевидцев и вообще сомневаться в изначальном его существовании. Однако позволь отложить разговор о поисках Вау на некоторое время, поскольку в начале было намерение представить доводы. Хорошо. Я признаю, что занятость строительством и приемом купцов и караванов не является единственной причиной моего уединения от вашего общества. Есть другая причина, более важная, более ранняя, о ней знают лишь боги и их земные тени, воплощенные в уединившихся в пещерах аскетах или в безумных скитальцах на безлюдных просторах. Я не знаю, кто из султанов Томбукту напал на верный путь и узнал, что именно таинство создало величие богов, и уединился, вроде набожных аскетов, чтобы сотворить облачения для величия и почтительный страх обращения к султану. Я не думаю, что ты удивишься, если я скажу, что причина изгнания и отчужденности пророков, о которых говорит Коран — об их мучениях и испытаниях, о лишении их достоинства и родины, причина кроется в их общении с людьми прямо после призыва выходить на праведный путь. Они теряли божественное величие и достоинство, сотканное длительным уединением и отпечатавшееся на их ликах за годы молитв и поклонения в глубоких пещерах и на безлюдных просторах. А потом уже теряли свое мирское достоинство от рук соплеменников, черни и простонародья. Шайтаны в глазах простолюдинов сильнее завесы уединения, сотканной и наложенной богами печати на лики пророков и святых угодников, поклоняющихся единству и единению. Так как же ты хочешь, чтобы я воспитал повиновение без того, чтобы не заключить себя в темницу стен и не удалиться от их тропы, их рынков, их столпотворения? Как прикажешь быть султаном Вау, не укрывая лик свой в тени? Как защитить себя от наглости именитых особ, которые позволяют себе подымать голос выше голоса обладателя власти, всего лишь по той причине, что они — долгожители, мол, или всего лишь потому, якобы, что ими движет забота о защите племени от уничтожения, как проделал это с тобой дерзкий шейх Бекка? А это все приводит нас к тому, чтобы различать власть племенного вождя и власть султана. Ты не будешь бранить племенную знать и даже дервишей и глупцов, если они осмелятся поднять голос и противостоять тебе во мнении, тем более что ты всякий день слоняешься у них на глазах. Это общение может породить лишь пренебрежение и ненависть. Общение — могила чести, достоинства и порядка. Султану надлежит укрыться в самой темной пещере, если решит он взять на себя попечение делами слабых, если пожелает вызволить немощных из их неволи и беспомощности, освободить их от самих себя и повести их в цепях к оазису благоденствия. Не думай, будто Вау есть предмет только вашего вожделения в Азгере. Это — цель всех уроженцев Сахары. Я тоже прошел пешком через эту геенну — я имею в виду адские поиски, сны мои, бодрствования и упорные мучительные передвижения из пустыни в пустыню, от горы к горе, от Вау к Вау. Я потратил на поиски половину жизни в ту пору, когда я был одной из фигур торговли между Томбукту и Агадесом, Кано и Тамангэстом и Адраром. Я считаю, нет нужды мне перечислять мудрому шейху все невзгоды поисков в песках Сахары, начиная с жажды, засухи и кончая голодом и утратой пути. Да. Я страдал от жажды очень сильно, но никто из жителей обетованного оазиса не спустился ко мне из Неведомого и не вывел меня на путь ко скрытому оазису. Трижды натыкались на меня купцы караванов и дважды потом спасали меня от смерти пастухи. A Вау оставался недостижимой надеждой, жестокой и неподвластной мечтой. Однажды темной ночью, в пустыне Адаг, я долго размышлял над этим делом и решил прибегнуть ко способу прорицателей в толковании надежды. Как я понял позднее, способ наших ясновидцев похож на тот, чем пользовался шейх братства аль-Кадирийя, когда объяснял символы и расшифровывал знаки и тайнописи, указывающие на клады. Да. У золотых сокровищ и рудников золотого песка было достоинство, которое сделало мне первый знак, навело на цель. Я натолкнулся на метку, я отыскал, в чем секрет металла. Секрет того мучительного состояния, которое искатель использует в своих поисках. Это мучение сродни мучению, которое должен заплатить житель Сахары, чтобы припасть ко вратам Вау. Отчего же не стать сокровищу тем самым Вау и почему Вау не может быть сокровищем, кладом? Почему золото не в силах построить новый Вау, истинный, здесь, на земле, где вообще все чудеса происходят? Так, как были возведены Томбукту, Кано, Агадес и прочие города — чудеса, которых мы не знаем? Почему это не в силах волшебный металл возродить к жизни оазис счастья, собрать воедино скитальцев, разбросанных по всему засушливому континенту? Если он способен расшевелить торговлю и оживить мертвые царства в Нижней Сахаре, заставить пульсировать в ней жизнь, как это произошло после произнесения волшебного слова: обмен? Да. Обмен есть опора жизни, а золото — опора обмена. Вот поэтому главный секрет — в золоте.

Он сделал большой глоток кислого молока. Поставил сверкающий куб на поднос, облизал языком верхнюю губу, утирая кромку молочного следа, и вернулся к Аиру:

— Там я тогда понял, что не видать мне счастья Вау, если не заполучу золото. Я решил стать богатым, вроде крупных купцов, которые владеют городами на севере континента и городами Юга и поддерживают в них дыхание жизни через вереницы своих верблюжьих караванов. По своему собственному опыту в торговле я также знал, что большого богатства не наживу, если ограничусь перемещением с караванами между Томбукту и Агадесом, между Кано и Тамангэстом. Обогащение предполагает сделку, а сделка требует одного из чудес: либо риск, либо счастливый случай. К удаче не подстроишься — неизвестно откуда происходит счастливый случай и куда он нацелен, коротки его дорожки, и мне ничего не оставалось, кроме как рискнуть и вложить все, чем владею, чтобы получить несколько ратлей[159]намытого золотого песка или золотых слитков, чтобы использовать их в сделке. И если все мои владения не превышают одного каравана верблюдов, пасущихся на пустых равнинах Адага и одного каменного дома в Томбукту, то вся их стоимость будет весить не больше, чем один залог. От этого решения я отказался и предпочел взять деньги в долг. Истинно говорю, надоумил меня на это один хитроумный купец. Он сказал, что мне надо воспользоваться товаром, который купцы считают самым ценным и привлекательным: это — кровные связи мои с султаном Урагом. Он посоветовал мне использовать мое близкое положение, родство и одолжить деньги в долг у самых крупных торговцев. Однако, купцы этот проект отвергли, потому что все Томбукту полнили слухи о моем конфликте с Урагом после его вероломного нападения на нашего дядю Хамму. Я высказал свое мнение публично, оно было навеяно мне преданиями Анги, и я заявил перед людьми в мечети, что, мол, не жди добра от пастыря, поднявшего руку на своего дядю или отца, и паства стоит перед выбором, подчиниться ли ей престолодержателю, осквернившему общепринятые правила, закон и веру. Султан посчитал такое мнение подстрекательством к мятежу, покушением на авторитет власти и моим поползновением на престол правителя. Он пустил по моим следам своих соглядатаев и предупредил купцов, чтобы не имели со мной дела, и, наконец, просто запретил мне пребывание в Томбукту. Мне ничего не оставалось, кроме как блуждать по Сахаре да заботиться о своих верблюдах, пока не вмешался рок и не бросил принцессу в пропасть.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?