Артания - Юрий Никитин

Скилл сразу уловил перемену в настроении брата, в глазахзасверкали веселые искорки.

– Брось, – сказал он легко, – на всю Куявиюне найдешь сотни человек, которые бы видели живого дракона! Это все спесь,спесь…

– Знаю, – процедил сквозь зубы Придон. – Этои бесит.

Скилл расхохотался.

– Пусть убогенькие гордятся. Мы-то знаем настоящуюцену.

Придон хмуро промолчал. Драконы живут только в дальнихотрогах Рипейских гор, нашлись безумцы, что приручили… Не так, как люди собак,собаки – преданные друзья, а как приручают быков или лошадей, но теперь этогордость всей Куявии. Мол, ни один народ не настолько отважен, чтобы вступить всоюз с драконами! Однако же быков или коней используют по всей Куявии, адраконы и сейчас живут сами по себе, в войнах их не видели, а все, чтоудавалось куявам, – это пролететь раз-другой на спине дракона. Нонепонятно, что потом. Может быть, дракон потом съедает наездника.

Из ворот медленно выдвигались, словно город выдавливалтесто, одинаково тучные, неповоротливые люди. Все в цветных одеждах, свободных,похожих на женские, все неторопливые, будто плавающие в теплой воде. Вперед,как облако, выплыл на коротких толстых ногах непомерно тучный мужчина свыпирающим животом. Он отдувался на ходу и вытирал потное лицо широким рукавом.

Артане пустили коней шагом, а когда до встречающихоставалось не больше пяти шагов, Скилл вскинул руку ладонью вперед. Это былонебрежное приветствие и одновременно приказ своим остановиться.

Толстый человек с натугой поклонился. Его мясистое лицосразу налилось кровью, а толстые складки на необъятной шее Побагровели.

– Меня зовут Черево, – сказал он придушеннымголосом. – Черево, наместник земель Лесогорья, бер из рода Улиновичей.Великий тцар благословенной Куявии, блистательный Тулей, велел мне встретитьдорогих гостей и вообще… показать город. Если надо, помочь, дабы не претерпелинеудобств.

Скилл захохотал:

– Неудобств? Я сам умею расстегивать портки. За егоспиной загоготали. Черево снова поклонился, но уже чуть-чуть, развел руками.

– Мир между нашими странами едва-едва установлен.Малейшее нарушение обычаев… даже по незнанию… и новая бойня? Хочешь ли этоготы, старший сын тцара?

Скилл внезапно стал серьезным.

– По крайней мере, – ответил он суховато, –не сейчас. Но поспеешь ли за нами, бер?

Черево щелкнул пальцами. Из ворот бегом вывели красивогоконя под дорогой попоной и с расшитым золотом седлом. Уздечка и вся сбруяблистали как жар, украшенные золотыми и серебряными бляхами. Один воин поспешноопустился на колено, а еще два помогли Череву взобраться на коня. От усилийвельможа побагровел еще больше, лицо и толстая шея едва не лопались от приливадурной крови.

Оглянулся на артан, те наблюдали с издевкой во взглядах,пробурчал:

– Ничего не понимаете… Для счастья любой женщины, нуженмужчина, а для полного счастья – полный мужчина. Не какой-нибудь обрубокдерева, как… гм, словом, следуйте, если сумеете, за мною…

Придон косился с гадливостью. Белое жирное тело, похожее накожу червяка, что роется в толще земли и никогда не зрит солнца, жирные складкина щеках, шее, на боках выпирают целые валики. Это не воин, не работник, вообщене мужчина.

Медные врата города, толстые и с выступающими драконами изначищенной меди, Придону показались створками гигантской раковины. Он почтиожидал увидеть за ними мягкое рыхлое мясо перловицы. За воротами в самом делеоткрылось пестрое, неопрятное – рыхлое и гадкое мясо дешевого базара, пахнулонищими, больными и чем-то гадким, гнилостным, что может существовать только затакими вот высокими и непродуваемыми стенами.

Скилл ехал впереди, Аснерд и Вяземайт по бокам, приотстав наполкорпуса, а Придон, так и не найдя себе места, тащился сзади, даже за Олексойи Туром, зато можно глазеть по сторонам, никто не одернет.

За воротами копыта застучали звонче. Придон почти со страхомувидел брызги оранжевых искр из-под копыт их коней. Всюду, куда достигал взор,вместо земли блестят каменные плиты. Мальчишки с разбегу плескали на них воду,смывая пыль, солнце отражается в мелких лужицах и мокром камне.

Черево придержал коня, Придон не слышал, что проводникговорит Скиллу, с жадностью стрелял глазами по сторонам, в то же время стараясьдержать лицо суровым и неподвижным, а смотреть, как и надлежит мужчине,красиво, гордо и только прямо перед собой.

С внутренней стороны к городской стене лепятся дома, нонеопрятные, хоть и каменные. Много нищих, зато дальше дома С добротные, улицычистые, а народ одет богато, не по-мужски ярко. Встречались мужчины, женщины,много детей, все останавливались, с испугом и суеверным восторгом начиналирассматривать мускулы проезжающих гостей Куябы. Качали головами, в глазах ужаси детское удивление.

Придон чувствовал, что среди этих одетых с ног до головы,словно больных людей они выглядят как сказочные герои. Могучие, рослые, натаких же огромных могучих конях, обнаженные до пояса, с блестящей на солнцездоровой кожей сильных мужчин, смотрятся как шесть быков среди стада коз.

Странно, он не ощутил со стороны куявов вражды или страха.Он сам почувствовал бы вражду к человеку, который едет вот так, как они:разведя плечи, напрягая мышцы, играя мускулами, это же вызов, но куявы толькотаращили глаза, качали головами, а когда артане проезжали, Придон еще долгочувствовал на спине пораженные и опять же восторженные взгляды.

Из большого богатого дома выпорхнула стайка молоденькихдевушек. На ходу смеялись, сплетничали, но, увидев проезжающих Скилла, а за нимстрашноватых даже для артан Аснерда и Вяземайта, могучих Олексу, Тура, Придона,замерли, как испуганные степные зверьки. Их большие блестящие глаза провожалистатные фигуры артан с непонятным выражением.

Придон поспешно выпрямился в седле. Плечи красиворазвернуты, а когда девушки повернулись и стали смотреть на него блестящимилюбопытными глазами, вскинул руку и поправил медный обруч, что прижимает волосына лбу. При таком движении мышцы могучей длани играют особенно красиво…

Он знал, что кожаные брюки плотно обтягивают его сильныеикры, а сапоги сшиты лучшими умельцами Артании. И еще он знал, что со своимустрашающе суровым лицом с тремя шрамами пугает женщин и в то же времяпритягивает их взоры, как притягивает иной раз пропасть или темный омут.

Щеки молодых куявок заалели, но все рассматривали в упор безпривычной застенчивости артанок, а когда поравнялся с ними, одна задорнопоказала язык, а вторая громко пожалела, что он на таком красивом коне обнажентолько до половины, какая жалость, она бы тогда за таким красавцем бежала дотех пор, пока бы он не остановился…

Придон ощутил, что теперь покраснели щеки уже у него самого.Он проехал мимо надменный и неподвижный, не зная, что сказать и какотреагировать, и только страшился, чтобы еще не покраснела и спина под ихвзглядами.