Священные игры - К. Н. Кроуфорд

возвышались могильные камни, земля была завалена телами погибших. Над ними склонялись деревья с распускающимися почками, и медовый свет струился сквозь ветки на тропинку, которую устилали белые лепестки.

Мы вошли внутрь и смешались с толпой. Наш деревенский храм выглядел как мини-версия храма в Пеноре – та же богатая резьба, гаргульи на стенах и изображения на полу. И свет падал внутрь из окна на крыше.

Вместе с Лео мы нашли местечко в кругу гостей, заполонивших храм. В груди у меня все сжималось, пока я ждала прибытия Ансельма. Последние девять лет я изо всех сил старалась его избегать. Почему они вообще решили пригласить меня сегодня? Я же почти не разговаривала ни с ним, ни с Лидией.

Лео потянул меня за руку, и я наклонилась к нему, чтобы он мог прошептать мне в ухо:

– Ты сказала, что здесь будут сладкие булочки и пирожные.

Так вот почему он так рвался сюда прийти?

– Потом, после церемонии, – шепнула я в ответ и приложила к губам палец.

Деревянная дверь с восточной стороны распахнулась, и в храм вошел Ансельм. Во мне тут же будто что-то надломилось. Он отрастил волосы и выглядел в своем пурпурном парчовом камзоле и отороченной мехом мантии как член королевской семьи. Он скользнул взглядом по мне. Я чувствовала, что сердце сейчас точно выпрыгнет у меня из груди. Я уже даже дышать не могла.

До проклятия мы с Ансельмом могли общаться даже без слов – хватало взгляда, улыбки или прикосновения, чтобы сказать все, что мы хотели. И этот мимолетный взгляд сейчас сказал мне, что он искал меня в толпе.

Лео подергал меня за рукав, и я знала, что он хотел сказать мне, мол, видишь, Ансельм искал тебя – будто я сама этого не заметила. Но обо мне и так уже сплетничали больше, чем следовало бы.

Ансельм ждал, стоя чуть впереди факелоносцев, когда к нему присоединился ворон, держащий в руках священный кодекс. С другой стороны от пропасти начал играть арфист, и мелодичные звуки эхом отражались от купола. Толпа расступилась, и я увидела, как в храм с букетом лаванды в руках входит Лидия.

Небеса великие, она была создана для этого. Меня кольнула ревность, когда я смотрела сейчас на нее, одетую в платье цвета слоновой кости с изумрудным лифом. На голове сверкала диадема с драгоценными камнями, а лицо и волосы прикрывала тонкая вуаль. Она была похожа на принцессу, которая стала бы идеальной парой для сына графа. Она точно будет прекрасной благородной женой.

В тот момент, когда она проходила мимо, мне показалось, что она покосилась на меня из-под вуали. Мое сердце забилось чаще. Может, она не хотела, чтобы я приходила сюда? Или она смотрела на меня с триумфом?

Я опустила глаза, сожалея, что не осталась в казармах, и старалась не думать, как много лет назад мы с Ансельмом устроили нашу собственную свадьбу под рябиной, и кольца у нас тогда были из переплетенных стебельков одуванчиков. Я уже даже не помнила, что чувствовала, когда мы в последний раз целовались.

Потому что Ансельм был последним, кого я целовала. По любви, разумеется. Тех, кого я собиралась убить своим поцелуем, я не учитываю.

В груди у меня все сжалось, когда ворон затянул молитвы. Он пел их на древнем языке тиренианцев, поэтому я понятия не имела, что именно он говорит. Может, оно и к лучшему. Я не хотела слышать ни о душах-близнецах, ни о вечной любви.

Ворон продолжал что-то монотонно бубнить, а я мысленно снова вернулась в то время, когда мы втроем ходили на пляж близ Брайервуда и плавали в соленых волнах. Лидия все подбивала нас прыгнуть с утеса, но было очевидно, что любой, кто на это бы отважился, разбился насмерть о скалы.

Когда я снова подняла глаза, Ансельм как раз убирал вуаль с лица Лидии, после чего поцеловал ее в губы. У меня перехватило дыхание. А щеки Лидии сияли как отполированные жемчужины, когда она целовала Ансельма в ответ.

По крайней мере, это означало, что церемония завершена.

Несмотря на то, что купол храма располагался достаточно высоко, мне казалось, что здесь совсем не осталось воздуха.

Как только представилась удобная возможность, я взяла Лео за руку и потянула его на улицу.

Солнечный свет струился сквозь яблоневые деревья, а среди могил уже были накрыты столы с вишневыми тарталетками, сладкими булочками и пряными пирожными. При виде такой вкуснятины у меня слюнки потекли, и я повела Лео к одному из столов.

– Сколько нам можно взять? – шепотом спросил он.

– Сколько хочешь бери. Угощайся. – Банкет был оплачен бароном.

Я взяла себе вишневую тарталетку и откусила небольшой кусочек. Сочетание кислинки и сладости было просто восхитительным. Но именно в тот момент, когда я решила откусить особенно крупный кусок, из храма вышли невеста и жених. Лидия прямо сияла от радости. Я поспешно проглотила тарталетку, улыбнулась ей и одними губами проговорила:

– Поздравляю.

Она сузила глаза, и сколько же холодной ненависти было в ее взгляде.

Значит, она все же не хотела, чтобы я приходила сюда сегодня. Понять было можно: бывшая возлюбленная ее жениха вдруг заявляется на их свадьбу – слыханное ли дело? Отвернувшись от нее, я оставила Лео у стола с пирожными, а сама побрела в глубь кладбища. В горле образовался комок. Я обошла храм кругом, наблюдая за тем, как солнечный свет пятнами ложился на землю. Намного уютнее сейчас было здесь, среди мертвых, чем на празднике жизни, рядом с Лидией и Ансельмом.

Мой взгляд скользил по старинным изображениям черепов на могилах, под некоторыми были выведены строчки на древнем тиренианском языке. Сам храм был построен, наверное, больше тысячи лет назад, когда островом еще правили тиренианские императоры. И до того как стать храмом Архонта, он был посвящен Старым богам.

Тисовые деревья клонились надо мной.

– Элоуэн, – послышался знакомый хрипловатый голос, и мое сердце забилось чаще.

Я тяжело сглотнула, поворачиваясь к Ансельму. В животе у меня при виде него тут же все сжалось. Пробивавшийся сквозь ветви деревьев солнечный свет золотил его светлые волосы.

Во рту совсем пересохло.

– Поздравляю…

– Не думал, что ты придешь. Но очень на это надеялся.

Я пожала плечами.

– Мы ведь были друзьями когда-то, – при этих словах меня кольнула грусть. – Я не могла пропустить ваше торжество. Вы потрясающе смотритесь вместе.

Его глаза светились.

– Элоуэн, я ждал тебя столько, сколько мог.

Ох, великие небеса. Что же это он делает?

– Знаю, Ансельм. Я