Смертельный выстрел - Томас Майн Рид

Да и направление, откуда он ехал, говорило само за себя – именно туда поехал Дарк. Это скачет убийца, больше некому.

Все, пришел последний час его жизни; и этого после того, как до спасения оставалось рукой подать! Еще десять минут, и Брасфорт выручил бы хозяина.

Опустив глаза вниз, Чарльз посмотрел на продолжающую углубляться яму. Пес рыл, не слыша стука копыт или не обращая на него внимания. Его лапы скребли землю у самого локтя закопанного.

Еще есть шанс высвободить руку! Если это получится, можно хоть как-то защищаться. Да и крупных размеров гончая поможет.

Несколько оправившись от удара, Клэнси попытался вытащить руку, энергично шевеля плечом. Тщетно, земля держала ее хваткой могучей, как у великана. Выбора нет, остается смириться с судьбой. И какой судьбой! В очередной раз злейший враг, убийца его матери, восторжествует над ним, будет глумиться, как прошлый раз под кипарисом. Как обидно, что во всех стычках с этим человеком Чарльз неизменно терпел поражение! Эта мысль была нестерпимой сама по себе.

Но почему Дарк приближается так медленно? Неужели еще одержим суеверными страхами? Нет, тогда он бы не вернулся. Наверняка просто оттягивает последний удар, придумывая как сделать его более мучительным.

Ритм стука копыт указывал на то, что лошадь идет шагом, причем неровным, как будто наездник не следует уверенно своей дорогой, но пытается найти ее. Но как же так – неужели он до сих пор не заметил голову и собаку? Луна должна светить ему в спину, потому как она как раз находилась за затылком у Клэнси. Должно быть, причина в Брасфорте. Наверное, присутствие животного озадачило Дарка, и потому тот приближается с удвоенной осторожностью?

Тут вдруг цоканье прекратилось и повисла тишина. Ее нарушал только звук скребущих землю когтей – собака продолжала без устали рыть. Шагов тоже слышно не было.

Чарльзу все это казалось странным. Почему Брасфорт не проявляет тревоги? А Ричард Дарк наверняка был бы в числе последних, кому пес позволил бы приблизиться к себе. В чем дело?

Теряясь с догадках, Клэнси снова услышал «тук-тук» лошадиных копыт. Но животное шло уже не шагом, а рысью. А Брасфорт невозмутимо продолжал скрести лапами! И остановился, только когда тень всадника уже легла рядом с головой Клэнси. Но вместо того, чтобы наброситься на него с яростным рыком, как случилось, будь это Ричард Дарк, гончая только подняла пасть и замахала хвостом в дружеском приветствии!

Удивлению Клэнси не было предела; оно перешло в радость, когда всадник, объехав голову кругом, остановился напротив, со стороны лица закопанного человека. Свет луны упал на черты не врага, но преданного слуги, который сидел на принадлежавшей самому Чарльзу лошади, а в руке сжимал его винтовку.

– Юпитер! – сам не свой, воскликнул Клэнси. – Господь ответил на мою молитву!

– И мою, – вымолвил Юп, тоже с трудом оправившийся от потрясения при виде открывшейся ему картины. – Да, масса Чарли, я молился с той самой минуты как нас разлучили, и не надеялся уже увидеть вас снова. Но Бог милостив, масса! Но что за странное дело – я ничего кроме вашей головы не вижу! Где же туловище? Что сотворили с вами эти подлые мерзавцы?

– Закопали, как видишь.

– Хорошо хоть не похоронили заживо. Вы не ранены, масса? – спросил мулат, соскользнув с седла и опустившись так, чтобы его лицо оказалось напротив лица хозяина. – Вам не причинили иного вреда?

– Нет, насколько мне известно. Я только разбит и ослаб, но никаких серьезных повреждений вроде бы нет. От чего я сильнее всего страдаю, так это от жажды.

– Ну, это мы исправим. По счастью, у меня к седлу приторочена фляга с водой, я ее наполнил, уезжая от реки. Но сначала я угощу вас кое-чем, что прогонит вашу слабость – каплей спиртного. Я раздобыл его у испанского индейца, которого называют полукровкой. Ну, крови-то в нем теперь не так много осталось. Вот, выпейте, масса Чарли.

Он принес емкость, в которой плескалась некая жидкость. Стоило отвернуть пробку, как вокруг распространился резкий аромат виски. Приложив горлышко сосуда к губам хозяина, он влил ему в рот немного, а потом снял с лошади флягу побольше, с водой.

Не прошло и нескольких секунд, как Клэнси не только утолил жажду, но и почувствовал, как силы возвращаются к нему.

– Закопали по самый подбородок, нечего сказать! – возмутился Юпитер, более тщательно ознакомившись с положением дел. – Разве что воистину заживо не похоронили! А Брасфорт пытался выкопать вас? Господи, ну что за умница этот пес! Выказал себя преданным созданием.

– Как и ты, Юп. Но послушай, как тебе удалось сбежать от грабителей? Да еще прихватить моего коня и винтовку? Расскажи мне все!

– Не спешите, масса Чарли. История это длинная и малость чудная. Сначала лучше вам выбраться из этой ямы. Хоть уши у вас и не заложены, но слушать в таком положении не очень-то удобно. Позвольте-ка мне завершить начатую Брасфортом работу и вытащить вас.

С этими словами мулат принялся за работу.

Опустившись на колени и вооружившись ножом, он разрыхлил землю вокруг плеч и груди Клэнси, потом выгреб ее наверх. Собака помогала ему как могла, отбрасывая комки грунта со стороны спины. Брасфорт ревновал к вмешательству Юпитера и даже отчасти сердился за то, что тот решил присвоить себе все лавры.

– Что сотворили с вами эти подлые мерзавцы?

Работая сообща, они быстро освободили туловище хозяина. Все это время Клэнси с мулатом рассказывали друг другу про случившиеся с каждым события. Чарльз, хоть ему досталось сильнее, мог все поведать буквально в нескольких словах. Юпитеру хватило одного взгляда, чтобы понять практически все.

Его же собственная повесть была более содержательной и требовала большего времени, чем имелось у них в распоряжении. Поэтому Юп изложил лишь самое основное, оставив подробности до лучших времен. Он поведал как от одинокого тополя его препроводили к реке Койот-Ривер, где у бандитов оборудован лагерь. Затем в общих чертах сообщил о том, что произошло в логове разбойников: как его поместили в палатку под надзор, но связывать не стали. Через разрез в ткани он видел, как пираты разводят костер и готовят ужин. Потом приехал их вожак на коне Клэнси, а вместе с ним Чисхолм и еще трое. Увидев лошадь, мулат решил, что с его хозяином все кончено.

Потом начался пир под открытым небом, а далее разыгралась сцена с преображением: красные грабители превратились в белых. Затем настал черед карточной игры при свете костра. Тем временем предводитель негодяев пришел к нему в палатку и стал расспрашивать. Здесь мулат застенчиво похвастался собственной находчивостью, рассказав, как ему удалось сбить бандита со следа и заморочить ему голову. От описания случившегося потом он предпочел бы уклониться, но ему пришлось коснуться этой темы в самом начале своей истории.