Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

— Видишь это существо? — Рыжебородый разжал пальцы и, опустившись на колени, указал на крошечную лягушку, оседлавшую травяной лист. Почти прозрачная в тусклом освещении, она издавала при каждом вздохе едва слышные звуки. — Этот вид существует за счет конденсата и водорослей. Невидимое процветание на неизреченном. Я высоко ценю подобное — жизнь на грани существования демонстрирует нам милость Аллаха. — Он посмотрел на Раккима. — В день нашей первой встречи я увидел перед собой худого щенка с твердым взглядом, который не испугался меня, не стал молить о пощаде, а сражался, пока не иссякли силы. — Глава службы безопасности улыбнулся. — Тебе повезло, что мое любопытство тогда оказалось сильнее чувства справедливости.

— Я думал, что вы отведете меня в детскую тюрьму. Если бы я знал, кто вы такой, то испугался бы куда сильнее и, вероятно, предпочел бы тюрьму вашему обществу.

Рыжебородый завороженно смотрел на лягушку, словно видел ее первый раз в жизни.

— Потом я познакомился с Ангелиной и перестал бояться. — Ракким опустился на колени рядом с ним, внимательнее приглядевшись к движениям крошечного горлышка амфибии, к игре тусклого света на блестящей, словно лакированной кожице. — Убедил себя в том, что если она может ужиться с вами, несмотря на ваш нрав, то и я смогу.

— Она избаловала тебя. Я ничем не мог ей помешать. Всю первую неделю она не выходила из кухни — постоянно готовила омлеты, мясо и жареную картошку. До сих пор я не встретил никого прожорливее тебя. — Лягушка спрыгнула со стебля и исчезла в густой траве, окаймлявшей искусственный ручей, сочтя ее более надежным укрытием. — Я говорил ей, что ты — карманник, но она продолжала суетиться на кухне, то и дело повторяя, что перед Аллахом все мы — воры. Я предупредил, чтобы она не слишком себя обнадеживала, поскольку не уверен — разрешу тебе остаться или нет, но она знала, что я уже принял решение.

— И я знал. Только не понимал, что был именно тем, кого вы искали.

— Мне тоже так казалось. — Рыжебородый расчесал бороду пальцами. — Я никогда не был женат. У меня всегда было много работы, слишком много, но сын… Мне всегда казалось, что сын будет благом для меня. Сын, который всегда будет рядом, который продолжит начатое мной дело. — Где-то в гуще зарослей чирикнула птица. Великан поднялся на ноги, однако, как почудилось Раккиму, без обычной борцовской упругости. — Какое глупое и тщеславное желание.

— Вы жалеете о том дне, когда привели меня в свой дом?

— Это имеет значение?

— Имеет, для меня.

— Сожаления — для поэтов и женщин.

— Я сам во всем виноват. — Бывший фидаин устал изображать напускное смирение. Да и с какой стати он обязан поддерживать игру, где все правила определяются исключительно Рыжебородым? — «Суперкубок» был моей идеей. Что бы Сара ни говорила вам, я сам все придумал.

— Избавь меня от проявлений благородства. Сара неуправляема с самого рождения. — Глава службы безопасности наморщил лоб. — А при чем здесь «Суперкубок»?

Ракким отвернулся. Для таких, как Рыжебородый, признание собственной вины вовсе не означает окончания разговора. Все обычно только начинается. Профессионал бережно распутает каждую ниточку, аккуратно расставив ловушки, выявит всех участников и определит, куда тянутся ниточки от них.

— Мы собирались встретиться с Сарой на стадионе. Вы поэтому приказали привезти меня сюда?

— Да если б речь шла о вашем непослушании! — На секунду самообладание оставило Рыжебородого, однако он тут же взял себя в руки. — Мне нужна твоя помощь. Сара… она пропала.

После вечернего намаза

Старейший и мудрейший силился припомнить имя помощника. Тот в терпеливом ожидании распростерся перед ним на ковре. А, Иоанн, кажется, так его зовут. Имя дано в честь пророка, которого христиане называют Иоанном Крестителем. Это тот, что предсказал появление Христа. Все верно — он смерил взглядом юношу, со смиренным видом поднимающегося с ковра, — Иоанн. Весьма популярное имя. Слишком много помощников, а сколько их было за прошедшие годы, всех не перечесть. Самого же Старейшего когда-то звали Хасан Мухаммед, однако подобным образом к нему не обращались очень давно. Теперь, пожалуй, собственное имя показалось бы ему незнакомым. Даже если б нашелся человек, способный его припомнить.

— Рыжебородый вызвал к себе племянника, — произнес помощник мягким, лишенным выражения голосом, словно любые эмоции могли оскорбить слух Старейшего. Сколько же дураков путают старость со слабостью!

— Его зовут Ракким, и он не племянник, — проворчал Старейший. — Он — пешка, из которой Рыжебородый намеревался вырастить ферзя.

Помощник снова растянулся на полу. Бледный интеллигент с нечесаной светлой бородой. Белое одеяние, состоявшее из рубахи и мешковатых штанов, вероятно, символизировало чистоту, однако для Старейшего являлось лишь тупым соблюдением этикета. Со временем юноше не помешало бы осознать, что его наставник, без сомнения, ценит преданность, но еще выше ставит интеллект. Именно преданность зачастую не позволяет использовать все скрытые в человеке таланты.

Старейший устроился на вышитом диванчике, небрежно разметав руки по спинке. Тщательно ухоженная борода и редеющие седые волосы, как в далекой юности зачесанные назад, добавляли его образу царственного величия. Он обладал элегантностью самолюбивого человека, чье тщеславие по мере прожитых лет лишь возрастает. Скрестив костлявые ноги, Старейший полюбовался безупречно острой стрелкой на брюках. Многочисленные помощники предпочитали рядиться в халаты и шлепанцы, однако ему по-прежнему нравились костюмы производства «Барронс лтд.» и мягкие кожаные туфли с кисточками. Так же как и во времена его учебы в Англии. Эти англичане — болезненная, угасающая нация, но их портным до сих пор не найдется равных во всем мире. Сегодня наряд Старейшего составляли темно-синий двубортный костюм, сшитая на заказ рубашка цвета слоновой кости, строгий галстук, завязанный, разумеется, виндзорским узлом, и бирюзовые запонки. Внимательно рассмотрев холеные ногти, он воззрился со своего возвышения на Иоанна.

— Насколько свежи новости о Раккиме?

— Мы полагаем, он до сих пор находится на вилле Рыжебородого.

— Вы полагаете?

— Да… да, Махди.

Махди. В последнее время помощники часто называли его этим именем. Махди, Просвещенный и Ожидаемый, как гласят писания. Последний преемник Пророка должен явиться перед концом мира в час, когда над правоверными нависнет неминуемая опасность. Ему предначертано объединить мусульман и привести их к великой победе над неверными, а затем для обновленного человечества наступит эра процветания и справедливости. Всемирный Халифат. Впервые услышав подобное обращение, Старейший ощутил немалое беспокойство, сочтя его дерзостью. Во все времена то тут, то там появлялись личности, объявлявшие себя просвещенным. Болтуны типа Усамы, не оправдавшие своего предназначения. Потом… потом Старейший решил поступить так, как и поступал всегда, — положиться на волю Аллаха.