Артания - Юрий Никитин

Голос его накатывался, как могучие волны. Когда дует южныйветер, вода поднимается на высоту двух копий, жители прибрежных сел бросают всеи бегут, но Придон сейчас превратился в тот утес, что даже не замечает этихволн. Целое море прокатывается мимо, оставив на камне клочья пены, а он всетакой же, смотрит поверх волн на далекое золотое облачко.

– Брат; – прошептал он.

Голос дрогнул, Придон со страхом и стыдом ощутил в горлетугой комок. Только дважды он проглатывал этот ком: когда умерла любимая собакаи когда видел умирающую мать. Сейчас же никто не умер, напротив – он увиделсамую красивую… да что там красивую, нет слов, чтобы выразить то, что увидел…но в груди тоска, глаза щиплет, душа в тревоге, словно оказалась на краюпропасти.

– Брат, – повторил Придон с трудом, – братмой… Я ничего не понимаю. В один миг простой и ясный мир кто-то смел однимударом… как проигравший игрок сбрасывает доску с костями! Я околдован, ослеплени ничего… ничего не понимаю, что ясно знал раньше! Все не так, все не так. Ноодно точно: я жил… я существовал не там, где должен!

Скилл проворчал уже с некоторой тревогой:

– Придон, ты что-то не то говоришь.

– Да все то, – сказал Придон смятенно, –теперь я здесь, с тобой. Потому что эта Итания здесь, в этом мире. Мы с нейходим под одним солнцем. Брат мой, я ничего не вижу, кроме ее лица!.. Я неслышу, о чем говорят, в ушах звучит ее волшебный голос. Прости, но я не смогуничего запомнить и рассказать на Совете. Скилл хмыкнул:

– Но о тцарской дочери рассказать же сможешь? Кстати,как ты услышал ее голос, да еще волшебный?

Придон смотрел растерянно, за спиной Тур хмыкнул:

– А ведь ротик не открывала, все верно!

– Все равно, – прошептал Придон. – Я слышу…Даже сейчас.

Аснерд довольно гоготнул. Вяземайт сочувствующе качалголовой, Олекса и Тур откровенно пялили глаза. Придон сказал растерянно: – Нет.На свете нет таких слов… Их еще не придумали!

Брат, я схожу с ума, но я умру, если завтра же ее не увижу.

Не знаю, что со мной, но я прошу тебя… Иди к куявскомутцару, проси отдать ее за меня! Проси, уговаривай, умоляй.

Я не могу без нее жить, дышать, смотреть… Скилл хмуромолчал. Аснерд громыхнул: – Да, разбежался!.. Так и отдаст! Скилл после долгогомолчания вдруг сказал: – А почему нет? Воевода уставился во все глаза. –Ты чего?

– Ее отдать могут, – сказал Скилл. – Мы развене тцарская кровь?.. Кроме того, Куявия всегда в страхе перед нашей растущеймощью. А этот брак мог бы укрепить союз.

Если не союз, то все-таки родство! А это обязывает. Аснердскептически хмыкнул:

– Как будто родня не режет друг друга! Еще как… Но еслиговоришь так, то, наверное, правильно. Ну что, поедем?

Он подобрал поводья, толкнул коня под бока каблуками. Скиллсмотрел с сомнением.

– Вот так на коне во дворец? Боюсь, эти тупые куявы непоймут наших шуток. Хотя, конечно, хорошо бы вот так подъехать к трону,сообщить тамошнему тцару свое решение, девку поперек седла и – в роднуюСтепь! – Хорошо, – сказал Аснерд убежденно. – Так едем? Скиллвздохнул:

– Куявы будут против. А с этими свиньями придется считаться.Пока что. Мы на их земле, а когда договаривались о торговле и свободномпроезде, то клялись соблюдать обычаи друг друга.

Аснерд промолчал, но обидчиво вскинулся Вяземайт.

– Так наши обычаи правильные, их все должны соблюдать!Но почему мы должны блюсти их дурости?

Черево слушал их с ужасом, мясистое лицо побелело, а толстыегубы съежились.

– Что вы говорите? – вскричал он. – Как выможете?.. Вы же знаете, что это невозможно! Вам плевать, что мне голову снимут,но вы сами вызовете войну! Что, к вашему тцару можно вот так на коне… в шатер?Или в шалаш, что там у вас? Вы же понимаете, как трудно вообще…

Аснерд тяжело громыхнул:

– А трудности надо преодолевать! Черево огрызнулся:

– Только артане преодолевают трудности. Куявы ихобходят.

Он волновался, хрипел, брызгал слюной. Скилл брезгливо подалконя в сторону. Аснерд покосился на тцаредворца и покачал головой. Вяземайтсмотрел поверх крыш в сторону храма куявских богов.

Скилл поморщился.

– Ты прав, но только чуть-чуть. Если чужеземцы просят нашеготцара о встрече, тот обычно допускает их. Не сразу, это неприлично, но черездень-другой…

Черево всплеснул короткими, как у уродца, ручками.

– Так я о чем и говорю! Дайте время. Я сегодня долженрассказать тцару, что встретил вас и определил в доме, где вас и конейпокормят, одним – овса, другим – мяса… вы только напомните, кому из вас овес, акому мясо, а там в разговоре передам вашу просьбу…

Вяземайт рыкнул:

– Просьбу?

Скилл похлопал волхва по плечу. Тот засопел и отвернулся.Черево продолжал, но глаза пугливо поворачивались в орбитах в сторону свирепогоартанского волхва:

– Думаете, только у вас блюдутся какие-то приличия?Простолюдину велят, а к тцарам обращаются с просьбами. Я вам предложилвозможность, а вы… а вы…

Скилл сказал успокаивающе:

– А мы не такие дураки, чтобы отказываться. Тольконасчет дома и корма, это ты зря. В Куябе есть постоялые дворы? Вот там иостановимся. У нас есть чем платить за ночлег и еду.

Черево развел руками. Посмотрел на Скилла, снова развелруками.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Как хотите.Что я могу?.. Только проводить до постоялого двора, который выберете, конечноже, сами. Вам же надо выказать свою независимость? Ну вот. А мне надо знать,где и под каким столом вас искать.

Скилл кивнул, обратился к друзьям:

– Видите, все понимает! А вы говорите, тупые куявы,тупые…

Аснерд ехал впереди, все такой же влитой в седло,недвижимый, но теперь указывал кивком или глазами на дворцы, улицы, площади,называл, рассказывал, объяснял: он бывал в Куябе в молодости часто, знал где ичто. Он и привел к постоялому двору, где, по его словам, кормили почтипо-артански, что значило – хорошо кормили. Придон издали увидел дом в дваэтажа, весь задвинут в глубину широкого двора, ворота гостеприимно распахнуты.Конь радостно ржанул, бодро тряхнул гривой, мол, совсем и не устал, простоинтересно зайти, посмотреть на этот постоялый двор.

Вяземайт насмешливо скалил зубы. Аснерд перехватил еговзгляд, кивнул, соглашаясь, да, перебор, у этих жалких куявов нет нидостоинства, ни чувства меры. Придон проследил за их взглядами: намалеванныедраконы на стене, дракон из дерева на крыше, еще глаза царапнули два толстыхстолба на въезде в постоялый двор – поднявшие к небу морды драконы ждут приказабогов броситься на обидчиков. Аснерд сказал насмешливо: