Смертельный выстрел - Томас Майн Рид

Оба вскоре скрылись из виду.

Мулат стоял посреди пустыни и смотрел в ту сторону, где они скрылись. Он отчасти обижался, что его оставили, жалел о поспешном решении хозяина и очень боялся никогда не свидеться с ним снова.

– Я еще пьян или грежу? – спрашивал себя Ричард Дарк, убегая от самого причудливого из зрелищ, являвшихся глазам человека. Голова без туловища, но не валяющаяся, как отрубленная, но стоящая прямо, как будто все еще на плечах! Глаза у нее вращались, губы шевелились, произнося слова. Она была живая! И принадлежала тому, кого он убил, став по этой причине преступником и беглецом. Неудивительно, что Дик отказывался верить своим глазам. Поначалу он счел это иллюзией, навеянной выпивкой или сном. Но шевелилось у него в душе, постепенно разрастаясь, и другое подозрение, заставившее его задать второй вопрос: «Уж не сошел ли я с ума?»

Он тряс головой и тер глаза в стремлении убедиться, что протрезвел, не спит и не бредит от жара. Все было в порядке, хотя Дарк предпочел бы быть пьяным или видеть галлюцинации – испуг совершенно лишил его здравости рассудка. Он пытался найти объяснение странному зрелищу, но не мог. Да и кто бы смог, оказавшись на его месте? С той самой минуты как он склонялся над Клэнси, поднеся ему к лицу фотокарточку Хелен Армстронг, и видел, как смерть затягивает его глаза мутной пеленой, Дик считал противника покойником. Ничто не наводило его на иные мысли – он не видел той заметки в газете, которая позволила Борлассу сделать свои умозаключения. Да, он заметил некоторое сходство с Клэнси в человеке, напавшем на него под виргинским дубом, но вспоминая сцену под кипарисами, отказывался поверить, что это могла быть правда. Не верилось ему в это и сейчас.

Но как быть с головой? Как объяснить ее появление? И крик, брошенный ему вслед, и до сих пор звенящий в ушах? Крик, в котором прозвучало его имя и обвинение, которое он на самом деле заслужил: «Убийца!»

– Неужто я и вправду спятил? – спросил Дарк себя снова, гоня куда глаза глядят. Его дрожащие руки не в силах были удерживать поводья, и предоставленный сам себе конь скакал куда хотел. Но всякий раз как он, выказывая признаки усталости, хотел замедлить бег, Дик колол его шпорами, заставляя мчаться вперед, подальше от этого ужасного призрака.

Прошло некоторое время, прежде чем беглец несколько оправился, и хотя ему все вокруг казалось как в тумане, одно он понял ясно – что совершенно заблудился. Положение луны подсказывало ему направление на запад, но ехать в ту сторону Дарк боялся в страхе снова наткнуться на привидение. Лучше уж будет подождать восхода солнца, в свете которого всякая вещь кажется не такой страшной.

Придя к такому решению, он сполз с седла и, привязав лошадь веревкой, лег на землю. Безразличный к нуждам коня, он оставил его взнузданным, даже удила не убрал. Какое ему дело до жеребца или до чего-либо другого, когда все мысли заняты этой жуткой головой?

Дик даже не пытался уснуть, просто лежал и размышлял о странных событиях, случавшихся с ним, но больше всего о недавнем, таком пугающем. Ему не приходило на ум никакого иного объяснения, кроме сверхъестественного.

Пока он тщетно пытался разрешить загадку, его слуха коснулся звук, заставивший забыть обо всем прочем. То был слабый и далекий, но вполне различимый топот лошадиных копыт.

Вскочив, Дарк стал всматриваться в ту сторону, откуда звук доносился. И как ожидал, увидел коня. Более того, на спине у оного сидел всадник, и они направлялись в его сторону.

Быть может, это Босли? Едва ли. Его ведь захватили в плен под виргинским дубом и вряд ли могли отпустить. Уж скорее это Вудли, ужасный лесной охотник, гонится за ним. Но, кто бы то ни был, преступная душа Дарка подсказывала, что друзей у него нет, и приближаться может только враг, преследователь. Или еще один призрак!

Прежние страхи и суеверия побуждали Дика бежать, не дожидаясь объяснения, человек это или дух. Торопливо схватив поводья, он запрыгнул в седло и опять обратился в паническое бегство.

* * *

Едва ли стоит говорить, что всадником, нарушившим тягостные думы Ричарда Дарка, был Чарльз Клэнси. Меньше часа прошло, как он отправился в погоню и ехал быстро – след был свежий, и Брасфорт без труда находил его. Судя по петлям и зигзагам, которые описывал пес, Клэнси сделал вывод, что конь врага шел сам собой. Обратившийся в бегство всадник не разбирал пути. Преследователь понимал, что это ему на пользу – значит, Дарк не добрался еще до Койот-Крик и блуждает где-то в степи, быть может совсем неподалеку.

Хотя Чарльз и торопился, но беспечности не проявлял – напротив, старался соблюдать все меры предосторожности. Зная, как далеко разносится стук копыт по прерии, он вел скакуна особым аллюром, известным в Техасе и юго-западных штатах. Эта поступь позволяла, не производя лишнего шума, передвигаться со скоростью короткого галопа. Пасть собаки молодой человек снова стянул ремешком, но на поводок брать не стал. Подобно молчаливым теням эти двое скользили по равнине.

При каждом повороте Клэнси поднимал голову и осматривался. И наконец был вознагражден. Луна находилась перед ним, и диск ее уже почти касался горизонта. На ее фоне он заметил на поверхности темное пятно, которое вскоре приобрело очертания лошади. Опустив голову, она щипала траву, а неровная линия спины выдавала седло. Приглядевшись внимательнее, Чарльз убедился, что не ошибся, и более того, заметил близ лошади лежащего человека.

Чтобы сообразить все это, ему хватило буквально секунды. Он сразу остановился и вполголоса подозвал к себе собаку. Отлично выдрессированное животное сразу повиновалось.

До чужой лошади и спешенного всадника оставалось еще довольно далеко, с полмили. С такого расстояния опознать их было сложно, но луна благоприятствовала Клэнси, четко обрисовывая темные силуэты.

Чарльз не имел сомнений, что они. А если имел, эти сомнения скоро рассеялись. Пока он смотрел на них – не теряясь в догадках, а пытаясь сообразить, как удобнее подобраться, – картина резко переменилась. Лошадь вскинула голову, человек же сначала вскочил, а еще через секунду был уже в седле.

Теперь Клэнси совершенно убедился в правильности своих догадок: у четко обрисованной, как на абрисе медали, фигуры, на голове красовался убор из перьев. То был индеец по наружности, но по сути белый – Ричард Дарк.

Времени терять не стоило. Едва оказавшись в седле, Дарк погнал коня во весь опор. Мститель тоже перевел своего на галоп, забыв про осторожность, нужда в которой отпала.

Никакие другие звуки не нарушали тишину, кроме топота копыт и время от времени цоканья подковы о камень. Беглец и преследователь молчали. Но причины для того были различные: первый потерял дар речи от ужаса, спасаясь от неведомого врага; второй же был спокоен, собран и не тратил даром слов в стремлении нагнать того, кого слишком хорошо знал.

Клэнси владела лишь одна идея: наказать убийцу матери. И теперь он был уверен в успехе. Расстояние между двумя всадниками сокращалось с каждым скачком его коня. Еще немного, и Дарк окажется на расстоянии выстрела из винтовки.