Старая ратуша - Роберт Ротенберг

Он редко о себе что-то рассказывал.

— Понравилось? — спросил Кенникот.

Грин пожал плечами.

— Взгляните-ка на это. — Он протянул вынутые из портфеля бумаги.

Первый листок оказался распечаткой нарушений дорожных правил неким Джаредом Коуди, проживающим на Пайн-стрит, 55, в Хэлибертоне, Онтарио: никаких преступлений, серьезных нарушений — лишь пара штрафов за превышение скорости.

— Кто это?

— Парень, которого я всякий раз видел в кафе, когда туда приезжал. У меня есть еще одна дурная привычка: записываю номера машин. Когда в последний раз приезжал, записал номер его машины на обратной стороне какого-то чека. Вчера проверил его и получил распечатку. Посмотрите другие страницы.

Кенникот взглянул на следующий листок. Там было два отчета о правонарушениях с участием полиции. Первый датирован 15 марта 1988 года. В нем говорилось:

«Перед офисом общества „Помощь детям“ в Торонто собралась группа людей с плакатами и мегафонами. Люди кричали: „Верните нам наших детей“. Группой руководил Джаред Коуди (дата рождения: 1 мая 1950), представившийся адвокатом по делам о защите детских прав. Ему и демонстрантам было сделано соответствующее предупреждение в связи с нарушением общественного порядка. Арестов не производилось».

Второй был датирован 1989 годом.

«Группа людей собралась на главной улице города Хэлибертон. У демонстрантов были плакаты и мегафоны. Люди кричали: „Верните нам наших детей“. Группой руководил Джаред Коуди (дата рождения: 1 мая 1950), представившийся адвокатом по делам о защите детских прав. Произошла стычка демонстрантов с полицией. Один из полицейских, получив толчок в спину, разбил своим телом витрину магазина под названием „Стэдмэнз“. В связи с инцидентом была задержана и затем отпущена миссис Сара Брэйс. Все обвинения были сняты».

— Похоже, она здорово толкнула полицейского, — заметил Кенникот.

— Сзади, — добавил Грин.

Какое-то время они ехали молча.

— Ремонт дороги здорово мешал, когда я приезжал сюда первые два раза, — сказал Грин. Они поднимались в гору и вскоре увидели на шоссе традиционный плакат: «Нагорье Хэлибертон. Добро пожаловать!» — Дополнительная полоса на шоссе совершенно новая.

— Макгил жаловалась, что строительство погубит ее бизнес, — вспомнил Кенникот.

— Наверное, так оно и было. Дорожные работы растянулись на несколько километров. Моя очередная дурная привычка заключается в том, что по окончании дела мне хочется вернуться и напоследок все вновь окинуть взглядом. Всегда что-то упускаешь. И, как правило, нечто очевидное.

Минут через двадцать они уже подъезжали к «Кафе в глубинке». Время близилось к полудню, и стоянка была заставлена машинами, в основном небольшими грузовичками.

Зайдя внутрь и вдохнув аромат свежего хлеба, Кенникот сразу почувствовал голод. В ресторане было многолюдно. На потолке довольно энергично вращался вентилятор, но в помещении все равно было жарко. Над каждым столом висели красивые цветы. Они сели за единственный свободный стол возле окна, и через несколько минут к ним подошла худенькая официантка.

— Извините за ожидание, — сказала она, вынимая желтый блокнот.

— Привет, Шарлин, — ответил Грин. — Что у вас сегодня из свежих овощей?

Шарлин взглянула на Грина, явно не узнав его.

— Салат из помидоров и огурцов, — она читала на обратной стороне обложки своего блокнота, — все местное, выращено здесь.

Грин заказал салат, Кенникот — домашнюю лазанью. Когда Шарлин уже собиралась уходить, Грин с заговорщическим видом подался к ней.

— Могу попросить вас об одолжении? — спросил он, вытаскивая пластиковый пакет с ложкой. — Передайте миссис Макгил, что пришел мистер Грин и хочет вернуть ей столовый прибор.

Официантка удивленно проследила за тем, как Грин положил пластиковый пакет возле своей тарелки.

Они не спеша поели. Грин был прав насчет вкусной еды. На десерт он заказал им обоим малиновый пирог. Когда они уже заканчивали, из дверей кухни появился Кевин Брэйс. Кенникот взглянул на Грина, но тот, похоже, не удивился.

Брэйс с прямоугольным пластиковым контейнером не торопясь продвигался от стола к столу, собирая грязную посуду и столовые приборы. В его движениях была некая размеренность и осмысленность. Полное отсутствие суеты.

«Словно отбывающий срок заключенный», — подумал Кенникот, глядя, как Брэйс приближается к их столу.

С более близкого расстояния Кенникот рассмотрел, что Брэйс подстрижен. Незамысловатая дешевая стрижка. Несмотря на жару, он был в белом пуловере с высоким горлом. Когда заметил Кенникота с Грином, на его сосредоточенном лице появилась удивленная улыбка. Он неторопливо собрал у них посуду.

Когда потянулся за пластиковым пакетом с ложкой, Грин неожиданно прикрыл его рукой.

— Благодаря отпечаткам пальцев на этой ложке вы сегодня свободный человек, — сказал Грин. Его тон не был ни сердитым, ни примирительным — просто уведомительным.

Брэйс посмотрел Грину в глаза и кивнул. Улыбка по-прежнему оставалась на его лице. В ней не было ни тени ликования.

Кенникот вспомнил, что сказал Ховард Пил по поводу Брэйса: «…из этого парня усилиями всей страны высосали все живые соки». Ему, возможно, и неплохо сиделось в тюрьме.

Широко улыбаясь, из кухни с полотенцем на плече появилась Сара Макгил, подошла и села на стул рядом с Грином.

— Здравствуйте, мистер Грин, — сказала она, шутливо акцентируя слово «мистер». Брэйс продолжал складывать тарелки, словно рядовой служащий.

— Должен вам кое-что вернуть. — Грин подвинул к ней пластиковый пакет.

— Может, вызвать полицию и заявить о краже? — рассмеялась Макгил.

Грин рассмеялся в ответ.

Кенникот наблюдал за Брэйсом. Его глаза не выдавали эмоций. Он просто вынул ложку из пакета и бросил ее в пластиковый контейнер, на дне которого была мыльная пена. Кенникот смотрел, как ложка постепенно скрылась в мыльной жидкости.

— Как в этом году поживает ваш сад? — поинтересовался Грин у Макгил.

— Хорошо. Стоят жаркие дни.

— У вас все очень вкусно.

— Спасибо. — Макгил положила руку Грину на плечо.

Брэйс на мгновение прервал уборку посуды, и за столом воцарилась тишина. Никто не проронил ни слова. Макгил явно благодарила Грина не только за комплименты в адрес ее еды и возвращенную ложку.

— Извините, миссис Макгил, — раздался голос позади Кенникота. Повернувшись, он увидел молодую официантку Шарлин. — У нас там небольшая авария на четвертом столе.

Макгил еще раз перед уходом взглянула на Грина. Кенникот заметил, как она сжала его плечо.

— Иду.

— Что-то я не вижу здесь сегодня мистера Коуди, — заметил Грин. — Того, что постоянно сетовал, что вы закрыты по понедельникам.