Алтын-Толобас - Борис Акунин

– Там написаны про Спасителя какие-то гадости? – сдвинулброви фон Дорн. – Ну и что? Кто ж поверит измышлениям подлого предателя?

– Измышлениям? – Вальзер усмехнулся. – В протоколе допросаСавентуса была приписка инквизитора: «Сие кощунственное сочинение, именуемое„Иудиным Евангелием“ несомненно произведено самим прелукавым душеуловителемСатаной, ибо даже в пересказе порождает неудержимый соблазн усомниться вБожественной природе и Благости Господа нашего Иисуса». У меня было маловремени, а текст читается трудно, но, одолев лишь первые четыре страницы, я ужеузнал про Иисуса такое, что смысл всех его деяний предстал передо мной всовершенно ином свете! – Рассказчик задохнулся от возбуждения. – Если бпредъявить миру только эти четыре страницы, и то вся христианская вера пришлабы в шатание! А самое поразительное то, что, если отправиться в Святую Землю, тоочень возможно, что еще и теперь можно сыскать доказательства правдивостиевангелиста! Знаете ли вы, кем на самом деле был Иисус из Назарета и чем онзанимался первые тридцать лет своей жизни?

– Не знаю и знать не желаю! – вскричал фон Дорн. – То есть, нетзнаю и не хочу знать ничего иного! Спаситель был сыном плотника и помогал отцу,а потом отправился проповедовать Истину. И не смейте утверждать ничего иного!

Вальзер горько рассмеялся.

– Вот-вот, точно так же слепы и все прочие христиане. Мраксуеверия для вас предпочтительней света правды. Ладно-ладно, не затыкайте уши.Я не стану ничего рассказывать вам про Христа. Послушайте лучше, что мнеудалось узнать про судьбу Иудиного евангелия в Московии. Первым страшную книгуобнаружил Максим Грек, начавший разбирать Либерею для великого князя Василия.Монах наткнулся на «Математику» безвестного Замолея, увидел, что титул ложный,а далее идет кощунственный текст об Иисусе. Сказал об этом государю, и тот,испугавшись, повелел тут же замуровать всю Либерею обратно в тайник, агреческого книжника с Руси отпускать запретил. Так Максим и окончил свои днисреди московских снегов. Потом, через полвека, Либереей занялся любознательныйИоанн. Долго искал книгочеев-переводчиков – да всё попадались недостаточно ученые.Наконец, подвернулся наш Савентус. Он довольно скоро добрался до ложногоЗамолея и стал переводить царю еврейские письмена прямо с листа. Судя попротоколу миланской инквизиции, чтение продолжалось всего двенадцать дней. Натринадцатый Савентус, утративший сон и вкус к пище, не выдержал, пустился вбега. На допросе он показал, что русский царь, ранее набожный и благочестивый,от чтения Книги заколебался в вере и стал задавать богопротивные вопросы. Какиеименно, я прочесть не смог – эти строки, как и многие другие, были густозамазаны чернилами. Больше всего меня поразило там одно место, которое язапомнил слово в слово. «Евангелие писано с такою силою и правдоподобием, –утверждал Савентус, – что сам папа римский утратил бы веру и понял: никакогоБога нет, а человеки предоставлены самим себе». Сам папа римский! – Вальзервдохновенно воздел указательный перст к низкому своду. – Итак, пастор сбежал изМосквы и повредился в рассудке, но и царь Иван не вынес посягательства на веру.До той поры был разумен, умерен, милостив, а в 1565 году вдруг случилась с нимужасная перемена, за которую его и прозвали Грозным. Таких зверств, такихкощунств и гнусностей эта несчастная страна не видывала испокон веков, даже вгоды татарского нашествия. Сумасшедший монарх то неистовствовал, как быиспытывая Господа – мол, полюбуйся на мои непотребства и останови меня, если Тысуществуешь, то ужасался содеянным и начинал поститься да каяться. Я читал вхронике, что Иван попеременно надевал черное, красное и белое платье. В красномрекою лил кровь. В черном тоже сеял смерть, но без кровопролития – удавкой илиогнем. В белом же одеянии веселился, но так, что многим это веселье казалосьхуже казней… А Либерею царь запер в свинцовое подземелье, чтоб и с егонаследниками не произошло пагубного шатания.

Корнелиус слушал невероятную историю, затаив дыхание, лишьвремя от времени поглядывал на жуткую книгу, наделавшую таких дел. Хорошо хотьнаписана на древнееврейском, который кроме немногих умников да безбожных жидоввсе равно никто читать не умеет.

– Что же до Савентуса, – продолжил Вальзер, – то участь егобыла печальна. Допрос велся тайно, в присутствии одного лишь отца главногоинквизитора и писца-протоколиста. Весь пересказ «Евангелия от Иуды» старательновымаран. В конце приписка, уже иной рукой: «По окончании расспроса, длившегосясемь ночей без применения пытки, поскольку оный еретик Савентус говорил безпринуждения и запирательства, постановлено окропить камеру святой водой;бесноватому сунуть в рот кожаную грушу, чтоб не вел со стражниками прельстительныхречей, а по окончании Святого Поста сокровенно удавить в темнице; писца братаАмброзия жизни не лишать, но во избежание огласки отсечь ему язык и обе руки,после чего сослать на дожитие в дальний монастырь». Надо полагать, что вердиктвынесен главным инквизитором, который и сделал эту приписку. Ниже еще одназапись, и опять другим почерком. Коротко, без комментариев: «Сего 13 декабряотец главный инквизитор Иеронимус повесился во дворе на осине». Ну, как вам мойрассказ, герр капитан?

Аптекарь испытующе воззрился на фон Дорна. Тот был бледен,на лбу выступила испарина. Показал на Замолея подрагивающим пальцем:

– Зачем же вам нужна этакая страсть, от которой людям однизлосчастья – безумие и смерть? Что вам в ней? Пусть лежала бы себе в сундуке ещеполторы тысячи лет.

– Нет, друг мой, уже пора! Сто лет назад, во временаСавентуса было еще рано, а теперь в самый раз, – с глубоким убеждением сказалВальзер. В шестнадцатом столетии людской разум был еще слишком окутан мракомневежества, человек еще не поднялся с колен. А наш с вами просвещенный век явилвеликие открытия: о том, что Земля не центр Вселенной, а всего лишь одна изпланет, вращающихся вокруг светила, или о том, что…

– Не может быть! – вскричал потрясенный капитан. – Всякийвидит, что это Солнце обращается вокруг Земли!.

– Не всегда нужно верить своим глазам, – улыбнулся емуаптекарь, будто неразумному дитяте. – Вашему взору, например, представляется,что Земля плоская, а она кругла, как яблоко.

Корнелиус поник, сраженный этим аргументом. Неужто Земля и всамом деле не центр мироздания?