Дело гастронома № 1 - Евгений Латий

Он с горечью усмехнулся.

– Гришин перед отпуском ходил к Брежневу, но безуспешно. Война с Афганистаном сжирает по 400 тысяч рублей в день, из-за этого и БАМ никак не достроят, и вся экономика наперекосяк. А Рыбинец как бы указал, где можно добыть неплохие деньги. И все вдруг радостно согласились. Арест Анилина и Аримина, найденные для госнужд тысячи долларов Брежнева прямо-таки воодушевили. Так что теперь уж Андропова не остановить! Ты не обижайся, но Еве я посоветовал, чтоб она не очень с тобой сближалась, – доедая икру, хмуро обронил Старшинов, затем лихо махнул рюмку коньяка. – Сам понимаешь, ни к чему это!

Беркутов кивнул. Старшинов снова наполнил свою рюмку, поднял ее, побуждая выпить и Беркутова. Тот помедлил и поднял свою. Они чокнулись. Старшинов выпил, Беркутов лишь пригубил. Николай Иванович пристально взглянул на Георгия.

– Ты какой-то тихий, благостный сегодня, словно из церкви вернулся, – он улыбнулся. – Бабушка моя после каждой заутрени такой же возвращалась, – снова наполнив свою рюмку, прокомментировал он. Беркутов кивнул, грустно улыбнулся.

– Еще бы хоть разок за грибами сходить! – мечтательно проговорил Беркутов. – Сейчас, говорят, опята пошли. С опятами хорошо картошку жарить. Вкуснота, не хуже грибовницы! Да и маринованные опятки не хуже. И собирать их легко. Сядешь – и полкорзины нарезал! А рядом с опятами обязательно есть грузди. Ты знаешь, что такое грузди?

Старшинов удивленно смотрел на Беркутова.

– Так давай сходим?! – загорелся Николай Иванович. – Ты знаешь, я тоже собирать грибы люблю! Когда поедем?

– Давай с утра в воскресенье?

– Туда же?!

Беркутов кивнул.

– Тогда на моей машине, а то ты и полрюмки выпить не можешь! Договорились?

Старшинов улыбнулся, Беркутов кивнул. Они оба подняли рюмки, чокнулись.

– До дна! – предложил Старшинов.

Беркутов не стал возражать и махом опрокинул рюмку. Старшинов кивнул и выпил свой коньяк.

Весь сквер был усыпан желто-красными кленовыми листьями. Боков, сохраняя на лице ласковую улыбку, сидел с Любой на лавочке в тихом сквере и держал ее за руку. Некоторое время они молчали. Люба первой не выдержала, выдернула свою руку и напористо заговорила:

– Ты сам сказал, что я могу вернуться к тебе, что мы одна семья, и вдруг приглашаешь к себе пожить этого Скачко! Может, он и хороший, но я его уже не помню! Хоть ты и говоришь, что он был на нашей свадьбе. Хоть убей – не помню!

Боков нахмурился:

– Я Пашу не приглашал. Он вызвал меня в кабинет и объявил: я поживу у тебя. Что я мог ответить, он же мой начальник?!

– Начальник по работе! – не сдавалась Люба. – Но у тебя, как у всякого советского человека, есть и должна быть личная жизнь! Это везде записано! И она неприкосновенна! А я и есть твоя личная жизнь. Сколько он хочет пожить у тебя?

Боков нахмурился, развел руками.

– Он не сказал.

– Мне стоило большого труда уговорить мамину сестру, чтоб она пожила с мамой, а моего племянника, сына сестры, переселить ко мне, чтоб я могла переехать к тебе, понимая, как это важно для нас обоих, но тетушка поставила мне условие: скакать туда-сюда не будем! И я уже не могу всех их разворачивать в обратную сторону. Скажи это своему Скачко! Он же начальник, для него в пять минут подыщут комнатку! Чего тесниться-то?! Или я не права?

Боков шумно вздохнул:

– Хорошо, я поговорю с ним.

– Да уж, поговори, пожалуйста. Если на денек-два, ну, максимум на неделю, это мы с тобой, как стихийное бедствие, переживем, но если на больший срок, то я, боюсь, не выдержу! – Глаза ее наполнились слезами. – Извини!

Он сжал ее руку, кивнул.

Беркутов с Зоей пили чай. Беркутов с нежностью посматривал на нее. Зоя сидела с напряженным лицом и старалась не смотреть на директора. Улыбалась, но невпопад.

– Ты вернулась какой-то совсем другой, – он пристально взглянул на нее. – Что-то в поездке случилось?

– Я вернулась, а сын влюбился в замужнюю женщину! Она старше его на десять лет. Про ее мужа я даже не говорю! Он военный, полковник, просто рвет и мечет!

– Он что, в курсе?

Зоя поморщилась, грустно махнула рукой. Беркутов сочувственно покачал головой.

– Большие детки, большие бедки! – вздохнул он. – С вашим сыном все понятно, в юности все влюбляются в опытных женщин. А ей-то мальчишка зачем? У нее что, нелады с мужем?

– Да кто ее знает?! – отмахнулась она. – Но вы-то, я вижу, тоже стали другим!

– Каким это другим?

– Тихим, спокойным. Мне даже трудно определить, что с вами-то случилось?!

Она пристально посмотрела на него, стараясь разгадать его тайну. Беркутов улыбнулся.

– Просто книгу хорошую читаю.

– Какую?

Он достал небольшую по формату книжицу, умещающуюся в кармане пиджака, показал ей. Это были все тексты Евангелия. От Матфея, От Иоанна, от Луки и от Марка. Зоя пролистнула ее, удивилась:

– У меня дома тоже Евангелие и Библия есть! Но у меня старинные еще издания. От бабушки достались. Тисненые обложки с медными застежками.

– Ты их сама-то читала, эти тисненые?

– Обе книги напечатаны еще с ятями, на церковно-славянском языке! А я его не знаю! – Зоя усмехнулась. – Надо бы где-нибудь на русском раздобыть.

– А я оторваться от этих посланий не могу! – вдруг взволнованно проговорил он. – И знаешь, словно заново мир начал постигать! Странное ощущение.

Зоя с интересом слушала его. Беркутов посмотрел на часы, быстро поднялся.

– Извини, но через пять минут разговор с Алтаем! Они посылают нам сорок тонн молодой баранины, каждая партия по двадцать тонн, через десять дней вышлют еще два вагона. Как там у нас со спросом на баранину? Узнай! Если не очень высок, я уже договорился с «Узбекистаном», они с радостью возьмут, а мы за труды свое вознаграждение получим. Разузнай все! И давай включайся в работу.

Он подмигнул ей, двинулся к двери. Вдруг дверь отворилась и ворвалась Лида. Беркутов оторопел, приготовился к обвинениям, но она бросилась на шею мужу. Зоя с трудом скрыла усмешку.

– Поздравляю! У нашей Веры дочка родилась! Вес три шестьсот, рост пятьдесят восемь!

– Слава богу! – прошептал Беркутов.

Он заулыбался, легким движением осенил себя крестом. Бросилась поздравлять Лиду и Зоя.

Зоя бродила между полок в книжном магазине. Оглядела полки с «Философией, религией, историей», но, не найдя того, что искала, подошла к продавщице.

– Скажите, а у вас Евангелие или Библия есть в продаже?

Продавщица покраснела, оглянулась по сторонам, словно их кто-то мог подслушивать.