Побег - Кирилл Шелестов

Прилет Вихрова означал, что взятку Храповицкий действительно дал. И не одному Вихрову. Что к прошлому нет возврата, Храповицкого не отменят, а дни сторонников Покрышкина сочтены. Лица работников «Трансгаза» приняли похоронное выражение.

Вихров сел в центре стола и посуровел. Не потому, что у него испортилось настроение, а потому, что считал: начальнику подобает выглядеть грозно. Согласно загодя расставленным табличкам с фамилиями, с одной стороны от него должен был располагаться Колотушин, а с другой — Храповицкий.

Однако губернатор, не обращая внимания на надписи и, по обыкновению, путая карты, забежал вперед и занял место Колотушина. Тот, семенивший за Вихровым, хотел было пропустить Храповицкого поближе к руководству. Но Храповицкий скромно запротестовал и расположился за Колотушиным. Заместители устроились как придется.

В последнюю минуту неизвестно откуда появился Покрышкин. Торопливым, неверным шагом он прошел к столу и сел с краю, как раз там, где ему и было положено. Все взгляды сразу устремились на него, но он так низко опустил голову, что ни встретиться с ним глазами, ни рассмотреть его лица толком не удавалось. Были видны лишь обвисшие багровые щеки да свалявшиеся, редеющие пряди волос на макушке. Дышал Покрышкин как-то загнанно.

Открывать собрание обязали первого заместителя, того самого, который метался в холле. Он поднялся, прочистил горло, но от волнения все никак не мог начать, только сжимал и разжимал пальцы, да облизывал пересохшие губы. Вихров и Храповицкий молча ждали. Лисецкий некоторое время тоже терпел, потом не выдержал.

— Видно, придется мне сегодня брать все на себя! — громко объявил он. — Так сказать, на правах хозяина области. Садитесь, — строго бросил он заместителю. — И в следующий раз лучше готовьтесь. Хотя лично я думаю, что следующего раза у вас не будет.

Заместитель, уничтоженный, послушно упал на место и принялся большими глотками пить воду из стакана. Он и без губернатора знал, что будущего у него нет.

— Значит, регламент я предлагаю такой, — уверенно продолжал импровизировать губернатор. — Сначала выступит Роман Иванович. Он расскажет о целях своего визита, поставит задачи и так далее. Правильно, Роман Иванович? — обратился он к Вихрову почтительно и одновременно по-приятельски. Вихров неопределенным мычанием подтвердил правильность процедуры. — Затем, наверное, Владимир Леонидович, — Лисецкий покосился на Храповицкого. — Ну, а потом... — губернатор чуть помедлил, соображая, не забыл ли кого. Взгляд его упал на Покрышкина. Оценив обстановку, Лисецкий пришел к выводу, что терять время на прежнего руководителя «Уральсктрансгаза» не стоит. И заключил: — Потом — видно будет. Скорее всего, я уж и обобщу. С позиций, так сказать, областной администрации. — Он обвел глазами первые ряды и строго вопросил: — Нет возражений по поводу моей кандидатуры в качестве председателя?

Возражений не последовало.

— В таком случае передаю слово Роману Ивановичу. Представлять его не надо. Его знает вся страна. Давай, Роман Иванович!

И, чтобы последняя фраза не звучала слишком уж фамильярно, Лисецкий зааплодировал. Зал неохотно последовал его примеру. Вихров дождался, пока жидкие хлопки затихнут, и стукнул коротким толстеньким пальцем по микрофону.

— У нас нынче особенный день, — сообщил Вихров, не зная, что сказать дальше. — Очень даже особенный, — тянул он, разогреваясь. Он никогда не готовился к выступлениям и обычно говорил все, что придет в голову. Сегодня на него сильное впечатление произвела ясная уральская

погода. — Да. И вот, кстати, солнце на улице показалось! — спохватился он. — Как на заказ. А раньше-то его не было. Не было его, — повторил он, торжествуя, словно появление солнца было его личной заслугой. — Я ведь к чему тут веду?

Зал отчужденно молчал, не желая гадать, к чему тут ведет Вихров. И вдруг раздался женский голос:

— Примета хорошая!

Все обернулись. Свою догадливость демонстрировала главный бухгалтер Храповицкого, Марина Сергеевна Ка-банкова, пышная дама лет сорока, в игривом розовом костюме и в замшевых сапогах на высоком каблуке. Она сидела в первых рядах, положив на массивные колени руки в крупных золотых кольцах, и ела глазами начальство. Работники «Трансгаза» уставились на нее с враждебностью. Ее изрытое оспинами некрасивое лицо сделалось пунцовым. Но она не сдавалась.

— К деньгам! — вновь выкрикнула Кабанкова, пытаясь обратить все в шутку.

Но никто не засмеялся.

— Между прочим, это правильно, — согласился Вихров, обрадованный тем, что нашел понимание. — Хорошо женщина тут объясняет. Потому как и коллектив у вас слаженый. И для области вы, как говорится, потрудились на славу. А значит, на ноябрьские праздники должны уйти в веселом настроении. Чтобы уж, стало быть, отгулять от души. А мы вам, со своей стороны, поможем. — Выпутавшись из предисловия, он облегченно перевел дыхание. — Со старым руководителем вы уже поработали, — видимо, Вихров хотел сказать с «прежним», но получилось, что он намекает на возраст Покрышкина, и тот еще ниже опустил голову. — Значит, теперь пора познакомиться с новым начальником, с Владимиром Леонидовичем Храповицким. Которого вы и так все знаете.

Народ слушал его с тоской. Храповицкий, сидя подле Вихрова, бросал рассеянные взгляды в зал, ни на ком в особенности не останавливаясь. Он еще не думал, кого из здешних выгонит, а кого оставит. Их судьба его мало интересовала. Он чувствовал их ненависть к себе и их страх. И чем больше они его боялись, тем уверенней он себя ощущал.

Он на секунду отвлекся, поправляя запонку в белоснежной манжете рубашки, и вдруг насторожился. Из коридора донеслись какие-то безобразные звуки. Был слышен топот ног, грохот опрокидываемой мебели и грубые дурные выкрики. В первую секунду Храповицкий решил, что ему почудилось. Этим звукам здесь было не место, они не имели никакого отношения к происходящему. Сидевшие в зале тоже недоуменно поворачивали головы к выходу, пытаясь понять, что творится за дверями.

Шум приближался, нарастал и голоса звучали уже совсем рядом.

— Стоять! Всем оставаться на местах! Не двигаться!

Теперь их услышал и Вихров. Он прервался на полуслове, насупился и замолчал.

И тут же в зал со всех сторон ворвались люди с автоматами, в камуфляже и черных масках. Их было человек сорок, не меньше, а может быть, так только казалось, потому что они мигом заполнили все пространство. Они ринулись в проходы, расталкивая и сбивая с ног тех, кто попадался им по пути. Народ в зале не на шутку струхнул.

Раздавались отрывистые и резкие окрики: — Блокировать выходы! Закрыть двери!

Они подбежали к столу президиума и окружили его плотным кольцом. Теперь начальство было отрезано.

Храповицкий с такой силой вдавился в спинку стула, что она захрустела. Своим звериным чутьем он уже догадался, что происходит, для чего здесь эта группа захвата, кого ищут и ловят люди в масках. Но его ум отказывался в это верить. Лисецкий вскочил, открыл рот, шумно выдохнул и снова рухнул на стул. Вихров тупо смотрел на автоматчиков.