Viva la Mésalliance, или Слава Мезальянсу - Игорь Давыдов

— Я бы не сказала, что редко, — задумалась Жаки. — Недавече, как три года назад, к примеру, была опубликована концепция мультиверсивного обмена информацией. Антактическое сообщество активно работает над созданием врат для путешествия между мирами.

— Да-да, читала я ту работу, — поморщилась слечна Глашек. — Авторами исследования являются Руфус Маллой и Анастасия Романова. Кажется, из этих двоих только Анастасии стукнула сотня лет. Вот только ещё двадцать лет назад та же Анастасия писала, что население Антарктиды становится с каждым веком всё более косным и с большим трудом воспринимающим новые идеи. Лишь единицы после того, как разменяют вторую половину тысячелетия, сохраняют тягу к исследованиям.

— Я той работы не читала, — изогнула бровь Жаклин.

— Потому что это не совсем работа: это интервью с журналистами. Царевна не сводила данные выборки в статистику, а просто вещала о своих наблюдениях. Не помню, как точно называлась эта публикация. Кажется, что-то вроде «дочь русского царя недовольна древними некромагами», — пояснила Броня. — Анастасия, помнится, отбыла в Антарктиду, чтобы избежать нежелательной помолвки, и по прибытии была неприятно удивлена тем, что могучие представители шляхты до сих пор не превратили южный континент в цветущий рай и не пустили по нему гулять оживлённых динозавров да прочих представителей мегафлоры и мегафауны.

— Ха! — хлопнула паладья в ладоши. — Раз это было интервью, там должны были спросить, является ли Анастасия попаданкой, так ведь?

— А вот это я не особо хорошо помню, — Лешая задумалась. — Не хочу напутать. Вопрос точно задавали, но я не уделила ответу должного внимания. Кажется, Романова в прошлой жизни родилась на территории США в эпоху активного покорения Дикого Запада. И она ещё тогда увлекалась археологией, но большего сказать не могу. Я даже не помню, была ли Анастасия там мужчиной-учёным или просто активной суфражисткой.

— Надо будет найти потом, — заключила Жаки и замолчала, не желая говорить, покамест Виктор усаживается обратно за руль.

— Большая часть раненых расположилась в четвёртом корпусе, — сказал некромаг, восприняв молчание, как приглашение к докладу. — Кстати, вперёд нас приехала Слунце Лотарингская.

Броня задумчиво промычала в ответ что-то невнятное, больше чтобы продемонстрировать факт принятия свежего пакета информации. Впрочем, присутствие принцессы в местном больничном комплексе было для Лешей не то, чтобы новостью: августейшая особа частенько навещала челядь, пострадавшую во время громких заварушек. Умела дочь короля завоёвывать любовь простого люда.

И не сказать, чтобы эти визиты были простой показухой. Уже сам факт появления слечны Лотарингской в палате больного резко увеличивал его шансы на выздоровление. Никакой магии — просто трясущиеся поджилки врачей, понимающих, что принцесса им кишечник с мозгами местами поменяет, если пресса прознает о том, что человек, которого навещала глава крупнейшего культа Европы, потом погиб из-за чьего-то недосмотра или криворукости.

А ведь Слунце ещё и баловалась филантропией.

Иными словами, личное присутствие Лешей в местном больничном комплексе уже и не требовалось. И известно стало об этом в тот момент, когда соцсеточка дочери богемийского правителя воссияла постиком о том, что слечна Лотарингская собирается навестить-таки жертв сегодняшней резни. Броня могла дать половину черепушки на отсечение, что принцесса позаботится о том, чтобы пострадавшим была оказана надлежащая помощь. А это показатель, ведь слечна Глашек никогда не отличалась избыточным доверием к представителям власти.

Другой вопрос, что Лешей всё равно требовалось пообщаться с августейшей особой. Впервые за две жизни синеокая зануда оказалась в ситуации, когда ей мало того, что нужно было пролоббировать некий закон, так ещё и предоставлялась возможность, пусть даже иллюзорная, добиться желаемого.

Броня собиралась проверить на прочность клей, который удерживал на лице Слунце Лотарингской маску самого лучшего человека на земле.

Ещё через минуту или две Даркомобиль остановился перед одним из корпусов. Таким же безликим, как и все остальные. Средь соседей его выделяла, пожалуй что, только групка детишек, что играла на припорошенном снегом газоне метрах в десяти от входа. Они весело скакали все вокруг одной из девочек и что-то громко пели, не особо попадая в ритм: для детей это было обычным явлением, они песни чаще проговаривали или орали, считая этот процесс полноценным исполнением.

Лишь открыв дверь — к явному неудовольствию Вика, не успевшего вовремя проявить свою куртуазность, — девушка смогла услышать слова этой детской кричалки.

Миленькая Лешая, добренькая Лешая,

Нам, бедным детям, ты помоги!

Ведьмы узнали о нашем секрете

И держат нас, бедных детей, взаперти!

Древние силы, могучие силы,

Скорей пробудитесь от вещего сна!

Спать некрасиво, совсем некрасиво,

Коль вас попросила ведунья-луна!

Слова были знакомыми. Очень. Кажется, что-то подобное Броня слышала в прошлой жизни. Оно даже было у девушки в плейлисте. Марко Поло, кажется? Слечна Глашек с трудом узнала композицию, которую услышала впервые за двадцать лет, да ещё и в столь убогом исполнении.

Не то, чтобы до недавнего времени кому-то, кроме совсем уж нигилистично настроенных граждан могла прийти в голову идея воспевать местный аналог дьявола. А уж с учётом того, что общество, имеющее доказательства наличия души, было весьма религиозным, музыкальных композиций с Лешим в роли положительного персонажа существовало настолько мало, что Броня не могла упомнить ни одной.

Но уже прошла пара месяцев с тех пор, как слечна Глашек впервые назвалась этим именем, народ отошёл от шока, начал присматриваться к наглой попаданке, признал её и даже принялся за буйную деятельность в культе синеглазки, и вот они, первые культурные сигналы о смене статуса хтонического божества в умах людей. И не было ничего удивительного, что эти культурные сигналы являлись результатом откровенного плагиата чужого творчества.

Своровать и адаптировать всяко проще, чем придумать что-то самим.

В этот момент кто-то из детишек заметил стоящую в стороне синеглазку, что ни говоря ни слова, взирала на игру слегка отсутствующим, задумчивым взглядом, больше размышляя не о деталях детской забавы, а об особенностях социо-культурных процессов в Форгерии.

— Лешая! Здесь Лешая!

— Ха! Живая богиня тут! Что теперь скажешь, христанутая?!

Выкрики малолеток потеряли свой полупесенный ритм, и это вырвало Броню из её чертогов разума. Внимание девушки тут же переключилось на мелкотню. Кое-кто из них говорил отнюдь не так, как ожидалось от спиногрызов их возраста. Попаданец? Очередной? Наверняка. Речь таковых очень легко отличалась на слух в этом возрасте. Имелся ряд интонационных особенностей.

Некромагичка небрежным жестом отряхнула полу своего пальто, а затем решительно зашагала к детишкам, которые, заметив столь целенаправленное движение в их сторону, тотчас же затихли. Один из них — или одна, в этих унисекс-шмотках не всегда разберёшь, — даже пару раз дёрнулся, думая, не сбежать ли, но заметив, что остальные не спешат ретироваться, решил всё же последовать примеру большинства.