P.S. Я тебя ненавижу - Лорен Коннолли

готовая выскользнуть отсюда, он наконец говорит:

— Ладно. Поехали сейчас.

Дом берёт ключи, подхватывает коробку с тем, что осталось от Джоша, и направляется к входной двери.

Мы правда это делаем. Мы правда собираемся сыграть в посмертную игру Джоша.

После того как мой разум полностью осознал безумие этой затеи, я наполовину ожидала, что ответственный, серьёзный бухгалтер скажет, что нет необходимости следовать указаниям буквально. Что просьба слишком эксцентрична и мы можем найти более практичное решение.

В подростковые годы Дом всегда был голосом разума, когда Джош придумывал очередную авантюру. Он не всегда мог его отговорить, но иногда у него это получалось.

А бывало и наоборот — Джош был слишком убедителен, и Дом оказывался в роли напарника в каком-нибудь бессмысленном безумии, в которое сам бы никогда не ввязался.

Это как раз один из таких случаев.

Смерть Джоша, похоже, стала его главным козырем в споре, потому что теперь Дом ведёт себя так, словно последняя воля брата — это самая логичная вещь на свете. Вот он, готов пересечь границу штата, чтобы развеять часть останков Джоша вместе с женщиной, которая его ненавидит.

Хотя, может, и он меня тоже ненавидит.

Скорее всего, я его просто раздражаю. Раздражаю и одновременно вызываю в нём чувство вины. А это почему-то больнее.

Часть меня злится, что Джош свалил на меня эту задачу без моего согласия. Что он использует мою скорбь, чтобы втянуть меня в одну из своих игр.

Но есть и другая часть — рана в сердце, которая до сих пор кровоточит. Часть меня, которая готова сделать что угодно, лишь бы снова почувствовать связь с братом. Даже если для этого придётся играть по его правилам.

Когда мы доберёмся до пляжа, мы откроем конверт. Я прочитаю ещё одну его записку.

Будет ли это послание для меня? Для Дома? Для нас обоих?

Но нас с Домом нет.

Может, когда-то… несколько недель — много лет назад, мы и были чем-то похожим на «нас». Дни, глупые и наивные, которые значили для меня слишком много. А для него — ничего.

Я всегда ненавидела мысль, что была тайной Дома. Но, с другой стороны, я рада, что Джош так и не узнал о том, что между нами произошло, и ему никогда не пришлось выбирать чью-то сторону.

Не знаю, как бы я это пережила, если бы Джош выбрал не меня. После того как Дом уже сделал этот выбор.

И это напоминает мне…

Слова застревают в горле, но я всё же заставляю себя задать вопрос, который тихо грыз меня с того самого момента, как Дом сел в машину одновременно со мной на парковке похоронного бюро. Как он уехал с поминок один.

— Тебе не нужно отчитаться перед Розалин? — Даже если они в ссоре или что-то в этом роде, он хотя бы должен отправить ей сообщение. — Мы вернёмся поздно. Жена может волноваться.

Но если ты сейчас скажешь, что она поедет с нами, я выхожу из игры.

Перед смертью Джоша я всеми силами избегала их обоих. Уклонялась от встреч в больничных коридорах, ускользала из палаты брата, чтобы уйти на работу, когда они приходили его навестить. Я говорила себе, что это поочерёдные смены, чтобы Джош не оставался один.

Но на самом деле я была трусихой. Пряталась от напоминания, что мне не хватило чего-то, чтобы быть на их месте.

Джоша больше нет, и в его последней просьбе было чётко сказано, что я должна провести это время с Домом.

Но терпеть это ещё и в компании их счастливой супружеской жизни я не собираюсь.

Дом замирает в дверях кухни, потом медленно поворачивается. Я вижу, как его густые брови резко опускаются, выражение становится непонимающим.

— Разве тебе никто не сказал? — В его голосе слышится лёгкое недоверие.

Что-то важное. Что-то, чего я не знаю. Что-то, о чём знают все остальные.

Я скрещиваю руки на груди и сверлю его взглядом. Мне не нравится быть в неведении, даже если сама же себя туда загнала, принципиально не спрашивая о нём, когда говорила с Джошем.

Его глаза опускаются к праху моего брата, и я напрягаюсь в ожидании следующих слов.

— Мы с Розалин в разводе.

Глава 4

Двух часов в машине оказалось недостаточно, чтобы осознать, что Дом разведён.

Когда он предложил поехать вместе, я сразу отказалась — да ни за что я не хотела застрять с ним в замкнутом пространстве. Но к тому же мне нужен был весь этот путь, чтобы разобраться в новом факте так, будто это сложное уравнение.

Как так вышло, что идеальная пара больше не вместе?

Дом и Розалин были образцовыми школьными влюблёнными: красавчик-отличник, капитан бейсбольной команды и умница из клуба дебатов, лучшая ученица в выпуске. Король и королева выпускного. Они бы ещё и на выпускном победили, если бы Джош не убедил половину старшеклассников проголосовать за него ради шутки над лучшим другом.

Мой брат надел такой же костюм, как у Дома, нахлобучил чёрный парик и настоял на танце со своей «королевой», прежде чем с ухмылкой вернул её раздражённому, но явно забавляющемуся Доминику.

Лето, когда Дом и Розалин расстались — то самое лето, когда он меня поцеловал, когда его руки были на мне, и когда я позволила своему наивному сердцу поверить, что у меня есть шанс с Домиником Перри, оказалось всего лишь незначительным сбоем в их безупречной истории.

Потом они снова сошлись, устроили красивую свадьбу, на которой присутствовали обе семьи. Дом устроился в бухгалтерскую фирму, а Розалин поступила в юридическую школу.

Я узнала обо всём этом от Джоша, который пересказывал мне их жизнь, будто это был бесперебойный воздушный полёт в сказочную страну: ни турбулентности, ни резких порывов ветра. Только плавный, уверенный набор высоты.

А теперь они в разводе.

— Какого хрена? — пробормотала я себе под нос. В очередной, не первый, и даже не десятый раз.

Я не могу это переварить. Если я хочу понять, что случилось, мне придётся спросить у Дома.

Этого не будет.

Если бы Джош был здесь, я могла бы вытянуть информацию из него.

Или… может, и нет.

Припарковавшись на улице, ведущей к набережной Рехобота, я прокручиваю в голове временную линию. Дом сказал: «Мы разведены». Развод не происходит за неделю. Значит, это тянулось какое-то время.

Значит, Джош знал и не сказал мне. Почему он ничего не упомянул? Я настолько оторвана от людей, с которыми росла? Но ведь этого