Дорога перемен - Джоди Пиколт

Чем дальше мы отдалялись от берегов Массачусетса, тем сильнее я чувствовал знакомое покалывание — пьянящее ожидание неизвестности. Мало кому из людей удалось это — посмотреть в глаза выброшенному на берег киту, которого вновь выпустили в черный океан. Мало кому из людей понятно то облегчение, которое нельзя выразить никакими словами, ту безграничную благодарность нашему виду и роду.

Марбл печально покачивается на боку, вяло взмахивая спинным плавником. Один из студентов кричит Уинди, что неподалеку, ожидая, как решится судьба Марбл, плавают еще три кита. Один нарезает круги совсем близко и робко приближается к Марбл, которая уже перевернулась на живот. Второй, распуская веером хвостовой плавник, исчезает под водой. Грациозно, нежно он касается хвостом спины Марбл, поглаживает ее несколько раз, потом ныряет и исчезает.

— Я спускаюсь, — предупреждаю я, натягивая на лицо маску.

Мы останавливаемся у борта второго «Зодиака», немногим больше нашего, где уже лежат готовые баллоны. Я подтягиваю ремни, проверяю измерительные приборы и с помощью одного из студентов сажусь на борт надувной лодки.

— На счет три.

Я смотрю сквозь стекло — знакомый ракурс, как будто изнутри аквариума.

Раз… Два… Три…

Вода смягчает удар и приглушает солнечный свет. Я привыкаю дышать под водой, потом моргаю, а затем сосредоточиваюсь на поиске зеленой сетки, в которой запуталась эта массивная громадина — несчастный кит. Я слышу, как двигается Марбл и вокруг нее образуются собственные течения. Она краем глаза замечает мое появление и открывает рот, выпуская поток водорослей и планктона, от которого мне приходится отбиваться.

Сперва я проплываю вокруг ее хвоста. Двигаюсь быстро и размеренно, мысленно отмечая, где запуталась сеть (правый плавник, рядом с хвостовым). Я задерживаю дыхание, когда проплываю под ней, моля Бога, в которого не очень-то верю. Кит длиной метров девять. И весом в двадцать три тонны. «Только не ныряй, — шепчу я. — Ради всего святого, Марбл, только не ныряй».

Я не двигаясь лежу под ней на спине. Знаю, что должен как можно быстрее отсюда убираться, — но какой вид! Дух захватывает от такой красоты: кремово-белое пузо, изрезанное шрамами и усеянное прилипалами, и рифленая челюсть, похожая на цинковую раковину.

Я бы многое отдал, чтобы побыть одним из этих созданий. На время я готов променять свое тело на массивные формы, на сильный хвост. Я бы с криками носился по морским глубинам. Я бы пел в тишине ночи, абсолютно уверенный в том, что обязательно найдется тот, кто меня услышит. Я бы нашел ее, свою самку на всю жизнь.

Тремя резкими бросками я подплываю к Марбл. Держась на расстоянии, замечаю, в каком месте сеть запуталась у нее во рту, застряв в китовом усе. Не думаю, что нам удастся полностью освободить кита из сети, не подвергая себя риску. Вероятнее всего, следует разрезать сеть, чтобы освободить животное, а потом уж Марбл самой придется как-то приспосабливаться. У китов потрясающая способность к адаптации. Подумать только, некоторые из них живут с обломками гарпунов, застрявших в толстой коже!

Я всплываю на поверхность, и двое студентов-биологов затягивают меня во второй «Зодиак». Я падаю на живот на дно лодки, которая дрожит, как желе, от каждого поворота Марбл. Снимаю маску, отстегиваю баллоны.

— Она запуталась в сети правым плавником, и большой кусок застрял у нее в китовом усе, — сообщаю я. И только потом замечаю направленную на меня телекамеру. — Что, черт возьми, это такое?

— Все в порядке, Оливер, — успокаивает Уинди, — это Энн из центра. Ведет съемку для нашего архива.

Я сажусь, часто и тяжело дыша. Вижу, как камера берет меня крупным планом.

— Прошу прощения.

С меня продолжает капать вода, когда я переползаю в «Зодиак» Уинди. Я даю студентам в соседней лодке указания, чтобы они с помощью петель и крюков окружили кита буйками, не причиняя ему вреда. Суть в том, чтобы с помощью буйков заставить Марбл подняться на поверхность, тогда у нас появится возможность разрезать сеть. Мы с Уинди обвязываем несколько больших плавучих буйков вокруг хвоста Марбл.

— Хорошо, — говорю я, оглядывая кита, обрамленного розовыми плавающими шарами, как нарядная рождественская елка. — Я хочу, чтобы все убрались к черту!

Один из студентов отгоняет вторую лодку метров на пятьдесят, оставляя Уинди и меня наедине с Марбл.

Я перегибаюсь через лодку, мягкая поверхность кожи Марбл всего на расстоянии вытянутой руки. Она настолько измучена, что даже не пытается сопротивляться, когда я разрезаю сеть с помощью «кошки», небольшого якоря с четырьмя-пятью лапами, оставляя в китовом усе целый кусок.

— Нужно подойти поближе, — говорю я, когда мы подбираемся к плавнику. — Я не могу дотянуться до сетки.

— Я не могу подойти ближе, не проплыв прямо над ней.

— Тогда плыви. Только с мотором поосторожнее.

Мы с Уинди какое-то время пререкаемся, но в конце концов он проводит крошечное суденышко над краем китового плавника. Я уверен, что Марбл настолько измучена, что позволит нам заняться своим делом. Я перегибаюсь через борт и пробую распутать сеть.

Неожиданно меня отбрасывает назад. Кит выдыхает через дышло зловонную смесь застоявшейся воды и гнилых водорослей и с силой ударяет о борт лодки плавником.

— Черт! — кричит Уинди, хватаясь за резиновые поручни.

Студенты во второй лодке поднимают крик. Я слышу их совершенно отчетливо, как будто голоса звучат из рупора, и понимаю, что наша лодка взлетела в воздух. Я падаю на спину на Уинди, который лежит на дне лицом вниз. Просто счастливая случайность, что надувная лодка не перевернулась и мы не оказались в ледяных глубинах океана в опасной близости от кита.

— Уйди с меня! — велит Уинди, осторожно садится и потирает руку. — Говорил тебе, не надо лезть.

— С мотором все в порядке?

— К черту мотор! Ты как?

Я усмехаюсь, глядя, как он осматривает себя.

— Лучше, чем ты.

— Вовсе нет.

— Всегда так было.

— Ерунда! — возражает Уинди. Он возится с мотором и снова запускает его. — Куда плыть?

На этот раз Уинди подходит сзади, незаметно проплывая между плавником и нижней частью тела. После нескольких прохождений с «кошкой» Марбл свободна. Мы последний раз проплываем по периметру кита, отвязываем буйки. Потом запускаем мотор и отходим назад, на север, метров на пятьдесят. Марбл не сразу понимает, что свободна, но наконец ныряет на несколько метров под воду и уплывает. Через полкилометра она присоединяется к группе китов. Марбл выгибает спину и ныряет, поднимает вверх хвостовой плавник и бьет им по воде с такой силой, что нас окатывает брызгами.

Мы наблюдаем, как Марбл уплывает в потоки течений Стеллваген Бэнк.

— Господи, какая красота! — восклицает Уинди.

Я кладу руку ему на плечо.