Летние истории - Миэко Каваками

мужики говорят: что в том, что они не могут выбиться в люди, что им не хватает популярности, денег, работы, — в общем, во всех их страданиях виноваты мы. Как будто это не они причина наших, женских проблем и мучений, как минимум процентов на шестьдесят. Ну и как тут достичь взаимопонимания? Пока общество устроено по такой схеме, это просто нереально, — саркастически усмехнулась Юса. — Но еще хуже, когда имеешь дело с субъектами вроде моего бывшего. Ну, знаешь, которые считают себя не такими, как остальные. «Я уважаю женщин, я понимаю, как они страдают, я невероятно продвинутый тип, я даже статьи про это писал и знаю все болевые точки. И вообще, мой любимый писатель — Вирджиния Вулф…» Да кому это все сдалось! А как насчет того, чтобы вместо саморекламы постирать, сходить за покупками, убрать дом и приготовить еду?

Я рассмеялась.

— Хотя, знаешь, если посмотреть в исторической перспективе… — тоже заулыбалась Юса. — Может, когда-нибудь женщины перестанут рожать, появится какая-нибудь новая технология, и женский организм для этого больше не будет нужен. Тогда то, что мужчины и женщины когда-то вступали в брак и создавали семьи, будет казаться модным веянием определенной эпохи и не более.

Тут прибежала Кура и показала нам раскрашенную картинку. Юса картинно отпрянула:

— Опять шедевр! Гениально! Потрясающе! — проговорила она и, держась за грудь, повалилась на спину.

Кура широко улыбнулась и с довольным видом снова убежала в угол комнаты.

Юса снова села.

— Тут по телевизору показывали одну долгожительницу-иностранку. Ей было сто девять лет или, может, сто пятнадцать. Когда репортер спросил: «В чем секрет долголетия?» — она не задумываясь ответила: «В том, чтобы держаться подальше от мужчин». И она на сто процентов права!

Я снова рассмеялась.

— Хотя, знаешь, я же выросла без отца. Может быть, это накладывает свой отпечаток. Наверняка у меня есть какие-то отклонения, но в мире нет ничего идеального. Как бы то ни было, связываться с мужчинами я больше не намерена. К тому же секс… Не то чтобы он приносил мне страдания, но и удовольствия я особо не испытывала. Так что в целом у нас с тобой, Нацумэ, ситуация похожая.

— Если подумать, — начала я, — в детстве все так и было. Никакого секса, никому нет дела, кто какого пола. Мне кажется, как бы сказать… Тогдашнее мироощущение сохранилось у меня на всю жизнь. Поэтому иногда я перестаю понимать, женщина я или нет. Физически я женщина, но ощущаю ли я себя женщиной? Не уверена… Честно говоря, даже не совсем понятно, что это значит — ощущать себя женщиной. Правда, не знаю, есть ли тут связь с тем, что я не могу заниматься сексом, но думаю, да.

— Хм…

— В юности я говорила с подругами, что у меня не ладится с сексом, что это занятие наводит меня на мысли о смерти. Они отвечали, мол, им жалко меня как женщину, это нездоровая реакция и у меня просто не было хорошего секса… Но, по-моему, тут что-то другое.

— Так-то с возрастом отношение к сексу почти у всех меняется в эту сторону. Наверняка есть женщины, которые занимаются сексом и в семьдесят, и в восемьдесят лет, но большинству это не нужно. Это уже и в шестьдесят, мне кажется, не особо интересно. К тому же говорят, что медицина развивается и продолжительность жизни будет расти и дальше. То есть время старости станет намного длиннее, а пора секса, когда люди стонут и трутся друг о друга потными телами и ненадолго соединяются, останется лишь кратким периодом умопомрачения.

Мы вернулись на кухню, достали из холодильника еще пива и разлили по стаканам. Мигом опустошив свой, Юса улыбнулась и снова подставила стакан. Я тоже залпом выпила пиво, и мы налили еще.

Юса отерла пот тыльной стороной руки.

— Ну и жарища! Пойду переставлю кондиционер на похолоднее.

Кура была в комнате с татами — видимо, продолжала раскрашивать картинки.

— Есть такие организации — банки спермы, — сказала я.

— О! — Юса распахнула глаза, и мне показалось, что на мгновение в них сверкнули искорки. — В Японии тоже есть? Не только за рубежом?

— Приличные — только за рубежом. Я даже попробовала отправить заявку в один из них, но, наверное, что-то сделала не так, потому что ответа так и не пришло.

— А как твой банк называется?

— «Велькоммен». Это в Дании.

Юса тотчас вбила название в поисковик на телефоне и со словами «Кажется, он!» впилась взглядом в экран.

— Ясненько, — сказала она. — Впечатляет! Значит, ты выбрала его?

Я в общих чертах описала метод AID. Рассказала, что одинокие женщины не могут воспользоваться им легально, что благодаря ему родилось уже множество детей, но, как правило, это держится от них в секрете, что некоторые из этих детей до сих пор переживают и пытаются выяснить, кто их настоящий отец. Мой рассказ прервал звонок домофона. Это была Сэнгава. Я умолкла и снова взялась за пиво. Вскоре раздался еще один звонок, уже из прихожей, и Юса, воскликнув: «Да-да, сейчас!» — пошла встречать гостью.

— Такая жарища! — воскликнула Сэнгава, входя в квартиру с двумя бумажными пакетами в руках. — Прямо летняя. Нацумэ, давно не виделись! Уже пьянствуете?

— Ага! Здравствуйте-здравствуйте.

Я не видела Сэнгаву с тех пор, как мы с ней выпивали в том подвальном баре на Сангэндзяе, поэтому, если честно, чуть-чуть нервничала — но Сэнгава, кажется, ничуть не смущалась.

— Так-то я тоже уже успела немножко принять, — хихикнула она.

— Серьезно? Вы же вроде с работы? — удивилась Юса, разглядывая вино, которое принесла Сэнгава.

— Ага, на работе. У нас было мероприятие — встреча с писателем. Под названием «Литература под градусом»… Соответственно, все пили вино и беседовали. О литературе.

— Ничего себе! — Юса сдвинула брови. — Писатели совсем разбаловались!

— Да ладно, воскресенье же!

Мы чокнулись. Потом Сэнгава заметила Куру, замахала ей рукой, прощебетала тоненьким голоском: «Кура, привет, мое золотце!» — потом закашлялась, а когда приступ прошел, снова засюсюкала: «Не переживай, солнышко, у тети не простуда, а астма. Все от стресса, стресс — это у-у-у, страшно!»

Мы разложили на столе еду, которую принесла Сэнгава. Они с Юсой принялись за вино, а я продолжила пить пиво. Говорили мы сперва о политиках, потом перешли на то, какие книги лучше продаются, потом на что-то еще. Сэнгава и Юса быстро прикончили бутылку вина и открыли новую. Кура, которой надоело раскрашивать, пришла к нам и попросила включить ей Pretty Cure. Я выяснила у Юсы, как включить видео, и села на диван вместе с девочкой смотреть мультик. Сзади доносились оживленные голоса Сэнгавы и Юсы: «Да не