Мне без тебя не жить - Шантель Шоу

Но в конце концов она согласилась, и Кортес возликовал. Только через несколько дней Аландра позвонила ему и сказала, что никогда не воспринимала его предложение всерьез и избавилась от его ребенка, прежде чем улететь в Канаду к своему жениху.

* * *

Кортес мысленно перенесся в настоящее. Если Элин говорила правду, почему же она не связалась с ним раньше и не потребовала денег? Аландра разорвала его сердце на куски, когда избавилась от его ребенка, а в случае с Элин шансы забеременеть от него были равны нулю, и он отказывался верить в ее наглую ложь.

– У меня нет сына, – отрезал он, но она догнала его и ухватила за руку.

– Кортес, пожалуйста…

«Кортес, пожалуйста».

Он представил Элин раскинувшейся на кровати в ярко-красном платье. Он слышал, как она тихо умоляет его, разжигая в нем страсть и желание утонуть между ее нежно-белых бедер. Элин уже однажды лишила его самообладания, и ситуация из прошлого могла повториться. Потому что Кортес сходил с ума от желания затащить ее обратно в библиотеку и, бросив на диван, задрать подол ее элегантного черного платья, чтобы насытиться видом ее обнаженного тела. Он хотел ее так сильно, как никого и никогда, это приводило его в ярость и заставляло испытывать чувство стыда. Ведь Кортес Рамос был самодостаточным человеком и ни в ком не нуждался. Уж точно не в светской бабочке, которая, если верить даже половине газетных статей, была первостепенной потаскушкой.

Она стояла так близко от него, что он мог уловить легкий цветочный аромат ее духов с чувственными нотками жасмина. И чудовище внутри его взбунтовалось. Кортес схватил Элин за запястье и отбросил ее руку.

– Если ты еще раз скажешь, что я отец твоего ребенка, я засужу тебя за клевету. Мы предохранялись. Для тебя было бы слишком выгодно забеременеть от меня, но только я не верю тебе. – Он рывком распахнул входную дверь и резко вдохнул холодный мартовский воздух. – Элин, глупо играть со мной в такие игры. В отличие от тебя я не рос в роскоши. Когда я был маленьким, моей матери часто не на что было купить еду для нас, но голод не лишил меня желания преуспеть и вырваться из лап нищеты. Я слышал, что Ральфа Сандерсона считали человеком безжалостным, и в этом плане я похож на своего отца.

Элин посмотрела, как Кортес забрался в свою спортивную машину, и с грохотом захлопнула входную дверь, словно хотела закрыться от самого дьявола. Судорожно выдохнув, она прислонилась к тяжелой дубовой двери.

Элин не знала, что потрясло ее больше. То, что Ральф пожелал, чтобы она вышла замуж перед тем, как потребовать свою долю наследства, или то, что родным сыном Ральфа и его наследником оказался Кортес Рамос – отец ее собственного сына, зачатого в результате их постыдной связи.

Со слезами на глазах Элин бросилась наверх.

То, что Кортес собирался превратить дом, в котором она провела свое детство, в гостиницу, причиняло еще больше страданий ее и без того израненному сердцу. Но, услышав плач своего сына, она позабыла обо всем на свете.

– Все хорошо, мой сладкий. Мамочка здесь, – заворковала Элин, доставая малыша из кроватки и прижимая к себе.

– Я как раз готовила смесь для Гарри, – входя в комнату, объяснила няня. – Хотите, я покормлю его?

– Нет, я сама.

Элин села в кресло и испытала чувство вины, когда Гарри ткнулся носом в ее грудь и попытался пососать молоко, которого там не было.

– Держи, – прошептала она, вставляя ему в рот соску от бутылочки со смесью.

Малышу было чуть больше трех месяцев, но он на удивление крепко сжимал ее палец в своем пухленьком кулачке. Элин не смогла удержаться от того, чтобы поцеловать его нежные щечки и черные шелковистые волосики. А он смотрел на нее своими огромными глазами, цвет которых менялся с темно-синих на темно-карие с янтарным отливом, как у его отца.

Элин твердила себе, что будет лучше, если она забудет о существовании Кортеса Рамоса, но, сменив ребенку подгузник и уложив его в кроватку, она села за компьютер и принялась искать информацию о родном сыне Ральфа Сандерсона.

Оказалось, что, получив первоклассное бизнес-образование, Кортес работал в одном из самых крупных столичных банков Испании и очень быстро проявил себя как великолепный финансист. Его взлет по карьерной лестнице был молниеносным. Неудивительно, что Ральф предпочел в качестве управляющего «Сандерсон-банка» своего незаконнорожденного, а не приемного сына. Ральфа беспокоило то, что Джарек слишком любит рисковать, и его мнение разделяли многие из членов совета директоров, которые были бы счастливы, если бы руководство банком перешло в руки Кортеса.

Успех Рамоса не ограничивался банковским делом. Он заработал славу первоклассного винодела, занимаясь производством отменного испанского хереса. Пять лет назад Кортес наладил партнерские отношения с международной компанией по производству этого алкогольного напитка, чтобы поставлять свою продукцию по всему миру. Сделка того стоила, и Рамос, по слухам, заработал на ней сотни миллионов долларов.

В глубокой задумчивости Элин выключила компьютер, но ее мысли прервал телефонный звонок.

Ее беспокоили из кейтеринговой компании, которая должна была обслуживать предстоящий торжественный прием. Элин устраивала его, чтобы собрать деньги для благотворительной организации, которую они вместе с братом и приемным отцом основали после смерти Лорны Сандерсон. Фонд «Дар Лорны» ставил перед собой цель помочь детям, живущим в детских домах по всему миру, и на торжество были приглашены многие знаменитости, которые могли сделать щедрые пожертвования.

Ральф наверняка поддержал бы идею Элин, к тому же у нее не было времени переносить событие на другую дату. Она решила воспользоваться отсутствием Рамоса, ведь, судя по всему, это был ее последний торжественный прием в Какмир-Холле.

А вдруг Элин говорила правду?

Этот вопрос не давал покоя Кортесу с тех пор, как он два дня назад покинул Какмир-Холл и уехал в Лондон на встречу с членами совета директоров «Сандерсон-банка».

И теперь вместо того, чтобы провести тихий вечер в доме в Кенсингтоне, когда за окном шел противный дождь со снегом, он направился обратно в поместье, чтобы развеять свои сомнения.

Подъехав к дому, Кортес удивленным взглядом окинул вереницу машин, припаркованных во дворе. Отвратительная английская погода только ухудшила его и без того мерзкое настроение, и он буквально вскипел, когда вошел в дом и обнаружил там веселье в самом разгаре.

Он сразу же заметил Элин и пришел в бешенство. Кажется, история повторялась. Как и год назад, Элин выбрала для вечеринки наряд красного цвета, только вместо клочка алого шелка сегодня на ней красовалось бархатное платье в пол, с разрезом длиной до середины бедра. Ее плечи оставались обнаженными, а кружевной корсет приподнимал грудь, напоминавшую спелые круглые персики, которые так и напрашивались на ласки Кортеса. Длинные золотистые волосы Элин свободно струились по ее плечам и в свете ламп переливались, словно гладкий шелк.